Девушка порывисто потянулась к нему, плащ ее соскользнул на землю, и маркиз увидел, что она в том самом зеленом платье, которое было на ней во время их первой встречи.
Ох схватил ее в объятия и сжал так крепко, что ей трудно стало дышать.
— Не заставляй меня ждать слишком долго! — взмолился он.
Сильвина подняла к нему лицо, но в глазах ее была тень.
— Я хочу… быть твоей, — прошептала она. — Ты должен знать, что я хочу этого больше всего на свете… Но… ты такой… знатный… у тебя столько власти… Я боюсь потерять тебя…
Она снова спрятала лицо у него на груди, и маркиз губами нежно коснулся ее волос.
Какая еще женщина, — подумал он, — видела в его титуле и несметных богатствах опасность для своей любви?
— Мы теперь никогда не расстанемся, дорогая, — твердо сказал Алтон, — но я хотел бы тебе кое-что предложить. Я выполнил задание, которое дал мне мистер Питт, и думаю, что теперь честь позволяет мне уйти из министерства иностранных дел. Я боюсь, что эта война не будет ни короткой, ни легкой, и нашей стране жизненно нужны будут продукты. — Он секунду помолчал, потом с глубокой нежностью продолжил:
— Как ты думаешь, не могла бы ты помочь некоему фермеру по имени Юстин обрабатывать две тысячи акров в Алтон-Парке в этом году, а в следующем — больше? В деревне не очень много развлечений, но у нас будут наши собаки, лошади и, со временем, наши дети.
Вздохнув полной грудью, Сильвина подняла к нему сияющее лицо.
— О, сэр Юстин! — воскликнула она. — Мы могли бы… сделать так?
— Этому могло бы помешать только одно, — отозвался маркиз.
— И… что же? — немного испуганно спросила Сильвина.
— Если бы ты меня не любила, — ответил он. — Знаешь ли, счастье мое, ведь ты говорила, что ненавидишь меня, говорила, что благодарна мне, но никогда не говорила, что любишь меня.
Девушка еще никогда не была так прекрасна, как в этот момент. Ее широко открытые глаза лучились от счастья, и в них читалась неизъяснимая глубина чувств. И вновь они ощутили то странное волшебство, которое влекло их друг к другу тем вечером в парке, когда их губы впервые соприкоснулись…
Лицо маркиза было уже у самого ее лица, когда вдруг она вся напряглась, прошептав:
— Слушай… о, сэр Юстин… Ты слышишь? Где-то в глубине леса пела птица.
— Это… синяя птица, — выдохнула Сильвина. — Синяя птица… Она поет о нашей любви. Я это знаю!
После всего, что произошло за это время, маркиз готов был верить во что угодно — даже в синих птиц, — лишь бы только это хрупкое, дивное создание оставалось в его объятиях, а сердце его то трепетало, то замирало от счастья.
— Да, дорогая, — мягко сказал он, — это синяя птица поет для нас. А теперь ты скажешь мне то, что я жажду услышать?
И Сильвина, обвив руками шею Юстина, притянула к себе его голову.
— Я люблю тебя… сэр Юстин, — воскликнула она. — Люблю тебя… и на свете нет ничего кроме нашей любви!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53