Хотя двадцать вторым калибром здесь особо дичи не набьешь.
— За исключением «пятниц», — добавил молчаливый Гарриман.
— Каких еще пятниц? — не поняла Скалли.
— Ну, федеральных егерей, — пояснил Мур. — Местные жители называют нас «пятницами».
— Так стрелял кто-то из них? — спросил Малдер.
— Знаете что, — вздохнул Мур, — я буду с вами откровенен. Я не против «зеленых» террористов. Я точно так же люблю леса и окружающую среду, поэтому и работаю здесь. А вот их методы действительно заслуживают всяческого порицания.
— Вы полагаете, — спросила Скалли, — что они способны зайти настолько далеко, чтобы убить человека?
— На словах они утверждают, что человек — часть окружающей природы. Но пропали тридцать лесорубов, каждый из которых великолепно знает, как выжить в экстремальных ситуациях, и не растерялся бы, окажись один без припасов и оружия в глухом лесу. О чем-то это говорит, не правда ли?
— Извините, что опоздал, — подошел к стоявшим у грузовичка Стив Хамфрис.
Малдер и Скалли повернулись, чтобы рассмотреть своего будущего спутника. Был он уже не молод, седина пробивалась не только в густой шевелюре, но и в ухоженных усах. По всему было видно, что этот человек большую часть жизни провел в лесах и знает, сколь многое зависит от быстро принятого решения, выдержки и смелости, что он привык доверять только себе и полагаться на самого себя. На плече висел компактный рюкзачок с самым необходимым, в правой руке он держал зачехленное ружье, в левой — какую-то коробку, в каких обычно продают листовой чай. Коробку он сразу протянул Гарриману, а рюкзак бросил в кузов грузовичка.
— Я заезжал к жене Боба Перкинса, это один из наших пропавших дровосеков, — объяснил он причину задержки. — Хотел выяснить, не появились ли новые сведения — вдруг Перкинс объявился. Ни следа — все тридцать один человек и трое спасателей как в воду канули.
— Может, не следует вам все-таки ехать, — без особой надежды сказал Гарриман. По всей видимости, он не надеялся, что к нему прислушаются, потому как уже проиграл в споре с напарником и все было решено. — По-моему, надо вызвать грузовик с солдатами, и пусть они этих чертовых экошников вылавливают, как взбесившихся псов.
— А это у меня на что? — многозначительно махнул ружьем Хамфрис и посмотрел на Малдера и его спутницу. — Вы же из ФБР? — Он протянул руку Малдеру для приветствия: — Стив Хамфрис, глава охранной службы лесозаготовительной компании «Шиф и Ламбер».
— Специальный агент Фокс Малдер, — пожал протянутую руку тот.
— Дана Скалли.
— Вы тоже, надеюсь, вооружены?
Малдер кивнул.
— Не беспокойся, Мартин, — улыбнулся Хамфрис Гарриману. — Мы найдем, что сказать этим псам. Ладно, — он открыл дверцу грузовичка, — не будем терять времени, до рассвета надо добраться до лагеря. Оставайся на связи, Мартин. — Он улыбнулся новым знакомым. — У нас впереди еще много часов дороги, успеем познакомиться как следует.
— Садитесь на заднее сиденье, — предложил Мур федералам. — Сейчас я возьму свой рюкзак и поедем.
Оба егеря направились к дому.
— Тебе не кажется, — спросила Скалли у Малдера, — что мы попали в самый разгар войны?
Вскоре Мур вернулся, уселся на водительское место, завел мотор и тронул машину с места.
На пороге дома, провожая их взглядом, стоял Гарриман. Он даже не помахал им рукой на прощанье, словно верил, что это плохая примета. Просто стоял и глядел им вслед, держа в руках винтовку.
— Почему лагерь лесорубов расположен так далеко в лесу? — спросила Скалли, когда егерский дом скрылся из виду и по обеим сторонам дороги, словно стены высокого забора, встал лес; между стволами почти не было просветов.
— Потому что там — деревья, — ответил Хамфрис.
— Шутите? А это что, — она кивнула в окно, — не деревья, по-вашему?
Хамфрис хотел было съязвить, но потом вспомнил, с кем свела его судьба, и терпеливо объяснил:
— Это национальный парк. Заповедник. Комиссия по окружающей среде определила близлежащие леса как неприкосновенные. А вырубку разрешает лишь в самой глубине. Да и то далеко не все деревья и не всюду. Иной раз сам удивляюсь, почему на каком-то участке можно рубить, а, например, там — нельзя. Комиссии виднее, компания вынуждена подчиняться их решениям.
— Тогда почему экотеррористы напали на ваш лагерь, если дровосеки соблюдают закон? — спросил Малдер.
— Потому что эти «зеленые» — фанатики, они не признают ничьих решений, — вместо Хамфриса ответил Мур. — Мне иногда даже кажется, что им все равно за что воевать — за сохранение природы, за гроб Господень, за черта в ступе… будь они неладны. Хотя, положа руку на сердце, надо сказать, что и лесорубы иногда, случайно или еще по каким причинам, губят запрещенные к вырубке деревья.
— Да, — вздохнул Хамфрис. — Руководство компании борется с этим, но лесорубы практически предоставлены сами себе, и иногда, очень редко, они нарушают закон. А экотеррористы, в свою очередь, не считаются ни с чем.1 Они не слушают оправданий, они губят технику в отместку за спиленные деревья. Ведь они не могут не понимать, что все напрасно, что компания либо починит, либо завезет новое оборудование, вот и бесятся от злости. Они готовы на все, лишь бы навредить лесозаготовительным компаниям.
— Вплоть до убийства лесорубов? — спросил Малдер.
Ни Мур, ни Хамфрис не ответили.
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День второй
Раннее утро
Скалли проснулась от неприятного звука и от того, что машина слишком резко остановилась, — Дану по инерции бросило на спинку водительского кресла. Ничего не понимая, женщина тряхнула головой. За окном уже начинало светать, но лица сидящего рядом Малдера было еще не разглядеть.
— С тобой все в порядке, Скалли? — встревожено спросил он.
— Да, — выдавила она спросонья. — Что случилось, стрелял кто-то?
— Похоже, лопнула камера, — пояснил Мур, открывая дверцу.
Скалли тоже открыла дверь со своей стороны и вышла, можно сказать выпала, на дорогу. Удивительно пахло свежестью, чистотой и спокойствием, каких и в помине нет в большом городе, даже в огромных центральных парках.
Малдер вылез вслед за нею и потянулся.
Мур залез пальцами под широкополую шляпу и, задумчиво почесывая затылок, разглядывал переднее колесо со спущенной шиной.
— Надеюсь, запасное колесо у вас есть? — спросил Малдер
— А у нас еще одна шина проколота, — сообщил Хамфрис, обходя капот грузовичка и приближаясь к ним.
В руках он вертел странную конструкцию из четырех толстых стальных прутьев, загнутых с двух сторон под прямым углом и сваренных особым образом.
— Итого — выведены из строя оба передних колеса. Вот, полюбуйтесь, эти штуки экотеррористы называют «ежиками». Их здесь разбросано по дороге дюжины три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— За исключением «пятниц», — добавил молчаливый Гарриман.
— Каких еще пятниц? — не поняла Скалли.
— Ну, федеральных егерей, — пояснил Мур. — Местные жители называют нас «пятницами».
— Так стрелял кто-то из них? — спросил Малдер.
— Знаете что, — вздохнул Мур, — я буду с вами откровенен. Я не против «зеленых» террористов. Я точно так же люблю леса и окружающую среду, поэтому и работаю здесь. А вот их методы действительно заслуживают всяческого порицания.
— Вы полагаете, — спросила Скалли, — что они способны зайти настолько далеко, чтобы убить человека?
— На словах они утверждают, что человек — часть окружающей природы. Но пропали тридцать лесорубов, каждый из которых великолепно знает, как выжить в экстремальных ситуациях, и не растерялся бы, окажись один без припасов и оружия в глухом лесу. О чем-то это говорит, не правда ли?
— Извините, что опоздал, — подошел к стоявшим у грузовичка Стив Хамфрис.
Малдер и Скалли повернулись, чтобы рассмотреть своего будущего спутника. Был он уже не молод, седина пробивалась не только в густой шевелюре, но и в ухоженных усах. По всему было видно, что этот человек большую часть жизни провел в лесах и знает, сколь многое зависит от быстро принятого решения, выдержки и смелости, что он привык доверять только себе и полагаться на самого себя. На плече висел компактный рюкзачок с самым необходимым, в правой руке он держал зачехленное ружье, в левой — какую-то коробку, в каких обычно продают листовой чай. Коробку он сразу протянул Гарриману, а рюкзак бросил в кузов грузовичка.
— Я заезжал к жене Боба Перкинса, это один из наших пропавших дровосеков, — объяснил он причину задержки. — Хотел выяснить, не появились ли новые сведения — вдруг Перкинс объявился. Ни следа — все тридцать один человек и трое спасателей как в воду канули.
— Может, не следует вам все-таки ехать, — без особой надежды сказал Гарриман. По всей видимости, он не надеялся, что к нему прислушаются, потому как уже проиграл в споре с напарником и все было решено. — По-моему, надо вызвать грузовик с солдатами, и пусть они этих чертовых экошников вылавливают, как взбесившихся псов.
— А это у меня на что? — многозначительно махнул ружьем Хамфрис и посмотрел на Малдера и его спутницу. — Вы же из ФБР? — Он протянул руку Малдеру для приветствия: — Стив Хамфрис, глава охранной службы лесозаготовительной компании «Шиф и Ламбер».
— Специальный агент Фокс Малдер, — пожал протянутую руку тот.
— Дана Скалли.
— Вы тоже, надеюсь, вооружены?
Малдер кивнул.
— Не беспокойся, Мартин, — улыбнулся Хамфрис Гарриману. — Мы найдем, что сказать этим псам. Ладно, — он открыл дверцу грузовичка, — не будем терять времени, до рассвета надо добраться до лагеря. Оставайся на связи, Мартин. — Он улыбнулся новым знакомым. — У нас впереди еще много часов дороги, успеем познакомиться как следует.
— Садитесь на заднее сиденье, — предложил Мур федералам. — Сейчас я возьму свой рюкзак и поедем.
Оба егеря направились к дому.
— Тебе не кажется, — спросила Скалли у Малдера, — что мы попали в самый разгар войны?
Вскоре Мур вернулся, уселся на водительское место, завел мотор и тронул машину с места.
На пороге дома, провожая их взглядом, стоял Гарриман. Он даже не помахал им рукой на прощанье, словно верил, что это плохая примета. Просто стоял и глядел им вслед, держа в руках винтовку.
— Почему лагерь лесорубов расположен так далеко в лесу? — спросила Скалли, когда егерский дом скрылся из виду и по обеим сторонам дороги, словно стены высокого забора, встал лес; между стволами почти не было просветов.
— Потому что там — деревья, — ответил Хамфрис.
— Шутите? А это что, — она кивнула в окно, — не деревья, по-вашему?
Хамфрис хотел было съязвить, но потом вспомнил, с кем свела его судьба, и терпеливо объяснил:
— Это национальный парк. Заповедник. Комиссия по окружающей среде определила близлежащие леса как неприкосновенные. А вырубку разрешает лишь в самой глубине. Да и то далеко не все деревья и не всюду. Иной раз сам удивляюсь, почему на каком-то участке можно рубить, а, например, там — нельзя. Комиссии виднее, компания вынуждена подчиняться их решениям.
— Тогда почему экотеррористы напали на ваш лагерь, если дровосеки соблюдают закон? — спросил Малдер.
— Потому что эти «зеленые» — фанатики, они не признают ничьих решений, — вместо Хамфриса ответил Мур. — Мне иногда даже кажется, что им все равно за что воевать — за сохранение природы, за гроб Господень, за черта в ступе… будь они неладны. Хотя, положа руку на сердце, надо сказать, что и лесорубы иногда, случайно или еще по каким причинам, губят запрещенные к вырубке деревья.
— Да, — вздохнул Хамфрис. — Руководство компании борется с этим, но лесорубы практически предоставлены сами себе, и иногда, очень редко, они нарушают закон. А экотеррористы, в свою очередь, не считаются ни с чем.1 Они не слушают оправданий, они губят технику в отместку за спиленные деревья. Ведь они не могут не понимать, что все напрасно, что компания либо починит, либо завезет новое оборудование, вот и бесятся от злости. Они готовы на все, лишь бы навредить лесозаготовительным компаниям.
— Вплоть до убийства лесорубов? — спросил Малдер.
Ни Мур, ни Хамфрис не ответили.
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День второй
Раннее утро
Скалли проснулась от неприятного звука и от того, что машина слишком резко остановилась, — Дану по инерции бросило на спинку водительского кресла. Ничего не понимая, женщина тряхнула головой. За окном уже начинало светать, но лица сидящего рядом Малдера было еще не разглядеть.
— С тобой все в порядке, Скалли? — встревожено спросил он.
— Да, — выдавила она спросонья. — Что случилось, стрелял кто-то?
— Похоже, лопнула камера, — пояснил Мур, открывая дверцу.
Скалли тоже открыла дверь со своей стороны и вышла, можно сказать выпала, на дорогу. Удивительно пахло свежестью, чистотой и спокойствием, каких и в помине нет в большом городе, даже в огромных центральных парках.
Малдер вылез вслед за нею и потянулся.
Мур залез пальцами под широкополую шляпу и, задумчиво почесывая затылок, разглядывал переднее колесо со спущенной шиной.
— Надеюсь, запасное колесо у вас есть? — спросил Малдер
— А у нас еще одна шина проколота, — сообщил Хамфрис, обходя капот грузовичка и приближаясь к ним.
В руках он вертел странную конструкцию из четырех толстых стальных прутьев, загнутых с двух сторон под прямым углом и сваренных особым образом.
— Итого — выведены из строя оба передних колеса. Вот, полюбуйтесь, эти штуки экотеррористы называют «ежиками». Их здесь разбросано по дороге дюжины три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16