Ей и в голову не приходило, что можно выйти замуж из-за денег или высокого положения.
Однако девушка никак не могла взять в толк, почему мужчины преследуют женщин, не имея при этом намерения жениться. Они, очевидно, спали вместе и не придавали этому никакого особого значения. Правда, она не привыкла тратить время на подобные размышления, потому что эта тема совершенно ее не занимала. Но как же была шокирована Кассия, увидев вчера вечером маркиза, выходившего из комнаты мадам де Сальре! Потрясена и возмущена тем, что посчитала таким отталкивающе-уродливым. Теперь стало ясно, почему гостья так беззастенчиво флиртовала с Перри. Возможно, по ее же словам, она просто наказывала маркиза за то, что он не сделал прошлой ночью.
Кассия, к сожалению, не могла видеть сейчас выражения собственного лица, предательски выдававшего, о чем она думает. Маркиз хотел сказать что-то, но в эту минуту в гостиной появился Перри с большой кожаной шкатулкой в руках. Подойдя к маркизу, он поднял крышку и вручил ему шкатулку.
На черном бархате лежало знаменитое колье из бриллиантов, снятых с ожерелья Марии Антуанетты. Камни переливались в солнечных лучах, отбрасывая снопы слепящих искр.
На мгновение в комнате воцарилась мертвая тишина. Лишь мадам де Сальре осмелилась прервать молчание. Дрожащим от жадности голосом она воскликнула:
— Какая красота! Чудо! О, Вер, дорогой, мой великолепный возлюбленный, дай его мне!
Ее голос, казалось, уничтожил очарование минуты, лишившее маркиза дара речи. Уничтожающе взглянув на француженку с ледяным презрением в глазах, отчего он стал, как подумала Кассия, еще более внушительным и грозным, маркиз медленно закрыл крышку.
— Нет, — бросил он почти издевательски. — Нет, это не для вас!
Глава 4
Несколько секунд никто не произнес ни слова. И тут мадам де Сальре громко взвизгнула.
— О, как ты можешь быть таким бессердечным? — задыхаясь от гнева, кричала она. — Я отдала тебе свою любовь, всю душу, а ты жалеешь какое-то несчастное ожерелье!
Маркиз ничего не ответил, и обуреваемая чувствами француженка выплыла из комнаты, по-прежнему обвиняя его в жестокости и скупости. Оставшиеся с изумлением смотрели ей вслед.
— Я готов купить это ожерелье, Фокон, — спокойно объявил маркиз, — но с одним условием.
Кассии показалось, что сердце на миг перестало биться. Она была почти уверена, что маркиз посчитает цену слишком высокой и тогда Перри, конечно, откажется продать ожерелье в надежде на появление другого покупателя.
— Условием? — переспросил Перри, без всякого сомнения, тоже встревожившись, но маркиз снова открыл шкатулку и не отрываясь смотрел на ожерелье.
— Я хочу купить его, — пояснил он, — для музея в моем поместье, где хранятся экспонаты, связанные с революцией. Конечно, там находятся и мебель, и картины времен правления Людовика Пятнадцатого.
Кассия, затаив дыхание, внимательно слушала.
— Конечно, ожерелье может занять там почетное место, и я согласен заплатить те деньги, которые вы за него просите.
Кассия с трудом подавила восторженный крик и, даже не глядя на Перри, услышала, что тот тоже облегченно вздохнул. Напряжение, казалось, оставило его.
— Какое условие? — осведомился он после долгой паузы.
— Поскольку я хочу переменить оправу и сделать ее немного менее вычурной, то не смогу захватить ожерелье с собой во Францию, куда возвращаюсь на следующей неделе. Но я хочу, чтобы вы и ваша жена привезли его с собой, когда приедете ко мне в гости десятого июня.
— Десятого июня? — тупо повторил Перри.
— Я собираюсь устроить скачки, в которых, думаю, вы захотите участвовать, и, поскольку эти новые лошади так хорошо берут препятствия, можно также организовать и стипль-чез.
Лицо Перри зажглось восхищением. Но Кассия невольно охнула, и он немедленно вспомнил о существовании сестры.
— Мне бы очень хотелось приехать, — признался Перри, — но, думаю, Кассия не сумеет отлучиться — слишком много дел в имении. Кроме того, она уже приняла несколько приглашений от соседей и должна нанести несколько визитов.
Маркиз захлопнул крышку и положил шкатулку на маленький столик возле кресла, в котором сидел Перри.
— Я, конечно, готов понять, насколько занята ваша жена, — вздохнул он, — но в таком случае буду вынужден лишить себя удовольствия добавить ожерелье к своей коллекции.
И, поднявшись, медленно зашагал к двери. Перри умоляюще посмотрел на смертельно бледную Кассию. Все слова, казалось, застряли в глотке и никак не хотели слететь с языка. Наконец, взяв себя в руки, девушка пробормотала:
— Подождите, пожалуйста… мне действительно нужно навестить соседей… но я, конечно, смогу изменить свои планы.
Маркиз так же медленно повернулся.
— Уверены, что сумеете сделать это? — почти допрашивал он.
— С-совершенно уверена.
Взгляды их встретились, и девушка поняла: он с самого начала твердо знал, что добьется своего. Опять он вышел победителем, этот норманнский завоеватель, никогда не знающий поражений.
Устав от такой быстрой смены событий, Кассия поднялась к себе и, усевшись в кресле у окна, закрыла лицо руками.
Получилось! Все вышло! Теперь они владеют целым состоянием, хотя в то же время все, казалось, неожиданно усложнилось и положение стало почти невыносимым. Как она может ехать во Францию и жить в замке маркиза, разыгрывая роль жены Перри? И что делать с мадам де Сальре, по-прежнему бившейся в истерике в своей комнате?
Кассия пыталась убедить себя, что все это не важно и не имеет значения. Главное, что темное облако отчаяния, бедности и долгов внезапно рассеялось. Теперь она так много сумеет сделать: заплатить жалованье Хамберу и Бетси, отремонтировать коттеджи пенсионеров, помочь фермерам и возделать ближайшие к дому поля.
Потом она вспомнила о крыше, окнах и кухонной плите. Но прекраснее всего то, что теперь она сможет позволить себе купить лошадь!
Поднявшись, Кассия выглянула из окна. Теперь-то наконец сад примет приличный вид, совсем как раньше, когда она была маленькой.
Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Перри.
— Вот! — торжествующе объявил он, размахивая чеком, и, подойдя ближе, крепко обнял сестру. — Мы богаты! Богаты, Кассия, и все благодаря тебе! Уверен, если бы маркизу здесь не понравилось, он отказался бы купить ожерелье!
— Но нам придется отвезти его во Францию, — тихо напомнила Кассия.
— Знаю, но я отвез бы его даже в ад, лишь бы не потерять деньги. Поверь, я пытался лишь сделать как лучше.
— Понимаю, но во Франции нам куда труднее будет притворяться мужем и женой.
— Мы недолго там пробудем, — успокоил Перри. — Скачки состоятся на следующий день после нашего приезда, а потом мы сразу покинем замок.
Кассия хотела сказать, что жаль уезжать из Франции, почти ничего не повидав, но сочла за лучшее сейчас не спорить с Перри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Однако девушка никак не могла взять в толк, почему мужчины преследуют женщин, не имея при этом намерения жениться. Они, очевидно, спали вместе и не придавали этому никакого особого значения. Правда, она не привыкла тратить время на подобные размышления, потому что эта тема совершенно ее не занимала. Но как же была шокирована Кассия, увидев вчера вечером маркиза, выходившего из комнаты мадам де Сальре! Потрясена и возмущена тем, что посчитала таким отталкивающе-уродливым. Теперь стало ясно, почему гостья так беззастенчиво флиртовала с Перри. Возможно, по ее же словам, она просто наказывала маркиза за то, что он не сделал прошлой ночью.
Кассия, к сожалению, не могла видеть сейчас выражения собственного лица, предательски выдававшего, о чем она думает. Маркиз хотел сказать что-то, но в эту минуту в гостиной появился Перри с большой кожаной шкатулкой в руках. Подойдя к маркизу, он поднял крышку и вручил ему шкатулку.
На черном бархате лежало знаменитое колье из бриллиантов, снятых с ожерелья Марии Антуанетты. Камни переливались в солнечных лучах, отбрасывая снопы слепящих искр.
На мгновение в комнате воцарилась мертвая тишина. Лишь мадам де Сальре осмелилась прервать молчание. Дрожащим от жадности голосом она воскликнула:
— Какая красота! Чудо! О, Вер, дорогой, мой великолепный возлюбленный, дай его мне!
Ее голос, казалось, уничтожил очарование минуты, лишившее маркиза дара речи. Уничтожающе взглянув на француженку с ледяным презрением в глазах, отчего он стал, как подумала Кассия, еще более внушительным и грозным, маркиз медленно закрыл крышку.
— Нет, — бросил он почти издевательски. — Нет, это не для вас!
Глава 4
Несколько секунд никто не произнес ни слова. И тут мадам де Сальре громко взвизгнула.
— О, как ты можешь быть таким бессердечным? — задыхаясь от гнева, кричала она. — Я отдала тебе свою любовь, всю душу, а ты жалеешь какое-то несчастное ожерелье!
Маркиз ничего не ответил, и обуреваемая чувствами француженка выплыла из комнаты, по-прежнему обвиняя его в жестокости и скупости. Оставшиеся с изумлением смотрели ей вслед.
— Я готов купить это ожерелье, Фокон, — спокойно объявил маркиз, — но с одним условием.
Кассии показалось, что сердце на миг перестало биться. Она была почти уверена, что маркиз посчитает цену слишком высокой и тогда Перри, конечно, откажется продать ожерелье в надежде на появление другого покупателя.
— Условием? — переспросил Перри, без всякого сомнения, тоже встревожившись, но маркиз снова открыл шкатулку и не отрываясь смотрел на ожерелье.
— Я хочу купить его, — пояснил он, — для музея в моем поместье, где хранятся экспонаты, связанные с революцией. Конечно, там находятся и мебель, и картины времен правления Людовика Пятнадцатого.
Кассия, затаив дыхание, внимательно слушала.
— Конечно, ожерелье может занять там почетное место, и я согласен заплатить те деньги, которые вы за него просите.
Кассия с трудом подавила восторженный крик и, даже не глядя на Перри, услышала, что тот тоже облегченно вздохнул. Напряжение, казалось, оставило его.
— Какое условие? — осведомился он после долгой паузы.
— Поскольку я хочу переменить оправу и сделать ее немного менее вычурной, то не смогу захватить ожерелье с собой во Францию, куда возвращаюсь на следующей неделе. Но я хочу, чтобы вы и ваша жена привезли его с собой, когда приедете ко мне в гости десятого июня.
— Десятого июня? — тупо повторил Перри.
— Я собираюсь устроить скачки, в которых, думаю, вы захотите участвовать, и, поскольку эти новые лошади так хорошо берут препятствия, можно также организовать и стипль-чез.
Лицо Перри зажглось восхищением. Но Кассия невольно охнула, и он немедленно вспомнил о существовании сестры.
— Мне бы очень хотелось приехать, — признался Перри, — но, думаю, Кассия не сумеет отлучиться — слишком много дел в имении. Кроме того, она уже приняла несколько приглашений от соседей и должна нанести несколько визитов.
Маркиз захлопнул крышку и положил шкатулку на маленький столик возле кресла, в котором сидел Перри.
— Я, конечно, готов понять, насколько занята ваша жена, — вздохнул он, — но в таком случае буду вынужден лишить себя удовольствия добавить ожерелье к своей коллекции.
И, поднявшись, медленно зашагал к двери. Перри умоляюще посмотрел на смертельно бледную Кассию. Все слова, казалось, застряли в глотке и никак не хотели слететь с языка. Наконец, взяв себя в руки, девушка пробормотала:
— Подождите, пожалуйста… мне действительно нужно навестить соседей… но я, конечно, смогу изменить свои планы.
Маркиз так же медленно повернулся.
— Уверены, что сумеете сделать это? — почти допрашивал он.
— С-совершенно уверена.
Взгляды их встретились, и девушка поняла: он с самого начала твердо знал, что добьется своего. Опять он вышел победителем, этот норманнский завоеватель, никогда не знающий поражений.
Устав от такой быстрой смены событий, Кассия поднялась к себе и, усевшись в кресле у окна, закрыла лицо руками.
Получилось! Все вышло! Теперь они владеют целым состоянием, хотя в то же время все, казалось, неожиданно усложнилось и положение стало почти невыносимым. Как она может ехать во Францию и жить в замке маркиза, разыгрывая роль жены Перри? И что делать с мадам де Сальре, по-прежнему бившейся в истерике в своей комнате?
Кассия пыталась убедить себя, что все это не важно и не имеет значения. Главное, что темное облако отчаяния, бедности и долгов внезапно рассеялось. Теперь она так много сумеет сделать: заплатить жалованье Хамберу и Бетси, отремонтировать коттеджи пенсионеров, помочь фермерам и возделать ближайшие к дому поля.
Потом она вспомнила о крыше, окнах и кухонной плите. Но прекраснее всего то, что теперь она сможет позволить себе купить лошадь!
Поднявшись, Кассия выглянула из окна. Теперь-то наконец сад примет приличный вид, совсем как раньше, когда она была маленькой.
Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Перри.
— Вот! — торжествующе объявил он, размахивая чеком, и, подойдя ближе, крепко обнял сестру. — Мы богаты! Богаты, Кассия, и все благодаря тебе! Уверен, если бы маркизу здесь не понравилось, он отказался бы купить ожерелье!
— Но нам придется отвезти его во Францию, — тихо напомнила Кассия.
— Знаю, но я отвез бы его даже в ад, лишь бы не потерять деньги. Поверь, я пытался лишь сделать как лучше.
— Понимаю, но во Франции нам куда труднее будет притворяться мужем и женой.
— Мы недолго там пробудем, — успокоил Перри. — Скачки состоятся на следующий день после нашего приезда, а потом мы сразу покинем замок.
Кассия хотела сказать, что жаль уезжать из Франции, почти ничего не повидав, но сочла за лучшее сейчас не спорить с Перри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32