— Так выглядят мои обвинения!
Он посмотрел на дирдиров с обходительной и простодушной улыбкой, затем повернулся и закричал на толпу:
— Отойдите назад! Не осаждайте так их Превосходительства!
Дирдир просвистел Рейту:
— Ты утверждаешь, что эти обвинения неправомерны?
Рейт стоял в замешательстве. Он понял, что попал в переделку. Если он будет отрицать обвинения, то еще больше усилит верования дирдир-людей. Он осторожно спросил:
— В основном меня обвиняют в нетрадиционных убеждениях. Является ли это преступлением?
— Конечно, если это подтвердит судья.
— А что, если эти взгляды соответствуют действительности?
— Тогда ты должен будешь привлечь к ответу судью. Как ни забавно выглядит такая возможность, она соответствует традиции и имеет свой смысл.
— Кто будет судьей?
Гладкое вытянутое лицо Превосходительства осталось неизменным, его голос тоже.
— В этом случае я назову Безупречного, стоящего здесь.
Безупречный выступил вперед. Шипящими насмешливыми звуками, позаимствованными у дирдиров, он произнес:
— Я быстро это сделаю. Обычные церемонии здесь неприемлемы, — и обратился к Рейту. — Возражаешь ли ты против обвинения?
— Я их ни подтверждаю, ни объявляю ложными; они просто смехотворны.
— По моему мнению, ты просто ищешь отговорку. Это подтверждает вину. Кроме того, твое поведение неуважительно. Ты виновен.
— Если ты только не сможешь подтвердить приговор, — заявил Рейт, — я его оспариваю. Привлекаю тебя к ответу.
Безупречный смотрел на Рейта со злостью и отвращением.
— Ты вызываешь на дуэль меня, Безупречного?
— Мне кажется, что это единственная возможность доказать мою невиновность.
Безупречный вопросительно посмотрел на Превосходительство:
— Я обязан это делать?
— Да.
Безупречный оценивающе взглянул на Рейта:
— Я убью тебя только лишь руками и зубами, как и подобает дирдир-человеку.
— Как хочешь. Только сними сначала цепь с моей шеи.
— Сними с него цепь, — приказал Превосходительство.
Безупречный недовольно возразил:
— Это же унижение! Если я буду драться за болтовню этого получеловека, я потеряю свое достоинство.
— Перестань жаловаться, — ответил ему Превосходительство. — Я, руководитель охоты, теряю трофеи. Приступай и подтверди свой приговор.
Цепь была снята. Рейт сделал несколько разминочных упражнений и почувствовал, что сила возвращается в затекшие мышцы. Он всю ночь провисел на привязанных к стене руках. Из-за усталости его тело стало неповоротливым. Дирдир-человек сделал шаг вперед. Рейт скользнул немного в сторону.
— Как выглядят правила борьбы? — спросил он. — Я не хочу допускать нарушений правил.
— Их не существует, — ответил Безупречный. — Мы берем правила охоты: ты моя дичь!
Он издал дикий вопль и бросился на Рейта быстрым и резким движением. Рейт соприкоснулся с белым телом существа и обнаружил, что оно состояло из сильно напряженных мускулов и хрящей. Рейт отразил нападение, хотя и был оцарапан искусственными когтями. Он попытался произвести захват в ключ, но это ему не удалось — не дотянулся. Тогда он нанес сильный удар под ухо и попытался попасть ему по горлу, но промахнулся. Безупречный со злостью отпрянул назад. Зрители в возбуждении покашливали. Безупречный снова ринулся на Рейта, но тот схватил его длинную руку, из-за чего дирдир-человек не удержался на ногах. Вудивер не смог больше совладать с собой. Он рванулся вперед и нанес Рейту сильный удар по голове. Трез протестующе захрипел и ударил своей цепью по лицу Вудивера. Тот взвыл от боли и упал на землю. Анахо набросил свою цепь на шею Вудиверу и потянул ее на себя. Избранный дирдир-человек подскочил и отбросил цепь. Вудивер остался лежать и хрипел; его лицо приобрело цвет грязи.
В результате нападения Вудивера Безупречный получил преимущество, схватил Рейта и бросил его на землю. Напряженные, как проволока, руки обхватили туловище Рейта. Острые длинные клыки тянулись к его шее. Рейту удалось освободить руки. Изо всех сил он ударил сложенными лодочкой ладонями по белым ушам. Безупречный дико вскрикнул и затряс головой. На какое-то мгновение он потерял ориентировку. Рейт уселся на его тонкую спину, будто бы собирался верхом на тонком белом угре покататься, и принялся обрабатывать белый лысый череп. Он выдернул искусственные антенны. Поиздевавшись над головой противника разными способами, он, наконец, с силой ее вывернул. Безупречный изогнулся. Его тело затряслось и задергалось, потом затихло. Рейт поднялся и встал, дрожа и тяжело дыша.
— Я себя оправдал, — заявил он.
— Обвинения толстого человека не имеют под собой оснований, — важно сказал Превосходительство. — За это он тоже может быть привлечен к ответу.
Рейт повернулся.
— Стой! — крикнул Превосходительство и его голос принял горловые колебания. — Имеются ли еще другие обвинения?
Дирдир Избранной касты, блестящие антенны которого стояли вертикально и кристаллически светились, спросил:
— Дикий зверь все еще кричит др'сса?
Рейт резко обернулся — полупьяный от усталости и от последствий схватки.
— Я человек! Это ты дикий зверь!
— Требуешь ли ты суда? — спросил Превосходительство. — Если нет, мы уедем.
Мужество покинуло Рейта.
— Как звучат новые обвинения?
Избранный выступил вперед.
— Я обвиняю тебя, что ты вместе со своими сообщниками нелегально пробрался в заповедную охотничью зону дирдиров и подло убил Чистейших из Хисза.
— Я заявляю, что обвинение ложное, — хрипло ответил Рейт.
Избранный обратился к Превосходительству:
— Я требую, чтобы судил ты. Я требую, чтобы ты отправил этого негодяя вместе с его сообщниками в Хисз и объявил их исключительно добычей Хисза.
— Я принимаю должность судьи, — прозвучал голос Превосходительства. И уже носовым грубым тоном обратился к Рейту: — Ты нелегально проник в Карабас, и это правда.
— Я пришел в Карабас. Никто не запрещал мне этого делать. Это правило известно повсюду.
— Ты исподтишка убил знатных дирдиров. Это тоже правда.
— Я не нападал ни на кого, кто не нападал на меня первым. Если же дирдиры ведут себя, как дикие звери, то им пришлось почувствовать и последствия.
Из толпы раздалось удивленное и, как показалось, даже несколько восхищенное бормотание. Превосходительство повернулся и посмотрел на площадь. Шум моментально стих.
— Охота у дирдиров — это обычай. Для полулюдей же, обычай — это быть дичью.
— Я не получеловек, — защищался Рейт. — Я человек и не собираюсь убегать, как дичь. Если на меня нападает дикий зверь, я его убиваю.
На белом лице Превосходительства не отразилось никаких чувств. Лишь его антенны замерцали и выпрямились.
— Приговор должен оставаться в соответствии с традициями, — ответило существо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45