«…земли и королей подземного мира! Повелеваю…», «…кичащиеся своей праведностью…». Кичащиеся своей праведностью, думал он. Кичащиеся своей праведностью…
Он, тяжело вздохнув, распрямил спину и поднял голову - ив одном из школьных окон увидел некрасивое, внимательное лицо миссис Пэддок, наблюдающей за тем, что происходит на дворе. Поняв, что он ее заметил, она весело улыбнулась ему и почти по-приятельски помахала рукой. Он лишь кивнул в ответ.
- Мне надо идти, - тихо сказала Шэрон. - Лабораторную за меня все равно никто не сделает.
- Ты уверена, что это необходимо именно сегодня? - спросил Молдер.
- Мне не нужна плохая оценка на выпускном. Надо просто взять себя в руки - и тогда все получится.
Девочка права, подумала Скалли.
Ах, если бы девочка была права, подумал Молдер.
Шэрон встала. Отчетливо чувствовалось, как она собирается с силами. На лице ее постепенно проступило ледяное, хирургическое спокойствие; потом - решимость. Отчаянная решимость во что бы то ни стало идти до конца.
- Я его разрежу, - негромко, но убежденно сказала она. В голосе ее звякнула ненависть. - Пусть хоть молочка у меня из груди попросит. Как Бог свят, разрежу! Только двойки мне годовой не хватало в этой жизни!
Вот так мы все и живем, подумал Молдер.Разрежу, только бы не двойка. В чем бы она ни выражалась: в количестве набранных голосов, в количестве заработанных долларов… В количестве.
- Спасибо, - сказала Шэрон, неловко улыбнувшись агентам, и пошла к школе. Трогательно невзрачная цепочка, тускло отблескивая, с неуместной игривостью болталась на ее левой руке. Несколько мгновений Скалли и Молдер смотрели ей вслед, потом встретились взглядами - и, поняв друг друга без слов, поднялись.
И, уже не оборачиваясь, пошли к своей машине.
Жаль, что не оборачиваясь. Стоило обернуться хоть одному из них, он без труда заметил бы, что миссис Пэддок больше не смотрит на улицу и что в темной, неразличимой за стеклом глубине ее кабинета острой и длинной, колючей звездой невыносимо ярко запылала свеча.
Дом Джима Осбери 15.31
- Где моя дочь?
- Мистер Осбери…
- Я спрашиваю, где моя дочь?!
- Я вам отвечаю, мистер Осбери…
- Мне сказали, вы привезете ее домой! Я именно поэтому не поехал за ней сам! Где она?!
Джим был вне себя от ярости. Ему тоже было страшно. Скучно ему не было ни вчера, ни сегодня. Но страшно стало так же, как и всем остальным.
- Давайте не будем горячиться, мистер Осбери, - сказала Скалли. - У вашей дочери был истерический припадок…
- Она балованная девчонка! Припадок, фу-ты ну-ты!
- А потом, немного успокоившись, она рассказала нам очень странные вещи, которые мало похожи на правду, но разобраться с которыми - наш прямой профессиональный долг.
- Что еще? - сбавил обороты Джим.
- Мы так и будем разговаривать на ступенях перед вашим домом?
Джим помолчал, играя желваками. Молчаливая, не по возрасту увядшая жена примирительно тронула его за локоть. Чуть хрипло от подавленной неприязни Джим сказал:
- Прошу вас. Проходите, но имейте в виду, что я очень занят. И скоро должен уходить.
- Разумеется, - непонятно сказал Молдер, и Скалли снова искоса, мельком взглянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. И снова не поняла. Какой тяжелый человек, подумала она.
Молдер молчал. Приходилось и дальше работать ей одной. Они расселись в гостиной, - Молдер почему-то остался стоять, подпирая плечом косяк входной двери; и Скалли вкратце пересказала Джиму рассказ его падчерицы.
Надо было видеть его лицо. Его наркотически засверкавшие глаза. Его щеки, побелевшие так, будто он их отморозил. Когда Скалли закончила, Джим долго молчал, похрустывая переплетенными пальцами и покусывая нижнюю губу.
А вот миссис Осбери будто не слышала ничего. Она скучающе смотрела в пространство и, казалось, думала о предметах, куда более важных, чем страшные небылицы, - например, о том, что приготовить сегодня на ужин.
Наконец Джим подал голос.
- Кто-то… или что-то… вбил ей в голову всю эту чушь. И я постараюсь разобраться, кто!
- И мы постараемся, - негромко сказал так и не ставший садиться Молдер.
- Да уж постарайтесь! Зачем-то мы ведь платим налоги, черт возьми!
Похоже, он был невменяем. Скалли опять покосилась на Молдера, и на сей раз вовремя: он едва заметно качнул головой в сторону двери, намекая, что неплохо бы Скалли побеседовать с миссис Осбери один на один. И тут же громко сказал:
- Миссис Осбери! Может быть, воды?
Джим растерянно оглянулся на жену. Та равнодушно кивнула. Джим встал, кривясь с отвращением и негодованием, и пошел на кухню. Молдер устремился следом.
- Миссис Осбери, - сказала Скалли, - вы никогда не слышали от своей дочери ничего подобного?
- Никогда, - отрицательно покачала головой та.
- И она никогда не… - Скалли чуть запнулась, стараясь выбрать слово как можно тщательней, - не обвиняла вас в невнимании?
- Нет.
- Вы не замечали у нее следов побоев? Синяков, царапин… или, например, слабости, характерной при большой кровопотере?
- Нет. То есть синяки да шишки - обычное дело у подростков, даже у девочек, такие уж нынче времена. Но все эти ужасы… Нет.
- У вас нет никаких идей относительно того, зачем и почему понадобилось ей выдумывать весь этот кошмарный бред?
Первые признаки живых чувств появились на лице миссис Осбери. Она облизнула губы, потом поправила прическу.
- Видите ли… В последнее время у нас в семье не все гладко. Мы с Джимом стараемся решать все проблемы мирно и разводиться не собираемся, но, может быть, мы действительно не можем сейчас уделять Шэрон достаточно внимания. Мы с ней не очень ладим. Именно мы с ней, с Джимом у нее более ровные отношения, более равнодушные… но я - мать… И мы несколько раз сильно ссорились.
Ну, вот и все, с облегчением подумала Скалли. Вот и ответ на все вопросы. Все всегда оказывается банально в конце концов. Каждая вторая современная семья, увы… При занятости родителей, при их погруженности в свои проблемы - чего только не напридумывают подростки. И потом сами верят в это и готовы доказывать свою правоту с пеной у рта!
Беда века.
Если бы, скажем, у меня вдруг объявилась дочь, - сколько времени я могла бы ей посвящать? Пять часов в неделю? Шесть? Представляю, какие сказки она принялась бы высасывать из пальца, чтобы хоть как-то привлечь внимание вечно где-то занятой, а дома вечно усталой мамы!
Только вот жабы с небес…
Торнадо.
Только вот вода в раковине…
Надо уточнить. В конце концов, Молдер мог и напутать. Или придумать так же, как придумывает страсти-мордасти Шэрон. В нем слишком много инфантильного, и он до сих пор не в силах примириться с тем, что жизнь куда преснее, чем представляется в детстве. Неужели он мог пойти на такое - просто чтобы было интереснее?
Надо спросить его прямо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Он, тяжело вздохнув, распрямил спину и поднял голову - ив одном из школьных окон увидел некрасивое, внимательное лицо миссис Пэддок, наблюдающей за тем, что происходит на дворе. Поняв, что он ее заметил, она весело улыбнулась ему и почти по-приятельски помахала рукой. Он лишь кивнул в ответ.
- Мне надо идти, - тихо сказала Шэрон. - Лабораторную за меня все равно никто не сделает.
- Ты уверена, что это необходимо именно сегодня? - спросил Молдер.
- Мне не нужна плохая оценка на выпускном. Надо просто взять себя в руки - и тогда все получится.
Девочка права, подумала Скалли.
Ах, если бы девочка была права, подумал Молдер.
Шэрон встала. Отчетливо чувствовалось, как она собирается с силами. На лице ее постепенно проступило ледяное, хирургическое спокойствие; потом - решимость. Отчаянная решимость во что бы то ни стало идти до конца.
- Я его разрежу, - негромко, но убежденно сказала она. В голосе ее звякнула ненависть. - Пусть хоть молочка у меня из груди попросит. Как Бог свят, разрежу! Только двойки мне годовой не хватало в этой жизни!
Вот так мы все и живем, подумал Молдер.Разрежу, только бы не двойка. В чем бы она ни выражалась: в количестве набранных голосов, в количестве заработанных долларов… В количестве.
- Спасибо, - сказала Шэрон, неловко улыбнувшись агентам, и пошла к школе. Трогательно невзрачная цепочка, тускло отблескивая, с неуместной игривостью болталась на ее левой руке. Несколько мгновений Скалли и Молдер смотрели ей вслед, потом встретились взглядами - и, поняв друг друга без слов, поднялись.
И, уже не оборачиваясь, пошли к своей машине.
Жаль, что не оборачиваясь. Стоило обернуться хоть одному из них, он без труда заметил бы, что миссис Пэддок больше не смотрит на улицу и что в темной, неразличимой за стеклом глубине ее кабинета острой и длинной, колючей звездой невыносимо ярко запылала свеча.
Дом Джима Осбери 15.31
- Где моя дочь?
- Мистер Осбери…
- Я спрашиваю, где моя дочь?!
- Я вам отвечаю, мистер Осбери…
- Мне сказали, вы привезете ее домой! Я именно поэтому не поехал за ней сам! Где она?!
Джим был вне себя от ярости. Ему тоже было страшно. Скучно ему не было ни вчера, ни сегодня. Но страшно стало так же, как и всем остальным.
- Давайте не будем горячиться, мистер Осбери, - сказала Скалли. - У вашей дочери был истерический припадок…
- Она балованная девчонка! Припадок, фу-ты ну-ты!
- А потом, немного успокоившись, она рассказала нам очень странные вещи, которые мало похожи на правду, но разобраться с которыми - наш прямой профессиональный долг.
- Что еще? - сбавил обороты Джим.
- Мы так и будем разговаривать на ступенях перед вашим домом?
Джим помолчал, играя желваками. Молчаливая, не по возрасту увядшая жена примирительно тронула его за локоть. Чуть хрипло от подавленной неприязни Джим сказал:
- Прошу вас. Проходите, но имейте в виду, что я очень занят. И скоро должен уходить.
- Разумеется, - непонятно сказал Молдер, и Скалли снова искоса, мельком взглянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. И снова не поняла. Какой тяжелый человек, подумала она.
Молдер молчал. Приходилось и дальше работать ей одной. Они расселись в гостиной, - Молдер почему-то остался стоять, подпирая плечом косяк входной двери; и Скалли вкратце пересказала Джиму рассказ его падчерицы.
Надо было видеть его лицо. Его наркотически засверкавшие глаза. Его щеки, побелевшие так, будто он их отморозил. Когда Скалли закончила, Джим долго молчал, похрустывая переплетенными пальцами и покусывая нижнюю губу.
А вот миссис Осбери будто не слышала ничего. Она скучающе смотрела в пространство и, казалось, думала о предметах, куда более важных, чем страшные небылицы, - например, о том, что приготовить сегодня на ужин.
Наконец Джим подал голос.
- Кто-то… или что-то… вбил ей в голову всю эту чушь. И я постараюсь разобраться, кто!
- И мы постараемся, - негромко сказал так и не ставший садиться Молдер.
- Да уж постарайтесь! Зачем-то мы ведь платим налоги, черт возьми!
Похоже, он был невменяем. Скалли опять покосилась на Молдера, и на сей раз вовремя: он едва заметно качнул головой в сторону двери, намекая, что неплохо бы Скалли побеседовать с миссис Осбери один на один. И тут же громко сказал:
- Миссис Осбери! Может быть, воды?
Джим растерянно оглянулся на жену. Та равнодушно кивнула. Джим встал, кривясь с отвращением и негодованием, и пошел на кухню. Молдер устремился следом.
- Миссис Осбери, - сказала Скалли, - вы никогда не слышали от своей дочери ничего подобного?
- Никогда, - отрицательно покачала головой та.
- И она никогда не… - Скалли чуть запнулась, стараясь выбрать слово как можно тщательней, - не обвиняла вас в невнимании?
- Нет.
- Вы не замечали у нее следов побоев? Синяков, царапин… или, например, слабости, характерной при большой кровопотере?
- Нет. То есть синяки да шишки - обычное дело у подростков, даже у девочек, такие уж нынче времена. Но все эти ужасы… Нет.
- У вас нет никаких идей относительно того, зачем и почему понадобилось ей выдумывать весь этот кошмарный бред?
Первые признаки живых чувств появились на лице миссис Осбери. Она облизнула губы, потом поправила прическу.
- Видите ли… В последнее время у нас в семье не все гладко. Мы с Джимом стараемся решать все проблемы мирно и разводиться не собираемся, но, может быть, мы действительно не можем сейчас уделять Шэрон достаточно внимания. Мы с ней не очень ладим. Именно мы с ней, с Джимом у нее более ровные отношения, более равнодушные… но я - мать… И мы несколько раз сильно ссорились.
Ну, вот и все, с облегчением подумала Скалли. Вот и ответ на все вопросы. Все всегда оказывается банально в конце концов. Каждая вторая современная семья, увы… При занятости родителей, при их погруженности в свои проблемы - чего только не напридумывают подростки. И потом сами верят в это и готовы доказывать свою правоту с пеной у рта!
Беда века.
Если бы, скажем, у меня вдруг объявилась дочь, - сколько времени я могла бы ей посвящать? Пять часов в неделю? Шесть? Представляю, какие сказки она принялась бы высасывать из пальца, чтобы хоть как-то привлечь внимание вечно где-то занятой, а дома вечно усталой мамы!
Только вот жабы с небес…
Торнадо.
Только вот вода в раковине…
Надо уточнить. В конце концов, Молдер мог и напутать. Или придумать так же, как придумывает страсти-мордасти Шэрон. В нем слишком много инфантильного, и он до сих пор не в силах примириться с тем, что жизнь куда преснее, чем представляется в детстве. Неужели он мог пойти на такое - просто чтобы было интереснее?
Надо спросить его прямо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16