– Хотя если ты вообразил, будто этим жалким ножиком можно…
Он замялся, потому что лиадиец бесшумно исчез из поля его зрения.
– Сыграем спектакль до конца?
Этот мягкий, женоподобный голос, такой убедительный, совершенно незабываемый… Разведчик вернулся в поле его зрения. Он поднял нож, словно желая его оценить, и стремительно послал его вниз: захват на рукояти вдруг стал в высшей степени профессиональным.
Икстранец напрягся, ожидая боли. Клинок пришелся точно между левой рукой и боком, аккуратно разрезав веревки.
– В настоящее время я придан местным силам обороны, – спокойно сообщил разведчик на торговом. Он прошел ближе к ногам икстранца. – Военная необходимость, как вы, конечно, понимаете. Мое имя – Вал Кон йос-Фелиум, Клан Корвал. У меня чин командора-разведчика.
Нож сверкнул снова, разрезав веревки на ногах. Разведчик кивнул и прыгнул обратно на свой ящик, где сел, подобрав под себя ноги.
– А вы? – спросил он негромко на земном.
Икстранец лежал неподвижно, оценивая нож, хрупкость разведчика, длину собственных рук и расстояние, разделявшее их.
– Ваше имя и чин, сударь? – снова спросил лиадиец, на этот раз на торговом.
Он осторожно подвигал ногами, согнул руки, напряг мышцы груди, раздвигая ослабевшие путы. Разведчик вздохнул.
– Разговор основывается на диалоге, – заметил он на высоком лиадийском и склонил голову к левому плечу. – Просьба на вашем языке кажется излишне резкой, хотя, возможно, моя оценка ошибочна.
Он выпрямился.
– Имя, чин и отряд!
Икстранец хмыкнул и сел, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами лиадийца.
– От вашего выговора воняет, как от бойни.
– Вполне понятно, – спокойно ответил разведчик. – Я очень редко встречаюсь с людьми, для которых этот язык родной – и которые были бы готовы со мной разговаривать. Ваше имя и чин? Не хотите говорить? – Он отвел руку назад и вытянул себе на колени потрепанный вещмешок.
– Здесь я вижу, что вы приписаны к Четырнадцатому Корпусу Завоевания.
Он не стал отвечать, и через мгновение разведчик расстегнул мешок и начал в нем рыться, нырнув туда чуть ли не с головой. В конце концов он оттуда вылез, поднял массивный клинок Службы безопасности и вопросительно выгнул бровь.
– Вы не находите, что Четырнадцатый Корпус Завоевания плохо экипирует своих солдат?
Он отмахнулся от него, помня о своем собственном ноже, спрятанном за голенищем: они его не отняли, а он настолько острый, что мог бы прорезать даже космоброню…
– В конце концов нож – всегда нож, – настаивал разведчик. – Готов признать, что для этого наступили дурные времена, но за несколько минут его можно привести в нормальное состояние. А по размеру он определенно больше подходит вам, а не мне, исследователь.
Прошла секунда… две…
– Возьми эту чертову штуку! – рявкнул лиадиец на языке солдат, резко протягивая нож.
Совершенно загнанный икстранец взял нож, тупо посмотрел на него и положил рядом с собой. Он сознавал, что ему следует обнажить клинок и использовать тупое лезвие для того, чтобы проткнуть или вырубить разведчика. Его долг – вернуться с докладом к отряду…
Разведчик протягивал ему точильный камень!
– Ваш клинок, – сказал он, – нуждается в заботе, исследователь.
– Я не исследователь!
Теперь у него получился настоящий рык – и голову чуть не разнесло от боли. Крошечный разведчик даже не вздрогнул.
– Правда? А ведь в первый раз я видел, как вы вели себя очень по-разведчески: пилотировали одноместный корабль, проводили весьма любопытные исследования. Тогда вы все-таки были разведчиком?
– Уже нет.
От громкого рычания перед глазами у него поплыли искры, и он совершенно не по-солдатски поморщился.
– Вам была оказана медицинская помощь, – негромко сообщил разведчик, – но было предсказано, что после того, как вы очнетесь, голова у вас еще какое-то время поболит.
– Медицинская помощь? Зачем? – Он подался вперед и крикнул прямо в это маленькое невыразительное лицо: – Разведчик, ты с ума сошел? Я же икстранец! А ты – лиадиец! Мы – враги, ты что, забыл? Мы созданы для того, чтобы на вас охотиться и вас убивать!
Он снова отодвинулся подальше от этого лица. Оно не дрогнуло, не исказилось от страха.
– Иногда, – продолжил он уже тише, – вы убиваете нас. Но не бывает, чтобы врага ударяли по голове камнем, а потом звали врача залечить рану.
– Я не ударял вас камнем по голове, исследователь…
– Я не исследователь! Посмотри на меня! В плену! Меня поймали, как корову, которую ведут на бойню. Чтобы дважды попасть в руки лиадийцев!.. Я – недоразумение, слабак, позорище! Я действительно Нелирикк Никто, разжалованный!
– Лови!
Приказ был дан на солдатском. Его рука невольно дернулась вперед – и он обнаружил, что держит в руке точильный камень.
– Что мне следует делать, командор-разведчик? – с едким сарказмом осведомился он. – Наточить этот клинок, чтобы вы смогли перерезать мне горло? Или мне самому его перерезать? Это…
– … было бы тратой ценного ресурса, – прервал его разведчик. – Я осуждаю Четырнадцатый Корпус Завоевания, который ставит свои опознавательные знаки на такое снаряжение, как то, что выдали вам, будь вы исследователь, разжалованный или рядовой солдат!
Он сбросил вещмешок со своих колен. Нелирикк поймал мешок только тогда, когда он ударил ему в грудь.
– Фляжка с изношенным фильтром, нож настолько тупой, что его лучше использовать как дубинку – да, у вас остался нож в голенище, и я вижу, что вы о нем заботились – просроченные плитки пайка, попорченные мышами, зажигалка, которая грозит перегореть уже при следующем использовании…
– Неужто, командор, – проговорил Нелирикк, который вдруг почувствовал страшную усталость, – вы не знаете, как следует экипировать одноразовых солдат?
Наступило короткое молчание.
– Значит, исследователи бывают одноразовыми? – тихо спросил разведчик. – Неужели их так мало ценят, что могут отправить охотиться на медведей в заповеднике почти без оружия? И никто не будет сожалеть, если на этот раз медведь победит?
– Исследователей – нет. Разжалованных – да. – А!
Разведчик мгновение сидел молча. Молчал и Нелирикк: ему больше всего хотелось снова лечь и заснуть, забыв о жуткой головной боли.
– Держите, – неожиданно сказал разведчик. – Это тоже ваше. Он открыл глаза и с ужасом уставился на винтовку.
– Но ты же не собираешься меня отпустить!
– Берите винтовку, – приказал разведчик. – Она тяжелая! – Он протянул руку и остался сидеть, держа оружие в одной руке и непонимающе глядя на лиадийца.
– Я бы не советовал пытаться из нее стрелять, – непринужденно заметил щуплый лиадиец. – Не знаю, что откажет первым – спусковой механизм или зарядная камера. Конечно, если откажет боек, то при нажатии на спусковой крючок вас просто ждет разочарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Он замялся, потому что лиадиец бесшумно исчез из поля его зрения.
– Сыграем спектакль до конца?
Этот мягкий, женоподобный голос, такой убедительный, совершенно незабываемый… Разведчик вернулся в поле его зрения. Он поднял нож, словно желая его оценить, и стремительно послал его вниз: захват на рукояти вдруг стал в высшей степени профессиональным.
Икстранец напрягся, ожидая боли. Клинок пришелся точно между левой рукой и боком, аккуратно разрезав веревки.
– В настоящее время я придан местным силам обороны, – спокойно сообщил разведчик на торговом. Он прошел ближе к ногам икстранца. – Военная необходимость, как вы, конечно, понимаете. Мое имя – Вал Кон йос-Фелиум, Клан Корвал. У меня чин командора-разведчика.
Нож сверкнул снова, разрезав веревки на ногах. Разведчик кивнул и прыгнул обратно на свой ящик, где сел, подобрав под себя ноги.
– А вы? – спросил он негромко на земном.
Икстранец лежал неподвижно, оценивая нож, хрупкость разведчика, длину собственных рук и расстояние, разделявшее их.
– Ваше имя и чин, сударь? – снова спросил лиадиец, на этот раз на торговом.
Он осторожно подвигал ногами, согнул руки, напряг мышцы груди, раздвигая ослабевшие путы. Разведчик вздохнул.
– Разговор основывается на диалоге, – заметил он на высоком лиадийском и склонил голову к левому плечу. – Просьба на вашем языке кажется излишне резкой, хотя, возможно, моя оценка ошибочна.
Он выпрямился.
– Имя, чин и отряд!
Икстранец хмыкнул и сел, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами лиадийца.
– От вашего выговора воняет, как от бойни.
– Вполне понятно, – спокойно ответил разведчик. – Я очень редко встречаюсь с людьми, для которых этот язык родной – и которые были бы готовы со мной разговаривать. Ваше имя и чин? Не хотите говорить? – Он отвел руку назад и вытянул себе на колени потрепанный вещмешок.
– Здесь я вижу, что вы приписаны к Четырнадцатому Корпусу Завоевания.
Он не стал отвечать, и через мгновение разведчик расстегнул мешок и начал в нем рыться, нырнув туда чуть ли не с головой. В конце концов он оттуда вылез, поднял массивный клинок Службы безопасности и вопросительно выгнул бровь.
– Вы не находите, что Четырнадцатый Корпус Завоевания плохо экипирует своих солдат?
Он отмахнулся от него, помня о своем собственном ноже, спрятанном за голенищем: они его не отняли, а он настолько острый, что мог бы прорезать даже космоброню…
– В конце концов нож – всегда нож, – настаивал разведчик. – Готов признать, что для этого наступили дурные времена, но за несколько минут его можно привести в нормальное состояние. А по размеру он определенно больше подходит вам, а не мне, исследователь.
Прошла секунда… две…
– Возьми эту чертову штуку! – рявкнул лиадиец на языке солдат, резко протягивая нож.
Совершенно загнанный икстранец взял нож, тупо посмотрел на него и положил рядом с собой. Он сознавал, что ему следует обнажить клинок и использовать тупое лезвие для того, чтобы проткнуть или вырубить разведчика. Его долг – вернуться с докладом к отряду…
Разведчик протягивал ему точильный камень!
– Ваш клинок, – сказал он, – нуждается в заботе, исследователь.
– Я не исследователь!
Теперь у него получился настоящий рык – и голову чуть не разнесло от боли. Крошечный разведчик даже не вздрогнул.
– Правда? А ведь в первый раз я видел, как вы вели себя очень по-разведчески: пилотировали одноместный корабль, проводили весьма любопытные исследования. Тогда вы все-таки были разведчиком?
– Уже нет.
От громкого рычания перед глазами у него поплыли искры, и он совершенно не по-солдатски поморщился.
– Вам была оказана медицинская помощь, – негромко сообщил разведчик, – но было предсказано, что после того, как вы очнетесь, голова у вас еще какое-то время поболит.
– Медицинская помощь? Зачем? – Он подался вперед и крикнул прямо в это маленькое невыразительное лицо: – Разведчик, ты с ума сошел? Я же икстранец! А ты – лиадиец! Мы – враги, ты что, забыл? Мы созданы для того, чтобы на вас охотиться и вас убивать!
Он снова отодвинулся подальше от этого лица. Оно не дрогнуло, не исказилось от страха.
– Иногда, – продолжил он уже тише, – вы убиваете нас. Но не бывает, чтобы врага ударяли по голове камнем, а потом звали врача залечить рану.
– Я не ударял вас камнем по голове, исследователь…
– Я не исследователь! Посмотри на меня! В плену! Меня поймали, как корову, которую ведут на бойню. Чтобы дважды попасть в руки лиадийцев!.. Я – недоразумение, слабак, позорище! Я действительно Нелирикк Никто, разжалованный!
– Лови!
Приказ был дан на солдатском. Его рука невольно дернулась вперед – и он обнаружил, что держит в руке точильный камень.
– Что мне следует делать, командор-разведчик? – с едким сарказмом осведомился он. – Наточить этот клинок, чтобы вы смогли перерезать мне горло? Или мне самому его перерезать? Это…
– … было бы тратой ценного ресурса, – прервал его разведчик. – Я осуждаю Четырнадцатый Корпус Завоевания, который ставит свои опознавательные знаки на такое снаряжение, как то, что выдали вам, будь вы исследователь, разжалованный или рядовой солдат!
Он сбросил вещмешок со своих колен. Нелирикк поймал мешок только тогда, когда он ударил ему в грудь.
– Фляжка с изношенным фильтром, нож настолько тупой, что его лучше использовать как дубинку – да, у вас остался нож в голенище, и я вижу, что вы о нем заботились – просроченные плитки пайка, попорченные мышами, зажигалка, которая грозит перегореть уже при следующем использовании…
– Неужто, командор, – проговорил Нелирикк, который вдруг почувствовал страшную усталость, – вы не знаете, как следует экипировать одноразовых солдат?
Наступило короткое молчание.
– Значит, исследователи бывают одноразовыми? – тихо спросил разведчик. – Неужели их так мало ценят, что могут отправить охотиться на медведей в заповеднике почти без оружия? И никто не будет сожалеть, если на этот раз медведь победит?
– Исследователей – нет. Разжалованных – да. – А!
Разведчик мгновение сидел молча. Молчал и Нелирикк: ему больше всего хотелось снова лечь и заснуть, забыв о жуткой головной боли.
– Держите, – неожиданно сказал разведчик. – Это тоже ваше. Он открыл глаза и с ужасом уставился на винтовку.
– Но ты же не собираешься меня отпустить!
– Берите винтовку, – приказал разведчик. – Она тяжелая! – Он протянул руку и остался сидеть, держа оружие в одной руке и непонимающе глядя на лиадийца.
– Я бы не советовал пытаться из нее стрелять, – непринужденно заметил щуплый лиадиец. – Не знаю, что откажет первым – спусковой механизм или зарядная камера. Конечно, если откажет боек, то при нажатии на спусковой крючок вас просто ждет разочарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93