На лице его возникла неуклюжая улыбка.
— Доволен ты так? — нахмурился Йода. — Так уверен, что правильно это? — Его морщинистое лицо расслабилось. — Остается туманным будущее этого мальчика, Оби-Ван. Ошибкой будет учить его.
— Но Совет…
— Решил. Да. — Опущенные веки взлетели. — Не мое решение это…
Повисла долгая пауза. Оби-Ван, ожидая неизвестно чего, смотрел на магистра.
Тот жмурился в лучах закатного света, истекающего из окна. Оби-Ван был в легком замешательстве… Ясно. Совет не прислушался к голосу Йоды. Что уже необычно. А сейчас старый мастер хочет что-то сказать… или услышать от Оби-Вана…
Юный джедай заговорил, тщательно подбирая слова.
— Магистр Йода, я дал слово Куай-Гону. Я обучил бы Анакина и без согласия Совета, если такая необходимость возникла бы… Я сделаю мальчика своим падаваном, магистр. Я обучу его наилучшим образом — насколько мне это доступно. Но я не забуду и то, что сказали мне вы. Мои шаги будут предельно осторожны. И мне могут понадобиться ваши советы. — Оби-Ван чуть смешался от волнения. — Я постараюсь быть предельно точным при обучении Анакина…
Йода вглядывался в честные глаза Оби-Вана. Затем кивнул.
— Своеволен ты, как и Куай-Гон. Вовсе ни к чему это, — сказал магистр. — Разрешение дает тебе Совет. Твоим учеником Скайуокер пусть будет… Но что обещано — хорошо запомни, юный джедай, — тихо добавил он. — Будет достаточно, если так сделаешь, как обещал.
Оби-Ван поклонился.
— Я запомню.
На площадь они вышли вместе. Но встали порознь.
***
На закате разожгли погребальный огонь. Те, кому выпала честь присутствовать, окружили костер. Амидала со стайкой служанок, новый канцлер, Панака, губернатор Биббл, Босс Насс, Джар Джар Бинкс, Совет Ордена почти в полном составе, несколько рыцарей, которые знали Куай-Гона дольше и лучше других. Анакин Скайуокер. Он единственный не скрывал слез.
Пламя забирало Куай-Гона с собой, а над городом отголоском далекого грома катился барабанный бой. Оби-Ван посмотрел на Анакина. Мальчик все еще плакал.
— Он ушел к Силе, — сказал ему Оби-Ван. — Отпусти его. Он не любил быть на привязи.
Мальчик качнул головой.
— Мне его не хватает…
— Мне тоже, — вздохнул Оби-Ван. — Я его никогда не забуду. Но он ушел.
— А что будет со мной? — Анакин вытер ладонью лицо.
— Я буду учить тебя так, как это сделал бы Куай-Гон, — негромко сказал ОбиВан. — Совет разрешил. Ты будешь учиться и станешь джедаем. Даю тебе слово.
Анакин дернул плечом, отвернувшись. Один раз ему уже дали слово и — обманули. Пусть и не желая того. Никто не может убить джедая, вспомнил он.
И вспомнил ответ. Если бы так, сказал ему тогда Куай-Гон Джинн. Если бы так…
Напротив них стоял смуглокожий Мэйс Винду и задумчиво следил за Оби-Ваном, положившим руку на плечо Анакина.
— Жизнь прервалась — жизнь продолжается…— пробормотал он едва слышно.
Йода, склонившись, оперся на суковатую палку и покачал головой.
— Не так я уверен в мальчике, как Куай-Гон. Непроста его судьба. Будущее его в тени. Тяжко найти истинный путь.
Мэйс Винду кивнул. Он не совсем понимал опасений Йоды по поводу Анакина. И это смущало его. Собственная же боязнь будущего, лежащая где-то на грани иррационального, просто пугала и требовала любой ценой ничего не менять в этом мире… А мальчик — порождение мидихлориан — мог стать сильнее любого из присутствующих здесь джедаев. Но смерть Куай-Гона сработала как эмоциональная бомба, и Совет, как исполнение последней воли погибшего, уже принял решение о судьбе мидихлорианового мальчика…
— Оби-Ван будет ему хорошим учителем, — сказал Мэйс Винду. — Куай-Гон был прав. Юноша стал настоящим рыцарем.
— Он стал одним из лучших воинов, — прошелестел Иода. — А готов ли он к тому, чтобы учить мальчика? Может, нет?
— Победить ситха в схватке — достаточное испытание, — убежденно сказал председатель Совета. Он не сводил глаз с Оби-Вана и Анакина. — И нет сомнений: тот, кто подверг испытанию этого рыцаря, был ситхом.
Йода качнул головой.
— И, как всегда, двое их. Не больше и не меньше. Учитель и ученик.
Мэйс Винду невесело, усмехнулся:
— Но кто же был повержен? Учитель? Или ученик?
Сенатор Палпатин, стоя в двух шагах от джедаев, честно отрабатывал свой политический долг перед погибшим героем. Взгляд его был отрешен. Казалось, он смотрел и не видел пламени, пожирающего тело Куай-Гон Джинна.
***
А на следующий день устроили парад, чтобы отметить заключенный союз между гунганами и набу, отпраздновать победу над Федерацией и почтить тех, кто сражался. Город было не узнать. По его улицам под восторженные крики толпы, пение и оркестры проехали всадники-гунганы на кааду, солдаты-набу шли пешком. В процессию затесался даже захваченный танк Федерации. Во главе всего ехал Джар Джар Бинкс, он был так рад, что даже сумел удержаться в седле весь парад и упал всего раз.
На верхней площадке дворцовой лестницы их ждала королева, Босс Насс и почетные гости.
Мальчик стоял возле своего учителя и смотрел на парад. Он думал, что зрелище ему должно нравиться, и оно ему нравилось. Он думал, как это здорово, когда тебя чествуют, как; тогда, после финиша гонки — Куай-Гон поднял его над толпой, усадив себе на плечо. Анакин закусил губу.
Он думал о рыцаре, который ушел к Силе.
Он думал о Падме, не сказавшей ему и двух слов с тех пор, как Совет согласился сделать его падаваном.
Он думал о доме, куда он мог не вернуться.
Он думал о матери и хотел, чтобы она могла его сейчас видеть.
Он уже был одет в тунику цвета песка, волосы ему коротко подстригли, как положено ученикам. Он получил все, что хотел. Он должен быть счастлив. И не мог. Он скучал по матери, теперь уже меньше, как будто что-то уже стирало в его памяти ее черты. А теперь он потерял и Куай-Гона, как раз теперь, когда никто другой не мог дать ему чувство надежной зашиты. Ни Оби-Ван, ни даже Падме ему не помогут. Когда-нибудь — может быть. Однажды они сыграют в его жизни важную роль, это он знал наверняка. И в тот день его жизнь навсегда переменится. Но не сейчас. Сейчас он был одинок.
Он почувствовал знакомое прикосновение ладони к плечу, поднял голову. Нет.
Не тот.
— Для тебя начинается новая жизнь, — сказал Оби-Ван.
Анакин вежливо улыбнулся, чтобы не обидеть учителя. Но ничего не ответил.
Он не хотел смотреть на учителя. И не хотел знать, что тот чувствует.
— Знаешь, — продолжал Оби-Ван, разглядывая ликующие толпы народа. — КуайГон всегда не любил больших праздников. Говорил, что людям они необходимы, а потом куда-нибудь прятался, только бы не участвовать. Интересно, как бы он отвертелся от парада?
Анакин пожал плечами.
— Но он бы гордился, узнав, что этот парад в честь тебя тоже, — улыбнулся джедай. Анакин посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Доволен ты так? — нахмурился Йода. — Так уверен, что правильно это? — Его морщинистое лицо расслабилось. — Остается туманным будущее этого мальчика, Оби-Ван. Ошибкой будет учить его.
— Но Совет…
— Решил. Да. — Опущенные веки взлетели. — Не мое решение это…
Повисла долгая пауза. Оби-Ван, ожидая неизвестно чего, смотрел на магистра.
Тот жмурился в лучах закатного света, истекающего из окна. Оби-Ван был в легком замешательстве… Ясно. Совет не прислушался к голосу Йоды. Что уже необычно. А сейчас старый мастер хочет что-то сказать… или услышать от Оби-Вана…
Юный джедай заговорил, тщательно подбирая слова.
— Магистр Йода, я дал слово Куай-Гону. Я обучил бы Анакина и без согласия Совета, если такая необходимость возникла бы… Я сделаю мальчика своим падаваном, магистр. Я обучу его наилучшим образом — насколько мне это доступно. Но я не забуду и то, что сказали мне вы. Мои шаги будут предельно осторожны. И мне могут понадобиться ваши советы. — Оби-Ван чуть смешался от волнения. — Я постараюсь быть предельно точным при обучении Анакина…
Йода вглядывался в честные глаза Оби-Вана. Затем кивнул.
— Своеволен ты, как и Куай-Гон. Вовсе ни к чему это, — сказал магистр. — Разрешение дает тебе Совет. Твоим учеником Скайуокер пусть будет… Но что обещано — хорошо запомни, юный джедай, — тихо добавил он. — Будет достаточно, если так сделаешь, как обещал.
Оби-Ван поклонился.
— Я запомню.
На площадь они вышли вместе. Но встали порознь.
***
На закате разожгли погребальный огонь. Те, кому выпала честь присутствовать, окружили костер. Амидала со стайкой служанок, новый канцлер, Панака, губернатор Биббл, Босс Насс, Джар Джар Бинкс, Совет Ордена почти в полном составе, несколько рыцарей, которые знали Куай-Гона дольше и лучше других. Анакин Скайуокер. Он единственный не скрывал слез.
Пламя забирало Куай-Гона с собой, а над городом отголоском далекого грома катился барабанный бой. Оби-Ван посмотрел на Анакина. Мальчик все еще плакал.
— Он ушел к Силе, — сказал ему Оби-Ван. — Отпусти его. Он не любил быть на привязи.
Мальчик качнул головой.
— Мне его не хватает…
— Мне тоже, — вздохнул Оби-Ван. — Я его никогда не забуду. Но он ушел.
— А что будет со мной? — Анакин вытер ладонью лицо.
— Я буду учить тебя так, как это сделал бы Куай-Гон, — негромко сказал ОбиВан. — Совет разрешил. Ты будешь учиться и станешь джедаем. Даю тебе слово.
Анакин дернул плечом, отвернувшись. Один раз ему уже дали слово и — обманули. Пусть и не желая того. Никто не может убить джедая, вспомнил он.
И вспомнил ответ. Если бы так, сказал ему тогда Куай-Гон Джинн. Если бы так…
Напротив них стоял смуглокожий Мэйс Винду и задумчиво следил за Оби-Ваном, положившим руку на плечо Анакина.
— Жизнь прервалась — жизнь продолжается…— пробормотал он едва слышно.
Йода, склонившись, оперся на суковатую палку и покачал головой.
— Не так я уверен в мальчике, как Куай-Гон. Непроста его судьба. Будущее его в тени. Тяжко найти истинный путь.
Мэйс Винду кивнул. Он не совсем понимал опасений Йоды по поводу Анакина. И это смущало его. Собственная же боязнь будущего, лежащая где-то на грани иррационального, просто пугала и требовала любой ценой ничего не менять в этом мире… А мальчик — порождение мидихлориан — мог стать сильнее любого из присутствующих здесь джедаев. Но смерть Куай-Гона сработала как эмоциональная бомба, и Совет, как исполнение последней воли погибшего, уже принял решение о судьбе мидихлорианового мальчика…
— Оби-Ван будет ему хорошим учителем, — сказал Мэйс Винду. — Куай-Гон был прав. Юноша стал настоящим рыцарем.
— Он стал одним из лучших воинов, — прошелестел Иода. — А готов ли он к тому, чтобы учить мальчика? Может, нет?
— Победить ситха в схватке — достаточное испытание, — убежденно сказал председатель Совета. Он не сводил глаз с Оби-Вана и Анакина. — И нет сомнений: тот, кто подверг испытанию этого рыцаря, был ситхом.
Йода качнул головой.
— И, как всегда, двое их. Не больше и не меньше. Учитель и ученик.
Мэйс Винду невесело, усмехнулся:
— Но кто же был повержен? Учитель? Или ученик?
Сенатор Палпатин, стоя в двух шагах от джедаев, честно отрабатывал свой политический долг перед погибшим героем. Взгляд его был отрешен. Казалось, он смотрел и не видел пламени, пожирающего тело Куай-Гон Джинна.
***
А на следующий день устроили парад, чтобы отметить заключенный союз между гунганами и набу, отпраздновать победу над Федерацией и почтить тех, кто сражался. Город было не узнать. По его улицам под восторженные крики толпы, пение и оркестры проехали всадники-гунганы на кааду, солдаты-набу шли пешком. В процессию затесался даже захваченный танк Федерации. Во главе всего ехал Джар Джар Бинкс, он был так рад, что даже сумел удержаться в седле весь парад и упал всего раз.
На верхней площадке дворцовой лестницы их ждала королева, Босс Насс и почетные гости.
Мальчик стоял возле своего учителя и смотрел на парад. Он думал, что зрелище ему должно нравиться, и оно ему нравилось. Он думал, как это здорово, когда тебя чествуют, как; тогда, после финиша гонки — Куай-Гон поднял его над толпой, усадив себе на плечо. Анакин закусил губу.
Он думал о рыцаре, который ушел к Силе.
Он думал о Падме, не сказавшей ему и двух слов с тех пор, как Совет согласился сделать его падаваном.
Он думал о доме, куда он мог не вернуться.
Он думал о матери и хотел, чтобы она могла его сейчас видеть.
Он уже был одет в тунику цвета песка, волосы ему коротко подстригли, как положено ученикам. Он получил все, что хотел. Он должен быть счастлив. И не мог. Он скучал по матери, теперь уже меньше, как будто что-то уже стирало в его памяти ее черты. А теперь он потерял и Куай-Гона, как раз теперь, когда никто другой не мог дать ему чувство надежной зашиты. Ни Оби-Ван, ни даже Падме ему не помогут. Когда-нибудь — может быть. Однажды они сыграют в его жизни важную роль, это он знал наверняка. И в тот день его жизнь навсегда переменится. Но не сейчас. Сейчас он был одинок.
Он почувствовал знакомое прикосновение ладони к плечу, поднял голову. Нет.
Не тот.
— Для тебя начинается новая жизнь, — сказал Оби-Ван.
Анакин вежливо улыбнулся, чтобы не обидеть учителя. Но ничего не ответил.
Он не хотел смотреть на учителя. И не хотел знать, что тот чувствует.
— Знаешь, — продолжал Оби-Ван, разглядывая ликующие толпы народа. — КуайГон всегда не любил больших праздников. Говорил, что людям они необходимы, а потом куда-нибудь прятался, только бы не участвовать. Интересно, как бы он отвертелся от парада?
Анакин пожал плечами.
— Но он бы гордился, узнав, что этот парад в честь тебя тоже, — улыбнулся джедай. Анакин посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62