– Слезай оттуда! – возмутился Каддерли, но Персиваль только лишь сел повыше, возбужденно стрекоча и протягивая какой-то небольшой предмет.
– Что это у тебя? – спросил Каддерли, осторожно возвращаясь, чтобы не напугать белку.
Персиваль держал в лапках медальон в виде дубового листа, священный символ Сильвануса, висевший на кожаном шнурке.
– Не трогай! – снова возмутился Каддерли, но тут же сообразил, что белка что-то пытается сказать.
Каддерли наклонился пониже, рассматривая Персиваля и надеясь увидеть подсказку на мудром лице друида. Выражение Ньюандера, такое умиротворенное и покорное судьбе полностью захватило его.
Персиваль закричал на ухо Каддерли, требуя его внимания. Бельчонок держал в лапках медальон и как будто показывал им в сторону алтаря.
Лицо Каддерли изменилось от удивления.
– Персиваль? – спросил он.
Белка нетерпеливо крутанулась вокруг себя, затем помотала маленькой головкой. Каддерли побледнел.
– Ньюандер? – тихо спросил он.
Белка протянула священный символ.
Каддерли задумался на секунду, но, вспомнив отношение друидов к смерти, как к естественному продолжению жизни, он принял дубовый лист и направился к алтарю.
Белка внезапно вздрогнула, затем запрыгнула обратно на плечо Каддерли.
– Ньюандер? – снова спросил Каддерли. Белка не ответила. – Персиваль? – Белка навострила ушки.
Каддерли задержался и задумался над тем, что же произошло. Инстинкт подсказывал, что отходящий дух Ньюандера как-то воспользовался телом белки, чтобы переслать ему сообщение, но упрямый здравый смысл твердил, что он сам все выдумал. Как бы там ни было, теперь у него был священный символ друида и Каддерли знал, что помощь Сильвануса во вред не пойдет.
Каддерли жалел, что не был особо внимателен к своим каждодневным обязанностям, несложным церемониям, которые требовались от младших священников библиотеки Наставников. Трясущимися руками он налил воду из меха Ньюандера в инкрустированную камнями чашу, и добавил туда, с немым призывом к богу леса, священный амулет.
Каддерли решил, что два бога будут лучше, чем один в борьбе с проклятием. Он закрыл глаза и прочитал молитву для очищения воды, несколько раз запутавшись в словах, которые сам нечасто произносил.
Когда молитва закончилась, у Каддерли остались только надежды. Он взял бутылку и аккуратно поставил ее в чашу. Вода стала холодной и приняла такой же красный оттенок, как жидкость внутри бутылки, Каддерли показалось, что ничего путного он не сделал.
Спустя мгновение, красный оттенок полностью исчез как из воды в чаше, так и из бутылки. Каддерли рассмотрел бутылку поближе, чувствуя, что пульсирующее зло исчезло.
Позади него, храп Пикела сменился вопросительным «О-о ой?»
Каддерли аккуратно взял чашу и огляделся. Даника и оба дварфа ворочались, хотя еще не проснулись как следует. Каддерли подошел к небольшому шкафчику в другом конце комнаты, поставил туда чашу, и, поворачиваясь, закрыл дверь.
Даника застонала и поднялась, держась за голову руками.
– Башка, – сказал Иван вялым голосом, – Ох, моя башка.
Они вышли из туннелей с южной стороны здания библиотеки полчаса спустя. Иван и Пикел несли обнаженное тело Ньюандера, и оба дварфа вместе с Даникой страдали от сильных головных болей. Только начавшийся рассвет показался Каддерли добрым знаком, что все прошло правильно, и кошмар позади. Трое его друзей громко застонали и прикрыли глаза рукой, как только вышли под слепящие лучи.
Каддерли захотелось посмеяться над ними, но когда он повернулся, вид тела Ньюандера не позволил ему веселиться.
* * *
– Ах, вот ты где, Руфо, – сказал учитель Авери, входя в комнату угловатого человека. Керикан Руфо лежал на кровати и тихо стонал от боли, причиняемой многочисленными ранами, полученными в последнее время и жуткой головной болью, которая все никак не проходила.
Авери вразвалочку подошел к нему, несколько раз остановившись, чтобы сыто рыгнуть. Авери тоже мучила головная боль, но она не шла ни в какое сравнение с болями в переполненном желудке.
– Вставай же, – сказал учитель, берясь за худое запястье Руфо. – Где Каддерли?
Руфо не ответил, он даже не моргнул. Проклятие спало, но Руфо не забыл, как настрадался за последние дни от рук Каддерли и этой монахини, Даники. Также он не забыл своих действий и боялся обвинений, которые могли пасть на него в ближайшие дни.
– Нам так много нужно сделать, – продолжал Авери, – Так много. Не знаю, что стряслось с нашей библиотекой, но дело явно нечисто. Есть мертвые, Руфо, много мертвых, а еще больше бесцельно бродят, ничего не понимая.
Руфо, наконец, заставил себя сесть. Его лицо во многих местах украшали синяки и запекшаяся кровь, а запястья и лодыжки все еще болели от пут дварфов. Но в этот момент он почти не думал о боли. Что с ним случилось? Зачем он так глупо начал бегать за Даникой? Что заставило его проявить ревность к Каддерли, да еще в такой резкой форме?
– Каддерли, – еле слышно выдохнул он. Он чуть не убил Каддерли; он боялся этого воспоминания так же сильно, как и последствий. Воспоминания нахлынули на него, как будто из темного зеркала в сердце, и Руфо не был уверен, что ему понравилось то, что он увидел.
* * *
– Прошло уже пять дней без дальнейших происшествий, – сказал декан Тобикус на собрании в своем приемном зале несколько дней спустя. Присутствовали все выжившие учителя, как служители Огмы, так и Дениера, так же как и Каддерли, Керикан Руфо и два оставшихся друида.
Тобикус прошуршал стопкой докладов и объявил: «Библиотека Наставников будет восстановлена».
Послышался хор приглушенных радостных криков. Возможно, будущее снова было безоблачным, но недавние события скоро не забудутся, особенно массовое самоубийство священников Илматера и смерть друида-героя Ньюандера.
– Мы должны поблагодарить тебя за это, – сказал Тобикус Каддерли. – Ты со своими друзьями, – он благодарно кивнул друидам, – Проявил храбрость и изобретательность, победив темную напасть, ударившую нам в самое сердце.
Керикан Руфо слегка подтолкнул Учителя Авери.
– Да? – поинтересовался декан Тобикус.
– Меня просили напомнить досточтимому собранию, что Каддерли, несмотря на всю его храбрость, имеет непосредственное отношение к поразившему нас проклятию, – начал Авери. Он бросил взгляд на Каддерли, в котором читалось, что он вовсе не зол на молодого ученого, а наоборот высоко оценивает действия Каддерли против вторгшегося священника.
Каддерли нисколько не обиделся; увидев учителя под действием проклятия, он начал догадываться, как именно относится к нему учитель. Он почти хотел, чтобы проклятие снова пало на учителя, чтоб разговорить того об отце Каддерли и его первых днях в библиотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76