– Разумеется, сейчас немного позднее время для завтрака, но у нас с сестрой не было во рту маковой росинки со вчерашнего вечера.
– Это вам принадлежит бурчиелло, которое стоит у порога? – осведомился маркиз. – Мой друг и я были в восторге от его мореходных качеств.
– Мы не вправе претендовать на чужую собственность, – ответил сэр Харвей. – Его одолжил нам герцог Феррары, который оказал нам гостеприимство, пока мы находились в этом городе.
– Вот оно что! – воскликнул маркиз. – Мне доводилось встречаться с герцогом несколько лет тому назад, когда я был еще подростком. Он часто навещал моего отца в его поместьях на юге Италии.
– Боюсь, что, когда мы его покинули, он чувствовал себя неважно, – заметил сэр Харвей, и в глазах его блеснул лукавый огонек.
– Мне очень жаль это слышать, – отозвался молодой маркиз.
Он говорил спокойным и сдержанным тоном, одновременно не сводя глаз с Паолины. Испытывая легкое смущение под его пристальным взором, девушка проследовала к столу, на который слуги уже поставили чашки с горячим дымящимся шоколадом, свежий хлеб, вино и блюда с рыбой, мясом молодого барашка и морскими деликатесами, приготовленными с рисом. Паолина так проголодалась, что готова была съесть все, что угодно, но утонченный вкус предложенных им блюд удовлетворил бы даже самого требовательного гурмана. Она заметила, однако, что пока сэр Харвей ел с аппетитом все, что им подавали, их гости только выпили по рюмочке вина.
– Расскажите нам о последних светских сплетнях, – попросил их сэр Харвей.
– Это заняло бы слишком много времени, – отозвался маркиз. – Вы обязательно должны познакомиться с моей сестрой. Мой дворец находится совсем недалеко отсюда, и там вы найдете гостиную, из которой исходят все слухи, все сплетни и, готов поклясться, все скандалы в Венеции.
– Ваша сестра замужем? – спросил сэр Харвей.
– Она вдова графа Аквила Дольфин, – ответил маркиз. – Сейчас она живет со мною. Надеюсь, что буду иметь удовольствие сегодня же представить вас местному обществу.
– Для нас это будет большой честью, – произнес сэр Харвей.
Маркиз поднялся с места.
– Большое спасибо за то, что пригласили нас, – сказал он. – Буду ждать вас у себя сегодня около четырех часов пополудни. Я прошу вас сделать мне приятное и не забыть о моем приглашении.
– Мы обязательно придем, – ответил сэр Харвей.
Молодые аристократы поцеловали руку Паолине, и слуги проводили их вниз. Как только они удалились, сэр Харвей обернулся к Паолине с улыбкой на губах.
– Нам положительно везет! – воскликнул он. – Мне уже приходилось раньше слышать о маркизе. Он принадлежит к одному из самых богатых и влиятельных семейств в Венеции. Быть приглашенными к нему в дом, когда не прошло еще и суток после нашего прибытия, – верный признак того, что удача на нашей стороне. Впрочем, можно сказать, что она не изменяла нам ни разу с самого момента бури.
– Но если он пришел сюда навестить князя, – заметила Паолина, – каким же образом он попал в дом? Мне кажется, он должен был повернуть обратно, едва узнав, что князя здесь нет.
Сэр Харвей запрокинул голову и рассмеялся.
– Значит, вы не пропустили ни слова из нашего разговора? – произнес он. – Вы очень сообразительны. Я этому только рад. Нам потребуется весь наш ум, чтобы как следует сыграть свою роль. Но так или иначе вы совершенно правы, что задали мне этот вопрос. К счастью, мне довелось видеть прибытие маркиза. Я узнал его герб на гондоле и поспешил предупредить слуг внизу, чтобы его тотчас проводили сюда. Маркиз поинтересовался, дома ли князь Фосколо, и слуги, делая вид, будто им ничего не известно, провели его в ту комнату, где его ждал я, и доложили о его приходе.
– Как ловко вы все устроили! – воскликнула Паолина.
– Для меня это было совсем нетрудно, – скромно заметил сэр Харвей. – Нам чрезвычайно повезло, что маркиз вздумал наведаться в гости к князю именно сегодня, а не в какой-нибудь другой день. И теперь от нас требуется только проявить себя с наилучшей стороны, и все светское общество Венеции будет у наших ног.
– Но разве этого не случилось бы, если бы все обернулось иначе?
– Да, конечно, со временем. Но как раз временем-то мы и не располагаем – хотя я должен признать, что щедрость герцога сделала нашу задачу более легкой, чем я мог предположить.
– Я все еще чувствую себя виноватой из-за тех денег, – сказала Паолина.
– Забудьте о них вообще, – оборвал ее сэр Харвей. – Если кто-то из нас и совершил недостойный поступок, то это я, и я готов отвечать за него, если придется.
– Не говорите так, – быстро произнесла Паолина. – Это не к добру.
– Я как раз считаю, что мы с вами встретились в добрый час, – ответил сэр Харвей. – Я поднялся на борт «Санта-Лючии» сильно обеспокоенный моим положением. Я давно уже намеревался посетить Венецию, но не мог себе этого позволить. В ночь перед отплытием корабля я выиграл в карты достаточно много денег, чтобы оплатить проезд. Все остальное я предоставил на волю Провидения и, как оказалось, не просчитался. Теперь мы можем спокойно жить среди всей этой роскоши, по крайней мере, в течение двух месяцев.
– Это рискованная затея, – заметила Паолина.
– Как и все остальное в жизни, – коротко ответил сэр Харвей. – Но кто захочет прозябать всю жизнь в унылом бездействии, сознавая с чувством скуки в душе, что все, что с ним произойдет, предрешено заранее?
Паолина встала из-за стола и подошла к окну.
– Я женщина и, наверное, поэтому предпочитаю покой и безопасность, – произнесла она. – Подобного рода участь меня пугает.
В душе сэр Харвей вынужден был согласиться с нею.
– Однако у нее тоже есть свои приятные стороны!
С этими словами он бросил выразительный взгляд на ее платье.
– Вы были очень добры ко мне, – отозвалась Паолина уже другим тоном.
– Чепуха! – воскликнул он в ответ. – В данный момент мы с вами почти что квиты. Все деньги, которые я потратил на вас, вернулись ко мне с лихвой, только, к несчастью, вам пришлось пережить немало неприятных минут, чтобы их возместить.
– Неужели за все в жизни приходится платить? – внезапно спросила Паолина.
– Да, тем или иным образом, – ответил сэр Харвей. – Я лично отношусь к тем людям, которые привыкли отдавать долги. У меня есть одна несносная черта – излишняя честность.
В его голосе чувствовалась самоирония, и Паолина не удержалась от улыбки.
– Ваши понятия о том, что хорошо, а что плохо, безнадежно запутаны, – заметила она. – Но, по-видимому, здесь, в Венеции, это не имеет особого значения. Я почти уверена, что все это просто сон, и когда я проснусь, я снова окажусь в грязной каюте на «Санта-Лючии». А что думаете вы?
– Я полагаю, что вы не спите, – отозвался сэр Харвей. Некоторое время он смотрел на нее и затем произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Это вам принадлежит бурчиелло, которое стоит у порога? – осведомился маркиз. – Мой друг и я были в восторге от его мореходных качеств.
– Мы не вправе претендовать на чужую собственность, – ответил сэр Харвей. – Его одолжил нам герцог Феррары, который оказал нам гостеприимство, пока мы находились в этом городе.
– Вот оно что! – воскликнул маркиз. – Мне доводилось встречаться с герцогом несколько лет тому назад, когда я был еще подростком. Он часто навещал моего отца в его поместьях на юге Италии.
– Боюсь, что, когда мы его покинули, он чувствовал себя неважно, – заметил сэр Харвей, и в глазах его блеснул лукавый огонек.
– Мне очень жаль это слышать, – отозвался молодой маркиз.
Он говорил спокойным и сдержанным тоном, одновременно не сводя глаз с Паолины. Испытывая легкое смущение под его пристальным взором, девушка проследовала к столу, на который слуги уже поставили чашки с горячим дымящимся шоколадом, свежий хлеб, вино и блюда с рыбой, мясом молодого барашка и морскими деликатесами, приготовленными с рисом. Паолина так проголодалась, что готова была съесть все, что угодно, но утонченный вкус предложенных им блюд удовлетворил бы даже самого требовательного гурмана. Она заметила, однако, что пока сэр Харвей ел с аппетитом все, что им подавали, их гости только выпили по рюмочке вина.
– Расскажите нам о последних светских сплетнях, – попросил их сэр Харвей.
– Это заняло бы слишком много времени, – отозвался маркиз. – Вы обязательно должны познакомиться с моей сестрой. Мой дворец находится совсем недалеко отсюда, и там вы найдете гостиную, из которой исходят все слухи, все сплетни и, готов поклясться, все скандалы в Венеции.
– Ваша сестра замужем? – спросил сэр Харвей.
– Она вдова графа Аквила Дольфин, – ответил маркиз. – Сейчас она живет со мною. Надеюсь, что буду иметь удовольствие сегодня же представить вас местному обществу.
– Для нас это будет большой честью, – произнес сэр Харвей.
Маркиз поднялся с места.
– Большое спасибо за то, что пригласили нас, – сказал он. – Буду ждать вас у себя сегодня около четырех часов пополудни. Я прошу вас сделать мне приятное и не забыть о моем приглашении.
– Мы обязательно придем, – ответил сэр Харвей.
Молодые аристократы поцеловали руку Паолине, и слуги проводили их вниз. Как только они удалились, сэр Харвей обернулся к Паолине с улыбкой на губах.
– Нам положительно везет! – воскликнул он. – Мне уже приходилось раньше слышать о маркизе. Он принадлежит к одному из самых богатых и влиятельных семейств в Венеции. Быть приглашенными к нему в дом, когда не прошло еще и суток после нашего прибытия, – верный признак того, что удача на нашей стороне. Впрочем, можно сказать, что она не изменяла нам ни разу с самого момента бури.
– Но если он пришел сюда навестить князя, – заметила Паолина, – каким же образом он попал в дом? Мне кажется, он должен был повернуть обратно, едва узнав, что князя здесь нет.
Сэр Харвей запрокинул голову и рассмеялся.
– Значит, вы не пропустили ни слова из нашего разговора? – произнес он. – Вы очень сообразительны. Я этому только рад. Нам потребуется весь наш ум, чтобы как следует сыграть свою роль. Но так или иначе вы совершенно правы, что задали мне этот вопрос. К счастью, мне довелось видеть прибытие маркиза. Я узнал его герб на гондоле и поспешил предупредить слуг внизу, чтобы его тотчас проводили сюда. Маркиз поинтересовался, дома ли князь Фосколо, и слуги, делая вид, будто им ничего не известно, провели его в ту комнату, где его ждал я, и доложили о его приходе.
– Как ловко вы все устроили! – воскликнула Паолина.
– Для меня это было совсем нетрудно, – скромно заметил сэр Харвей. – Нам чрезвычайно повезло, что маркиз вздумал наведаться в гости к князю именно сегодня, а не в какой-нибудь другой день. И теперь от нас требуется только проявить себя с наилучшей стороны, и все светское общество Венеции будет у наших ног.
– Но разве этого не случилось бы, если бы все обернулось иначе?
– Да, конечно, со временем. Но как раз временем-то мы и не располагаем – хотя я должен признать, что щедрость герцога сделала нашу задачу более легкой, чем я мог предположить.
– Я все еще чувствую себя виноватой из-за тех денег, – сказала Паолина.
– Забудьте о них вообще, – оборвал ее сэр Харвей. – Если кто-то из нас и совершил недостойный поступок, то это я, и я готов отвечать за него, если придется.
– Не говорите так, – быстро произнесла Паолина. – Это не к добру.
– Я как раз считаю, что мы с вами встретились в добрый час, – ответил сэр Харвей. – Я поднялся на борт «Санта-Лючии» сильно обеспокоенный моим положением. Я давно уже намеревался посетить Венецию, но не мог себе этого позволить. В ночь перед отплытием корабля я выиграл в карты достаточно много денег, чтобы оплатить проезд. Все остальное я предоставил на волю Провидения и, как оказалось, не просчитался. Теперь мы можем спокойно жить среди всей этой роскоши, по крайней мере, в течение двух месяцев.
– Это рискованная затея, – заметила Паолина.
– Как и все остальное в жизни, – коротко ответил сэр Харвей. – Но кто захочет прозябать всю жизнь в унылом бездействии, сознавая с чувством скуки в душе, что все, что с ним произойдет, предрешено заранее?
Паолина встала из-за стола и подошла к окну.
– Я женщина и, наверное, поэтому предпочитаю покой и безопасность, – произнесла она. – Подобного рода участь меня пугает.
В душе сэр Харвей вынужден был согласиться с нею.
– Однако у нее тоже есть свои приятные стороны!
С этими словами он бросил выразительный взгляд на ее платье.
– Вы были очень добры ко мне, – отозвалась Паолина уже другим тоном.
– Чепуха! – воскликнул он в ответ. – В данный момент мы с вами почти что квиты. Все деньги, которые я потратил на вас, вернулись ко мне с лихвой, только, к несчастью, вам пришлось пережить немало неприятных минут, чтобы их возместить.
– Неужели за все в жизни приходится платить? – внезапно спросила Паолина.
– Да, тем или иным образом, – ответил сэр Харвей. – Я лично отношусь к тем людям, которые привыкли отдавать долги. У меня есть одна несносная черта – излишняя честность.
В его голосе чувствовалась самоирония, и Паолина не удержалась от улыбки.
– Ваши понятия о том, что хорошо, а что плохо, безнадежно запутаны, – заметила она. – Но, по-видимому, здесь, в Венеции, это не имеет особого значения. Я почти уверена, что все это просто сон, и когда я проснусь, я снова окажусь в грязной каюте на «Санта-Лючии». А что думаете вы?
– Я полагаю, что вы не спите, – отозвался сэр Харвей. Некоторое время он смотрел на нее и затем произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70