ИР дома номер восемнадцать по Минстер-авеню не сообщил ему ничего интересного, потому что полностью бездействовал всю последнюю неделю – вся система ожидала ремонта. Небольшие независимые участки домашней сети функционировали в автономном режиме ожидания, однако протоколы памяти в них отсутствовали.
Но самым странным было то, что в Сети система безопасности была также отключена, а ее датчики даже не потребляли энергии.
После просмотра протоколов уличного движения по Минстер-авеню выяснилось, что в ту злосчастную ночь по ней проехало всего несколько машин. Никакое такси возле дома номер восемнадцать в названное Хэлом время не останавливалось. Тем не менее при помощи «Прайма» удалось внедриться поглубже в местную транспортную сеть. В промежуток между 12.48 и 1.10 ночи поток информации, поступавшей в Сеть, повысился лишь на незначительный процент.
После того как Хэл Грабовски ушел.
Однако подобное увеличение в протоколах памяти ничем не объяснялось. И все же подобный минутный сбой потока информации – факт довольно подозрительный и необъяснимый – не сможет убедить суд в невиновности Хэла, поскольку сторона обвинения уже получила сведения о том, что в образце белкового вещества, взятого из тела девушки, обнаружен след ДНК Хэла Грабовски. Такое ничтожное заявление о сбое информации суд скорее всего даже слушать не станет. Однако для самого Лоренса даже этой малости было больше чем достаточно.
Лоренс перешел через дорогу и позвонил в дверной звонок. Пришлось ждать почти целую минуту, прежде чем дверь открылась. На пороге стояла женщина в переднике. Она подозрительно посмотрела на Лоренса.
– Что вам угодно?
– Элен Мелкетт? – вопросом на вопрос ответил он.
– А вы кто такой?
– Меня зовут Лоренс Ньютон. Я защитник в деле по подозрению в изнасиловании, совершенном инопланетянином.
Его слова явно не придали женщине желания говорить с кем-либо по этому вопросу.
– И что?
– Видите ли, подозреваемый утверждает, что во время этого неприятного происшествия находился на вашей улице. Вы ничего не можете сказать по этому поводу?
– Мистер Ньютон, это гадкое, непристойное преступление произошло в час ночи. В это время я спала. Я абсолютно уверена в том, что не видела здесь никакого инопланетянина.
– Благодарю вас, я так и думал. Послушайте… э-э-э… – Он порылся в карманах и вытащил медиакарту. Затем включил видеофайл.
– Извините меня за назойливость, но вы не видели этого человека?
На экране карточки появилось изображение Хэла Грабовски.
Элен Мелкетт внимательно вгляделась в него.
– Нет. Никогда.
– На самом деле? Странно.
– Что вы хотите этим сказать?
Лоренс отдал карточке приказание вывести на экран новый файл.
– Это ведь чертеж холла вашего дома, верно?
Он посмотрел за спину Элен на лестницу, которая вела на площадку второго этажа.
На сей раз Элен Мелкетт даже не удостоила взглядом изображение второго файла.
– Похоже на то.
– Я бы сказал, что холл идентичен изображению на чертеже. Даже мраморная облицовка точно такая же.
– Что вам угодно, мистер Ньютон?
– Этот подозреваемый инопланетянин описал дом на вашей улице, в котором он побывал, так что его описание совпадает с архитектурным планом вашего дома. Откуда бы ему знать, как выглядит ваш холл, если бы он не был здесь? Но ведь вы сказали, что никогда не видели этого парня, верно?
– Убирайтесь прочь! – негодующим тоном воскликнула Элен Мелкетт. – Убирайтесь, и чтобы я вас больше никогда не видела возле моего дома! Если вы еще раз появитесь здесь, я вызову полицию!
С этими словами она захлопнула дверь прямо у него под носом.
Сторона обвинения вызвала Хэла и предложила ему встать на место для допроса свидетелей. Только сейчас Лоренс по достоинству оценил старую поговорку о том, что злейший враг человека – это он сам. Дело с каждой минутой принимало все более скверный оборот.
Сторона обвинения пожелала узнать, с какой целью Хэл Грабовски нарушил комендантский час.
Хэл бесхитростно ответил, что ему до смерти захотелось трахаться.
Сторона обвинения пожелала узнать, куда он отправился в ту ночь, желая удовлетворить свою неистребимую физиологическую потребность.
Хэл ответил, что для этой цели выбрал бордель на Минстер-авеню. Было видно, что он упрямо вцепился в свою версию произошедших событий и не собирается отступать от нее ни на йоту. Лоренс предположил, что, по всей видимости, родители приучили парня всегда говорить только правду, какой бы неприятной она ни была.
Сторона обвинения разгромила предлагаемую Хэлом версию событий злосчастной ночи в пух и прах. Лейтенанту Брелоу не удалось предоставить каких-либо надежных доказательств невиновности своего подзащитного. Затем последовал рад вопросов о генетической экспертизе взятых у обвиняемого образцов. Хэл по-прежнему настаивал на том, что девушка, с которой он занимался сексом, была проституткой, а все остальное – гипотетическое изнасилование и несуществующий бордель – «подстава», организованная подпольной организацией «Килбой».
Его признание лишь усугубило сложившуюся ситуацию. Судьям прокрутили запись шокирующего заявления Франсины Хэзлдайн. Лоренс внимательно следил за выражением их лиц, в то время как в зале звучал высокий прерывающийся голос юной девушки, описывавшей со всеми мучительными подробностями то, что произошло с ней в ту ужасную ночь.
По мере того как продолжался этот фарс, Лоренс проникался все большим уважением к изобретательности и целеустремленности участников движения сопротивления. Вместе с тем в душе у него закипал гнев. Как оказалось, подставить Хэла было не слишком сложно. Лоренсу очень хотелось прямо сейчас встать и обратиться к местным жителям со следующим вопросом:
– Почему вы не попытались проделать такую же штуку со мной?
Впрочем, подобный поступок стал бы лишним подтверждением верности выбранной подпольщиками стратегии и своего рода триумфом их блестящего замысла.
Лоренсу также не давал покоя ужасающе широкий спектр ответственности. Подобный процесс должен был бы состояться тогда, когда произошла та давняя история на Таллспринге. То, что суд тогда не состоялся, ни в коем случае не было его виной. В тот раз нарушителям закона удалось избежать правосудия. Сейчас же правосудие, наоборот, мстит за проявленное к нему неуважение, наказывая явно невиновного человека.
Лоренс еще долго размышлял над тем, действительно ли существует какая-то связь между этими двумя случаями.
Если Господь допустил это, значит, у него несколько извращенное чувство юмора, решил он.
После пяти часов допроса свидетелей трибунал объявил о перерыве, необходимом для подготовки вердикта. Перерыв длился полтора часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250