Это может погубить вас. Чтобы спастись, вы должны уничтожить атомные бомбы рас творить уран и рассеять его…
— Уран есть и на атомных электростанциях, — решился возразить Грюндик.
— Они вам не понадобятся. Мы освободим вас от энергетических забот.
— Но что я могу? Надо обращаться к старшим…
— Старые люди часто озабочены личным бессмертием. Это опасно.
— Я говорю не о старых, о тех, кто в силах решать такие вопросы.
— Нам трудно ориентироваться в ваших взаимоотношениях, — сказал «призрак». — Мы настраивались на наиболее выдающиеся точки, беседовали с самым самоуверенным из людей, который во время сеанса связи оказывался в луче, потом с самым мужественным, самым гордым, наконец, с Вами, самым умным…
Грюндик опустил голову и пожалел, что нет жены, — вот бы она послушала!
— Вам надо на ту сторону планеты, там скорей поймут, — сказал он. И тут же покачал головой. — Хотя нет, надо убедить именно этих, за теми дело не станет…
— Сообщите всем Мы не можем убеждать каждого. Как договоритесь, вызовите нас на связь…
За всю жизнь лишь второй раз горели в мозгу Грюндика такие фейерверки мысли. Впервые это случилось, когда Диночка призналась ему в любви. Она говорила, что влюбилась сразу, как увидела. Он рисовал себе эту картину мгновенной Диночкиной страсти, не подозревая, что она простодушно заменила словом «увидела» слово «услышала» (о его великих способностях). Она говорила, что жить без него не желает, и он представлял себе ее умирающую в слезах, хотя Диночка все понимала весьма конкретно.
Но если Диночке он мог не поверить, если бы захотел, то теперь он хотел не верить — и не мог. Слишком все было наглядно и убедительно.
«Они, эти неизвестные существа, несомненно, не хотят зла людям. Иначе зачем бы четвертый раз тратили свою неведомую энергию на то, чтобы предупредить, что с их приходом взорвутся все ядерные боеголовки: в самолетах и подводных лодках, на кораблях, в ракетах, изготовленных к старту, в подземных хранилищах?..»
Вот о чем думал Грюндик, слушая своего двойника. Было отчего забыть о пылесосе.
«А вдруг они хотят обезоружить нас нашими же руками?» — мелькнула мысль. Он даже растерялся, когда она мелькнула, так не свойствен был ему скептицизм. И начал было размышлять: откуда он? Поразмышляй Грюндик хоть чуточку, понял бы, что общение с Диночкой для него не проводит бесследно. Но он отбросил эту «неглавную» мысль и повернулся к балконным дверям с готовым вопросом. Но в кресле, где только что сидел его двойник с зеленой шевелюрой, теперь покачивался совсем незнакомый человек с дежурной улыбкой и подвижными руками, в которых он вертел маленький репортерский магнитофон.
— Вы… кто? — изумился Грюндик.
— Петер-Метер к вашим услугам, репортер известной газеты «О’кэй».
— Как вы тут оказались?
— Дверь незаперта, а вы были так заняты.
— И давно… вы тут?..
— Нет, но этого зеленого черта успел разглядеть.
— Значит, все правда?! Вы понимаете?!
— Понимаю. Дело у меня было другое, но это поважней. — Он постучал пальцем по магнитофону. — Поэтому не будем откладывать Перескажите все, о чем вы тут говорили.
— Может, потом? — заколебался Грюндик, глубоко зевая.
— Я не верю в «потом». Прошу вас.
И он поднял магнитофон и нажал на белый клавиш записи.
Начав воодушевленно, Грюндик говорил все тише и, наконец, умолк совсем, уснул. Оставив записку, что еще зайдет, Петер-Метер сунул магнитофон в карман и помчался в редакцию, чтобы успеть со своей сенсацией к вечернему выпуску.
А Грюндик спал, и губы его вздрагивали в мечтательной и загадочной улыбке…
— Эт-то что за фокусы?!.
Голос был слишком знакомым, чтобы не проснуться. Диночка пинала стулья и сыпала искры негодования. Грюндик молчал, как всегда. Железная логика его мысли рождала убеждение, что всякая семья держится на чьем-то терпении и снисходительности. С давних пор в нем занозой сидела вера, что если все время делать человеку добро, то он рано или поздно подобреет…
— Мало, что эта бездарь не может стать магистром, так теперь он еще и перекрасился.
Грюндик бросился к зеркалу, запустил пальцы в свои зеленые волосы и, восторженный, повернулся к жене.
— Знаешь ли ты, что у человечества начинается новая история?
— Начни сперва уборку, — парировала жена.
— Я сейчас разговаривал с человеком… нет, с духом… Одним словом, я обменивался информацией с неземным существом…
— Убери пылесос! — крикнула жена, запнувшись о шланг.
— Представляешь? Они хотят общаться с нами, обещают Разрешить все наши земные проблемы, а требуют только одного — уничтожения атомного оружия…
— Слу-шай, ми-лый, — сказала жена с выражением. — До чего ты мне надоел. Сделай милость, уйди куда-нибудь. Только совсем.
По привычке он кинулся выполнять приказание. «Она меня назвала „милым“, — ликовало его любящее сердце. — Наконец-то она становится доброй!»
Но на лестничной клетке, когда защелкнулся замок, до него дошел смысл ее слов. И ему стало очень плохо. И он упал, ударился умной головой о тупой край железобетонной лестницы.
Петер-Метер в тот вечер так и не узнал о печальной судьбе Грюндика, Он сидел в кабаке «Последняя надежда» и вспоминал, как редактор, отобрав магнитофон, грозно кричал на него:
— Что ты принес?! Не морочь мне голову этими цвагами с их дурацкими требованиями. Такое могут хотеть только те, с другой стороны. Мне нужны репортеры, которые знают, что мне нужно. Ясно?..
Петеру все было ясно. Он хлопнул дверью так, что статуэточке-секретарше стало дурно, и прямиком направился в этот кабак.
— Погодите, — говорил он, обращаясь к пепельнице. — Вы еще вспомните Петера-Метера. Не такой дурак Петер-Метер, чтобы отдать самое главное. Самое главное вот оно где (он постучал себя по лбу). Никто не знает, что надо подергать Луну за уши. Альфа, бета, три валета! Попробуй, угадай. Только я могу спасти человечество. Вот они где, эти людишки!
Тут Петер сжал кулак и так треснул по столу, что его мигом вытолкали на улицу.
На улице полыхали рекламы, обещая красивую жизнь. Тусклым фонариком светила загнанная на крышу Луна. По тротуарам бродили грустные женщины, искали опечаленных мужчин.
В эту ночь «спасителя человечества» спасла от простуды маленькая Мелена.
КОМПАНИЯ ПОЛУЗЕЛЕНЫХ
Случилась очень банальная история, хотя от этого она не стала менее грустной. Петера поразили неодносторонние способности маленькой Мелены, ее мягкая умная речь и серые выразительные глаза Мелену тронуло, что мужчина, и вдруг заметил цвет ее глаз.
Это могло многое значить.
И это многое значило.
Мелена уснула, так и не решив загадки, встревожившей ее, Петер не мог спать. Он лежал на спине, разглядывал молочные полосы рассвета на потолке и размышлял о человеческих странностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
— Уран есть и на атомных электростанциях, — решился возразить Грюндик.
— Они вам не понадобятся. Мы освободим вас от энергетических забот.
— Но что я могу? Надо обращаться к старшим…
— Старые люди часто озабочены личным бессмертием. Это опасно.
— Я говорю не о старых, о тех, кто в силах решать такие вопросы.
— Нам трудно ориентироваться в ваших взаимоотношениях, — сказал «призрак». — Мы настраивались на наиболее выдающиеся точки, беседовали с самым самоуверенным из людей, который во время сеанса связи оказывался в луче, потом с самым мужественным, самым гордым, наконец, с Вами, самым умным…
Грюндик опустил голову и пожалел, что нет жены, — вот бы она послушала!
— Вам надо на ту сторону планеты, там скорей поймут, — сказал он. И тут же покачал головой. — Хотя нет, надо убедить именно этих, за теми дело не станет…
— Сообщите всем Мы не можем убеждать каждого. Как договоритесь, вызовите нас на связь…
За всю жизнь лишь второй раз горели в мозгу Грюндика такие фейерверки мысли. Впервые это случилось, когда Диночка призналась ему в любви. Она говорила, что влюбилась сразу, как увидела. Он рисовал себе эту картину мгновенной Диночкиной страсти, не подозревая, что она простодушно заменила словом «увидела» слово «услышала» (о его великих способностях). Она говорила, что жить без него не желает, и он представлял себе ее умирающую в слезах, хотя Диночка все понимала весьма конкретно.
Но если Диночке он мог не поверить, если бы захотел, то теперь он хотел не верить — и не мог. Слишком все было наглядно и убедительно.
«Они, эти неизвестные существа, несомненно, не хотят зла людям. Иначе зачем бы четвертый раз тратили свою неведомую энергию на то, чтобы предупредить, что с их приходом взорвутся все ядерные боеголовки: в самолетах и подводных лодках, на кораблях, в ракетах, изготовленных к старту, в подземных хранилищах?..»
Вот о чем думал Грюндик, слушая своего двойника. Было отчего забыть о пылесосе.
«А вдруг они хотят обезоружить нас нашими же руками?» — мелькнула мысль. Он даже растерялся, когда она мелькнула, так не свойствен был ему скептицизм. И начал было размышлять: откуда он? Поразмышляй Грюндик хоть чуточку, понял бы, что общение с Диночкой для него не проводит бесследно. Но он отбросил эту «неглавную» мысль и повернулся к балконным дверям с готовым вопросом. Но в кресле, где только что сидел его двойник с зеленой шевелюрой, теперь покачивался совсем незнакомый человек с дежурной улыбкой и подвижными руками, в которых он вертел маленький репортерский магнитофон.
— Вы… кто? — изумился Грюндик.
— Петер-Метер к вашим услугам, репортер известной газеты «О’кэй».
— Как вы тут оказались?
— Дверь незаперта, а вы были так заняты.
— И давно… вы тут?..
— Нет, но этого зеленого черта успел разглядеть.
— Значит, все правда?! Вы понимаете?!
— Понимаю. Дело у меня было другое, но это поважней. — Он постучал пальцем по магнитофону. — Поэтому не будем откладывать Перескажите все, о чем вы тут говорили.
— Может, потом? — заколебался Грюндик, глубоко зевая.
— Я не верю в «потом». Прошу вас.
И он поднял магнитофон и нажал на белый клавиш записи.
Начав воодушевленно, Грюндик говорил все тише и, наконец, умолк совсем, уснул. Оставив записку, что еще зайдет, Петер-Метер сунул магнитофон в карман и помчался в редакцию, чтобы успеть со своей сенсацией к вечернему выпуску.
А Грюндик спал, и губы его вздрагивали в мечтательной и загадочной улыбке…
— Эт-то что за фокусы?!.
Голос был слишком знакомым, чтобы не проснуться. Диночка пинала стулья и сыпала искры негодования. Грюндик молчал, как всегда. Железная логика его мысли рождала убеждение, что всякая семья держится на чьем-то терпении и снисходительности. С давних пор в нем занозой сидела вера, что если все время делать человеку добро, то он рано или поздно подобреет…
— Мало, что эта бездарь не может стать магистром, так теперь он еще и перекрасился.
Грюндик бросился к зеркалу, запустил пальцы в свои зеленые волосы и, восторженный, повернулся к жене.
— Знаешь ли ты, что у человечества начинается новая история?
— Начни сперва уборку, — парировала жена.
— Я сейчас разговаривал с человеком… нет, с духом… Одним словом, я обменивался информацией с неземным существом…
— Убери пылесос! — крикнула жена, запнувшись о шланг.
— Представляешь? Они хотят общаться с нами, обещают Разрешить все наши земные проблемы, а требуют только одного — уничтожения атомного оружия…
— Слу-шай, ми-лый, — сказала жена с выражением. — До чего ты мне надоел. Сделай милость, уйди куда-нибудь. Только совсем.
По привычке он кинулся выполнять приказание. «Она меня назвала „милым“, — ликовало его любящее сердце. — Наконец-то она становится доброй!»
Но на лестничной клетке, когда защелкнулся замок, до него дошел смысл ее слов. И ему стало очень плохо. И он упал, ударился умной головой о тупой край железобетонной лестницы.
Петер-Метер в тот вечер так и не узнал о печальной судьбе Грюндика, Он сидел в кабаке «Последняя надежда» и вспоминал, как редактор, отобрав магнитофон, грозно кричал на него:
— Что ты принес?! Не морочь мне голову этими цвагами с их дурацкими требованиями. Такое могут хотеть только те, с другой стороны. Мне нужны репортеры, которые знают, что мне нужно. Ясно?..
Петеру все было ясно. Он хлопнул дверью так, что статуэточке-секретарше стало дурно, и прямиком направился в этот кабак.
— Погодите, — говорил он, обращаясь к пепельнице. — Вы еще вспомните Петера-Метера. Не такой дурак Петер-Метер, чтобы отдать самое главное. Самое главное вот оно где (он постучал себя по лбу). Никто не знает, что надо подергать Луну за уши. Альфа, бета, три валета! Попробуй, угадай. Только я могу спасти человечество. Вот они где, эти людишки!
Тут Петер сжал кулак и так треснул по столу, что его мигом вытолкали на улицу.
На улице полыхали рекламы, обещая красивую жизнь. Тусклым фонариком светила загнанная на крышу Луна. По тротуарам бродили грустные женщины, искали опечаленных мужчин.
В эту ночь «спасителя человечества» спасла от простуды маленькая Мелена.
КОМПАНИЯ ПОЛУЗЕЛЕНЫХ
Случилась очень банальная история, хотя от этого она не стала менее грустной. Петера поразили неодносторонние способности маленькой Мелены, ее мягкая умная речь и серые выразительные глаза Мелену тронуло, что мужчина, и вдруг заметил цвет ее глаз.
Это могло многое значить.
И это многое значило.
Мелена уснула, так и не решив загадки, встревожившей ее, Петер не мог спать. Он лежал на спине, разглядывал молочные полосы рассвета на потолке и размышлял о человеческих странностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19