!. - подхватил Костя Малинин, - чтобы из карманов пятерки повытаскивать на глазах у изумленной публики.
- Мы вам не сыновья Кио и Арутюна Акопяна! - сказал Баранкин. - И вообще, продолжал он, - учебный год кончается!.. У нас с Костей наблюдается полное нервное истощение и упадок всех сил!..
- Учебный год для них кончается! - взвизгнула Эра Кузякина. Он для вас, по-моему, ещё и не начинался!..
- Извините, для нас лично нормальный год начнётся только тогда, когда кончится учебный! - подхватил Костя Малинин.
- Ну, Юрочка, ну, Костенька! - залебезила вдруг Зинка Фокина. - Я вас даже не по хорошему прошу, а по очень хорошему, ну исправьте за оставшиеся дни две свои двойки!.. Ну не переносить же их на следующий учебный год?.. Если уж переносить, то лучше пятерочки!..
Юра подумал и сказал:
- У нас хотя и полное всеобщее и нервное истощение, но чтобы перенести две двойки на будущий учебный год, на это сил у нас ещё хватит?.. Я правильно говорю, Костя?
- В отличие от всех этих, - Костя обвел рукой класс, - ты всегда говоришь правильно, Баранкин!
- А насчёт ваших пятёрок, я вам вот что скажу, - сказал Баранкин, - Михаил Михалыч нам как-то на дополнительном уроке сказал: "Я вам, говорит, Баранкин и Малинин ставлю с наслаждением двойки, потому что я знаю, что вы оба абсолютно ничего не знаете по геометрии и я не грешу против истины!.. Когда же я ставлю пятёрку какому-нибудь отличнику, я думаю, а не забудет ли он сразу же выйдя из класса то, что сейчас ответил мне на пять?..." Соображаете, об чём речь?... От нас ему наслаждение, а от вас?..
Малинин тут же взял и опять несколько развил речь Баранкина:
- Есть такие отличники, - сказал нам Михал Михалыч, которые знают всё на пять, пока отвечают урок... А спроси его после урока про теорию Пифагора, он о ней знает только, что "пифагоровы штаны на все стороны равны..." Соображаете, об чём речь?
- Мы соображаем, - сказала Фокина, переглянувшись с Кузякиной, - сообразите лучше вы с Малининым, как срочно исправить двойки.
- Мы исправить вообще-то можем, - сказал Баранкин, переглянувшись с Малининым, - но мы боимся, что Михал Михалыч может это заметить...
- Понимаете, - стал разъяснять речь Баранкина Малинин. - Двойку на тройку очень трудно переправить, вот тройку на восьмерку легко, - сказал Костя, - только к сожалению, такой отметки как восьмёрка не существует.
- Тебе не стыдно, Малинин, - возмутилась Эра Кузякина, - мы вас не в дневниках просим подделать отметки, а в ответах у доски!
- Ах, у этой у доски, можно сдохнуть от тоски, - пропел Малинин довольно красивым и как говорится от природы поставленным голосом.
- Вот ведь и петь может, если захочет! Сегодня позанимаетесь весь день с Юрой, завтра утром пересдадите, а днём придёте в школьный сад, - сказала ласково Зина Фокина.
- В сад? - удивился Баранкин. - Это ещё зачем в сад?.. Гулять, что ли?..
- Зачем гулять? - также ласково сказала Зина Фокина. - Рыть ямы специальные для будущих посадок. Заранее внесём специальные удобрения.
- Специальные! Какие специалисты развелись! За лето ямы осыпятся, зарастут травой! - сказал Юра.
- Точно, - подхватил Костя. - И компост в них потеряет свои ценные качества!
- А суперфосфат перестанет быть супером! - сказал Юра,
- Он ещё и слово компост знает! - сказал Алик.
- А как же, - сказал Юра, ямы для обеда деревьев, на первое суп-пер, на второе - фосфат, на третье сладкий компост из гнилых фруктов!
- И про суперфосфат тоже всё знают! - сказал Венька Смирнов.
- И про компост!..
- Про что не надо они всё знают, а про что надо - ни бум-бум!..
- Не исправите, смотрите, тогда Михал Михалыч годовую двойку выведет вам!
- Подумаешь, чем испугали, - сказал Юра.
- Зиночка, сказала Эра Кузякина, - да хватит нам с ними поодиночке церемониться, давайте возьмём их в оборот всем классом!..
- Придётся, - согласилась с Эрой Фокина и скомандовала: Три-четыре!
И весь класс хором произнес:
Костя - Юра, слово массам,
Мы проводим вас всем классом,
Мимо сада, мимо тира,
До Баранкинской квартиры,
И за стол без споров лишних
Сядьте с Яковлевым Мишей
И займитесь с ним учебой,
В результате были б чтобы
Чтобы две печальных двойки
Вы исправили на тройки,
Ну, а честно вам сказать
Лучше, если бы на пять!
Нам отпор не нужен ваш!
Встать! И к цели шагом марш!
Вероятно, вот точно такое же впечатление производил древнегреческий хор в своих древнегреческих спектаклях на своих древнегреческих зрителей, какое впечатление произвёл на Баранкина и Малинина хор своих одноклассников.
- Ну, знаете, - после большой паузы сказал, первый раз в жизни вроде бы растерявшийся Баранкин, - это уже как в "Чапаеве" получается!.. Это уже какая-то психическая атака, - Баранкин знал, что лучше всего на стихи было бы ответить стихами и пока отвечал прозой одновременно готовил ответ в рифму. И приготовил... - А за ваш хор мы вас с Малининым лично ставим "неуд".
- Три-четыре! - скомандовала Фокина. - Это почему "неуд"? дружным хором спросил снова класс Баранкина и Малинина.
Баранкин что-то пошептал на ухо Малинину и они в один голос громко произнесли:
- Сразу видно, что не Пушкин написал эти частушки!..
Двухголосый ответ, да ещё в рифму, да ещё в довольно складную вообще-то, произвел на ребят некоторое впечатление, но Фокина не унималась и снова скомандовала: "Три-четыре!.."
- А за такой экспромт вам Пушкин.
Дал бы с Костей по макушке!.. - ответил снова хором весь класс. И здесь Баранкин понял, что пока сопротивляться классу бесполезно. Если первые стихи были, конечно, подготовлены заранее Зиной Фокиной или Эрой Кузякиной, то второй стихийный ответ класса в стихах поверг Баранкина в недоумение, в бессилие и в полное подчинение классу. Последнее слабое сопротивление, которое он попытался оказать одноклассникам, было произнесено жалкой, по сравнению со стихами, прозой и не имело никакого эффекта. Юра Баранкин сказал, обращаясь лично к Веньке Смирнову:
- Смирнов, ты-то что орешь, да ещё хором. У тебя у самого двоек навалом!
- Навалом, - согласился Смирнов, хихикая, - но ни одной из них нет ни самой первой, ни самой последней!.. У меня они все серединные.
В этом была своя логика, и после этого Баранкин и Малинин как бы внутренне сказали "Сдаёмся!.." и как бы тоже внутренне подняли вверх руки.
Юра Баранкин и Костя Малинин шли под окружением школьного конвоя домой. Погода была прекрасная. В такую погоду лифтерша в Юрином доме всегда, смеясь, говорила: "Погода шепчет - бери расчёт..." На вовсю зазеленевших деревьях и на газонах бездельничали и вообще вели себя как на большой перемене воробьи и не каких-нибудь там двадцать минут, как все школьники, а уме с самого утра. И будут бездельничать до вечера. И всю жизнь с утра до вечера. Над клумбами как хотят и куда хотят порхали бабочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
- Мы вам не сыновья Кио и Арутюна Акопяна! - сказал Баранкин. - И вообще, продолжал он, - учебный год кончается!.. У нас с Костей наблюдается полное нервное истощение и упадок всех сил!..
- Учебный год для них кончается! - взвизгнула Эра Кузякина. Он для вас, по-моему, ещё и не начинался!..
- Извините, для нас лично нормальный год начнётся только тогда, когда кончится учебный! - подхватил Костя Малинин.
- Ну, Юрочка, ну, Костенька! - залебезила вдруг Зинка Фокина. - Я вас даже не по хорошему прошу, а по очень хорошему, ну исправьте за оставшиеся дни две свои двойки!.. Ну не переносить же их на следующий учебный год?.. Если уж переносить, то лучше пятерочки!..
Юра подумал и сказал:
- У нас хотя и полное всеобщее и нервное истощение, но чтобы перенести две двойки на будущий учебный год, на это сил у нас ещё хватит?.. Я правильно говорю, Костя?
- В отличие от всех этих, - Костя обвел рукой класс, - ты всегда говоришь правильно, Баранкин!
- А насчёт ваших пятёрок, я вам вот что скажу, - сказал Баранкин, - Михаил Михалыч нам как-то на дополнительном уроке сказал: "Я вам, говорит, Баранкин и Малинин ставлю с наслаждением двойки, потому что я знаю, что вы оба абсолютно ничего не знаете по геометрии и я не грешу против истины!.. Когда же я ставлю пятёрку какому-нибудь отличнику, я думаю, а не забудет ли он сразу же выйдя из класса то, что сейчас ответил мне на пять?..." Соображаете, об чём речь?... От нас ему наслаждение, а от вас?..
Малинин тут же взял и опять несколько развил речь Баранкина:
- Есть такие отличники, - сказал нам Михал Михалыч, которые знают всё на пять, пока отвечают урок... А спроси его после урока про теорию Пифагора, он о ней знает только, что "пифагоровы штаны на все стороны равны..." Соображаете, об чём речь?
- Мы соображаем, - сказала Фокина, переглянувшись с Кузякиной, - сообразите лучше вы с Малининым, как срочно исправить двойки.
- Мы исправить вообще-то можем, - сказал Баранкин, переглянувшись с Малининым, - но мы боимся, что Михал Михалыч может это заметить...
- Понимаете, - стал разъяснять речь Баранкина Малинин. - Двойку на тройку очень трудно переправить, вот тройку на восьмерку легко, - сказал Костя, - только к сожалению, такой отметки как восьмёрка не существует.
- Тебе не стыдно, Малинин, - возмутилась Эра Кузякина, - мы вас не в дневниках просим подделать отметки, а в ответах у доски!
- Ах, у этой у доски, можно сдохнуть от тоски, - пропел Малинин довольно красивым и как говорится от природы поставленным голосом.
- Вот ведь и петь может, если захочет! Сегодня позанимаетесь весь день с Юрой, завтра утром пересдадите, а днём придёте в школьный сад, - сказала ласково Зина Фокина.
- В сад? - удивился Баранкин. - Это ещё зачем в сад?.. Гулять, что ли?..
- Зачем гулять? - также ласково сказала Зина Фокина. - Рыть ямы специальные для будущих посадок. Заранее внесём специальные удобрения.
- Специальные! Какие специалисты развелись! За лето ямы осыпятся, зарастут травой! - сказал Юра.
- Точно, - подхватил Костя. - И компост в них потеряет свои ценные качества!
- А суперфосфат перестанет быть супером! - сказал Юра,
- Он ещё и слово компост знает! - сказал Алик.
- А как же, - сказал Юра, ямы для обеда деревьев, на первое суп-пер, на второе - фосфат, на третье сладкий компост из гнилых фруктов!
- И про суперфосфат тоже всё знают! - сказал Венька Смирнов.
- И про компост!..
- Про что не надо они всё знают, а про что надо - ни бум-бум!..
- Не исправите, смотрите, тогда Михал Михалыч годовую двойку выведет вам!
- Подумаешь, чем испугали, - сказал Юра.
- Зиночка, сказала Эра Кузякина, - да хватит нам с ними поодиночке церемониться, давайте возьмём их в оборот всем классом!..
- Придётся, - согласилась с Эрой Фокина и скомандовала: Три-четыре!
И весь класс хором произнес:
Костя - Юра, слово массам,
Мы проводим вас всем классом,
Мимо сада, мимо тира,
До Баранкинской квартиры,
И за стол без споров лишних
Сядьте с Яковлевым Мишей
И займитесь с ним учебой,
В результате были б чтобы
Чтобы две печальных двойки
Вы исправили на тройки,
Ну, а честно вам сказать
Лучше, если бы на пять!
Нам отпор не нужен ваш!
Встать! И к цели шагом марш!
Вероятно, вот точно такое же впечатление производил древнегреческий хор в своих древнегреческих спектаклях на своих древнегреческих зрителей, какое впечатление произвёл на Баранкина и Малинина хор своих одноклассников.
- Ну, знаете, - после большой паузы сказал, первый раз в жизни вроде бы растерявшийся Баранкин, - это уже как в "Чапаеве" получается!.. Это уже какая-то психическая атака, - Баранкин знал, что лучше всего на стихи было бы ответить стихами и пока отвечал прозой одновременно готовил ответ в рифму. И приготовил... - А за ваш хор мы вас с Малининым лично ставим "неуд".
- Три-четыре! - скомандовала Фокина. - Это почему "неуд"? дружным хором спросил снова класс Баранкина и Малинина.
Баранкин что-то пошептал на ухо Малинину и они в один голос громко произнесли:
- Сразу видно, что не Пушкин написал эти частушки!..
Двухголосый ответ, да ещё в рифму, да ещё в довольно складную вообще-то, произвел на ребят некоторое впечатление, но Фокина не унималась и снова скомандовала: "Три-четыре!.."
- А за такой экспромт вам Пушкин.
Дал бы с Костей по макушке!.. - ответил снова хором весь класс. И здесь Баранкин понял, что пока сопротивляться классу бесполезно. Если первые стихи были, конечно, подготовлены заранее Зиной Фокиной или Эрой Кузякиной, то второй стихийный ответ класса в стихах поверг Баранкина в недоумение, в бессилие и в полное подчинение классу. Последнее слабое сопротивление, которое он попытался оказать одноклассникам, было произнесено жалкой, по сравнению со стихами, прозой и не имело никакого эффекта. Юра Баранкин сказал, обращаясь лично к Веньке Смирнову:
- Смирнов, ты-то что орешь, да ещё хором. У тебя у самого двоек навалом!
- Навалом, - согласился Смирнов, хихикая, - но ни одной из них нет ни самой первой, ни самой последней!.. У меня они все серединные.
В этом была своя логика, и после этого Баранкин и Малинин как бы внутренне сказали "Сдаёмся!.." и как бы тоже внутренне подняли вверх руки.
Юра Баранкин и Костя Малинин шли под окружением школьного конвоя домой. Погода была прекрасная. В такую погоду лифтерша в Юрином доме всегда, смеясь, говорила: "Погода шепчет - бери расчёт..." На вовсю зазеленевших деревьях и на газонах бездельничали и вообще вели себя как на большой перемене воробьи и не каких-нибудь там двадцать минут, как все школьники, а уме с самого утра. И будут бездельничать до вечера. И всю жизнь с утра до вечера. Над клумбами как хотят и куда хотят порхали бабочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21