В ответ ни звука.
В доме было тепло, и Дороти решила все-таки снять пиджак. Я невольно заметил, что у нее слишком тяжелая для ее возраста грудь. Правда, свободная шелковая блузка, мягкими складками спускающаяся на бедра, скрадывала ее полноту. Приблизившись, я машинально отметил, что ее иссиня-бледные щеки тронул едва заметный румянец. Волнуется?
Я вошел в ванную и посмотрел в зеркало через плечо укладывающей волосы Энн. Еще раз мысленно приказав себе расслабиться, я улыбнулся ее отражению. Поздравить себя было не с чем. Улыбка получилась кривой.
— Ты в порядке? — удивилась Энн.
— Конечно, а почему ты спрашиваешь?
— По-моему, ты какой-то взвинченный.
— Тебе показалось.
Я достал из внутреннего кармана расческу и начал сосредоточенно причесывать и без того безукоризненно лежащие волосы. Любопытно, заметила ли Энн, что моя рука с расческой слегка дрожит. Еще более интересно, догадывается ли она, что я всерьез обдумываю вопрос, не сошел ли я с ума.
— Кстати, Дороти, — спохватилась перед уходом Энн, — тебе придется закрыть входную дверь изнутри. Снаружи она не запирается.
Не могу описать ужасное чувство, буквально парализовавшее меня при звуке защелкнувшегося замка. На несколько секунд я застыл, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Ничего не заметившая Энн взяла меня за руку и потянула к машине. Нацепив на лицо вымученную улыбку, я двинулся следом.
— Я уже говорил, что ты сегодня изумительно выглядишь?
Комплимент оказался весьма кстати. Энн улыбнулась и одарила меня легким поцелуем. На секунду я прижал ее к себе, вдохнул тонкий, чуть горьковатый аромат духов и поклялся себе, что сумею остановить преследующую нас чертовщину. Хватит!
— Ты так хорошо пахнешь.
— Спасибо, милый.
Не удержавшись, я оглянулся на наш дом и сразу же увидел Дороти, которая наблюдала за нами через раздвинутые планки жалюзи.
— Милый, что с тобой?
Я рассмеялся, но, пожалуй, невесело. Мне было страшно.
— О чем ты? — упорно глядя в сторону, полюбопытствовал я.
— По-моему, ты нервничаешь!
— Милая, видишь, что со мной делает любовь. Неужели ты не поняла, что всему виной страсть... желание.
Энн слегка склонила голову:
— Даже так?
— Конечно, и не думай, что сможешь отвертеться, прикрываясь своим положением.
— Должна признать, — Энн приняла правила игры, — что ты самый сексуальный водитель из всех, которых я когда-нибудь нанимала.
Я довольно ухмыльнулся и повернул ключ зажигания. На повороте я еще раз оглянулся. Жалюзи уже были на месте. В моей душе что-то дрогнуло, и я почувствовал непреодолимое желание ударить по тормозам и со всех ног бежать обратно в дом. Уже в который раз посоветовав себе не пороть горячку и не совершать необдуманных поступков, я нажал вместо тормоза на газ, и машина резво рванулась вперед.
— Полегче, любезный, — улыбнулась Энн.
— В вашем присутствии, мадам, ноги меня не очень-то слушаются, — заявил я тоном профессионального слуги, искренне надеясь, что мне удалось скрыть владевшее мной смятение. Руки не дрожали только потому, что я мертвой хваткой вцепился в руль. Злость на самого себя оказалась плохой помощницей.
— Кстати, ты спросил у Дороти, сколько у нее свободного времени? — вспомнила Энн.
— Она совершенно свободна, может сидеть у нас хоть всю ночь, — сообщил я и пожалел, что не соврал. Надо было сказать, что нам придется вернуться к одиннадцати, нет, лучше — к десяти.
— Прекрасно, — воодушевилась Энн, — значит, мы можем наслаждаться жизнью, не глядя каждую минуту на часы.
— Я так рад, дорогая.
Видимо, что-то заставило Энн усомниться в моей правдивости. Я заметил ее пристальный взгляд, за которым последовал вопрос:
— В чем дело?
— Все в порядке, милая, — промямлил я. Если бы я мог объяснить, что со мной происходит, не употребляя слов «телепатия», «предчувствие», «ощущение»... Сознавая свою беспомощность, я снова почувствовал себя виноватым. — Просто... я думаю, не следует оставлять ее слишком долго в первый раз.
— Согласна. Мы вернемся к полуночи.
Полночь! Я только скрипнул зубами. Мне так хотелось вернуться домой немедленно и отправить странную девчонку подальше. Но это было по меньшей мере глупо.
Так я себе и сказал.
Мы решили отправиться в небольшой бар, недавно оборудованный на маяке Хемона-Бич. Там можно выпить, послушать музыку. К тому же он недалеко. В предвкушении приятного вечера Энн оживленно болтала.
— Дорогой, тебе плохо? — прервавшись на середине слова, спросила Энн.
Я действительно чувствовал себя отвратительно. Голова с каждой минутой болела все сильнее.
— Нет, — снова соврал я, — просто немного беспокоюсь, оставив Ричарда с незнакомой девчонкой.
— Том, Элси уже пользовалась ее услугами и осталась довольна.
— Понимаю, но... — я пожал плечами и неуверенно улыбнулся, — мне бы хотелось быть уверенным.
— Дорогой, неужели ты думаешь, что мне хочется чего-то другого? Я устроила Элси допрос с пристрастием, а вечером разговаривала с отцом Дороти.
— Ее мать умерла? — зачем-то спросил я.
— Да, а откуда ты знаешь?
— Дороти сказала, — опять соврал я. По натуре я исключительно правдив, и необходимость врать совершенно выбивает меня из колеи. Мне очень хотелось сказать Энн все как есть. Ничего не кончилось, в моей несчастной голове продолжают мелькать обрывки мыслей и чувств других людей. И я совершенно не доверяю нашей няне. Но с другой стороны, я ничего не знал точно, ни в чем не был уверен, не мог предъявить никаких фактов. И вполне могло получиться, что я напрасно огорчу Энн и возведу напраслину на девочку, чья вина состоит всего лишь в избыточном весе. Разве я не ошибся относительно женщины в черном прошлой ночью?
Я во всем сомневался, и это сводило с ума. Ощущения невозможно подчинить логике. Вообще-то и прошлой ночью я не был так уж уверен в своей ошибке.
Энн еще продолжала рассказывать о Дороти, но я ее почти не слушал. Мысли метались между основательностью логических доводов и необъяснимостью чувств и эмоций, не давая покоя, заставляя мучительно искать выход из тупика.
Девочке всего пятнадцать, живет с отцом и восьмилетним братом. Ходит в школу, подрабатывает няней. Отец работает сварщиком на нашем заводе.
На первый взгляд ничего настораживающего. Но это не успокаивало. Мне не давало покоя смутное чувство, которое нельзя было выразить словами, неясная мысль, скрывающаяся за плотной завесой ее молчания. Неожиданно я вспомнил об Элси. Очень похожее чувство я впервые ощутил в ее присутствии. В нем было смутное беспокойство, безотчетный страх, неприязнь, переходящая в отвращение.
На какую-то долю секунды я почувствовал облегчение. Теперь ситуация поддавалась логическому объяснению. Так же как и Элси, Дороти была мне неприятна чисто физически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43