Они бы очень подошли друг другу. Лилиан Малверн держала бы сэра Хенгиста в узде, но он был бы очень счастлив, если бы она снизошла до этого. Многие знатные мужчины при дворе отдали бы правую руку за одну улыбку леди Малверн — и намного больше, если бы получили шанс жениться на ней.
— Она очень красива, — без энтузиазма сказала Андора.
— Красива, очаровательна и очень умна — все в ней одной, — с восторгом сказала мисс Перри. — Похоже на то, что одно из моих предсказаний сбудется, а? Это напомнило мне, Андора, что я должна погадать вам на картах. Девочки все время умоляют меня погадать новеньким. Они говорят, что всего интересней, когда я гадаю человеку, которого знаю очень мало.
— Сомневаюсь, что вы найдете мое будущее особо привлекательным, — вздохнула Андора.
— Не унывайте! — засмеялась мисс Перри. — Может быть, что-нибудь захватывающее ждет вас прямо за углом, кто знает? — И она направилась к двери. — А как же лорд Мертон? — шутливо спросила она, поднимая щеколду.
Андора не ответила, мисс Перри вышла, тихо прикрыв за собою дверь.
Андора взяла в руки букет роз. Она вдохнула аромат и неожиданно швырнула цветы на пол.
— Будь проклят, лорд Мертон! — закричала она. — Прокляты все мужчины! Я ненавижу их! Ненавижу их всех!
И слезы снова заструились по ее щекам.
VI
Леди Малверн примерила рубиновое ожерелье и с раздражением бросила его на туалетный столик.
— Рубины не идут к моему новому платью, — сказала она служанке. — Принеси мне жемчуг.
Она говорила резко, надменным тоном, который так хорошо знала вся ее прислуга.
Служанка принесла ей нитку жемчуга, и леди Малверн обернула ее вокруг шеи.
— Можешь идти, — сказала она. — Передай лакеям, чтобы дали мне знать, когда приедет мистер Кирк.
— Хорошо, миледи.
Служанка присела в реверансе и удалилась.
Леди Малверн принялась разглядывать в зеркале свое лицо — поправлять локоны, припудривать щеки кроличьей лапкой, подмазывать губы. Затем она задумалась, глядя невидящими глазами на свое прекрасное отражение в зеркале.
Она сделала глупость, позволив Джулиану Кирку приехать во дворец, размышляла она. Он помогал ей скоротать время в деревне, и не ее вина, что он так влюбился. Сколько раз он угрожал покончить с жизнью, если снова не увидит ее! Этот глупый юнец без будущего, и она не собирается рисковать своей репутацией, встречаясь с ним в Лондоне, как на деревенских задворках.
Голос свекрови все еще звучал в ее ушах.
«Ты просто уличная девка, — бушевала старая леди. — Ты свела моего сына в могилу своей неверностью и бессердечием. Убирайся в городские трущобы, там твое место а не здесь, среди мирных рощ и полей».
Леди Малверн только дерзко смеялась над старухой. Она прекрасно знала, что у высокопоставленной вдовы нет возможности причинить ей неприятности, ибо никто не подтвердит ее обвинений. Их опровергли бы все в округе, за исключением слуг, да и то только самых близких свекрови.
Леди Малверн была слишком умна, чтобы раздражать дородных деревенских сквайров и их неряшливо одетых скучных жен. Встречаясь с ними, она всегда была мила и очаровательна, говорила тихим, нежным голосом о своем больном муже, о его престарелой матери и о том, как она счастлива, ухаживая за ними и помогая им поправиться.
Если кое-кто замечал, что жизнь в замке скучна, она с неизменной улыбкой говорила, что время летит незаметно в заботах о ее дорогих больных.
Только ее личная горничная знала, что все утро она проводит в постели и почти всегда отказывается пойти к своему мужу, когда он посылает за ней.
«Его светлость хочет видеть вас, миледи „ — „Скажи его светлости, что я сплю“. — „Но его светлость знает, что это неправда. Он спрашивал меня час назад, звонили ли вы, чтобы я принесла вам шоколад в постель“. — «Ну тогда скажи ему, что у меня болит голова или что я ушла — придумай, что хочешь, только не беспокой меня его постоянными просьбами“, — огрызалась леди Малверн.
Служанка уходила с поджатыми губами выполнять приказ.
Год с постоянно недовольным, раздражительным мужем, который не желал умирать. Затем год траура наедине с противной старой каргой, которая была ее свекровью.
«Почему я должна так мучиться в самом расцвете своей красоты?» — тысячу раз спрашивала себя Лилиан. И это могло бы тянуться еще дольше, если бы не некоторые обстоятельства — например, настойка опия вместо прописанного врачом лекарства… или подушка, прижатая ко рту спящего.
Лилиан Малверн вздрогнула и вскочила на ноги. Она же поклялась не вспоминать об этом. Это была тайна, глубоко запрятанная в ее сердце. Нет нужды ворошить прошлое. С ним покончено. Теперь впереди новая жизнь.
Она подошла к окну и глубоко вдохнула воздух. Слава Богу, в нем не было аромата цветов или скошенного сена. Нет, это был прекрасный, пыльный, грязный воздух Лондона, смешанный с запахом дворца — старинным, влажным и немного затхлым. Как хорошо она знала эти запахи — и как любила их!
Она отошла от окна и стала расхаживать взад и вперед по натертому полу. Она избавится от Джулиана Кирка. Он принадлежит прошлому, и она больше не желает видеть его обожающие глаза, как у преданного спаниеля, и эти молодые, чувствительные губы, которые дрожали, если она бывала жестокой.
Она призналась себе, что, когда ей нечем было заняться, было восхитительно выскользнуть ночью из дома и встретиться с ним в темном лесу на границе обоих поместий. Было так забавно спускать вниз веревочную лестницу, по которой он забирался к ней в окно, когда весь дом спал. Было уморительно приезжать к нему домой и говорить его напыщенной матери:
«Какой у вас красивый и очаровательный сын! Он так быстро вырос, что, клянусь, я едва узнала его».
Как ненавидела ее леди Кирк, потому что, не зная ничего наверняка, материнским чутьем понимала, что происходит неладное.
Лилиан Малверн улыбнулась своему отражению в одном из длинных зеркал, висевших между окон. Что ж, леди Кирк получит своего сына обратно. Она сможет послать его в Кембридж, как и планировала, и Джулиан больше не будет возражать и увиливать. Дом не покажется ему столь привлекательным без своей очаровательной соседки.
Теперь что касается будущего.
Лилиан Малверн опять села за столик и внимательно изучила свое лицо. Ей было тридцать два — хотя она не признавалась никому, даже своей горничной, что ей было больше двадцати пяти. И все же время мало помогало ее скрытности. В уголках глаз появились крошечные, слабые морщинки, которых, она могла поклясться, не было еще в прошлом году. И если она не ошибалась, линия подбородка уже не была такой безупречной, как тогда, когда она покидала двор в 1585 году.
— О Боже! Не позволяй времени лететь так быстро. — Она произнесла эти слова скорее как проклятие, чем как обращение к Всевышнему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Она очень красива, — без энтузиазма сказала Андора.
— Красива, очаровательна и очень умна — все в ней одной, — с восторгом сказала мисс Перри. — Похоже на то, что одно из моих предсказаний сбудется, а? Это напомнило мне, Андора, что я должна погадать вам на картах. Девочки все время умоляют меня погадать новеньким. Они говорят, что всего интересней, когда я гадаю человеку, которого знаю очень мало.
— Сомневаюсь, что вы найдете мое будущее особо привлекательным, — вздохнула Андора.
— Не унывайте! — засмеялась мисс Перри. — Может быть, что-нибудь захватывающее ждет вас прямо за углом, кто знает? — И она направилась к двери. — А как же лорд Мертон? — шутливо спросила она, поднимая щеколду.
Андора не ответила, мисс Перри вышла, тихо прикрыв за собою дверь.
Андора взяла в руки букет роз. Она вдохнула аромат и неожиданно швырнула цветы на пол.
— Будь проклят, лорд Мертон! — закричала она. — Прокляты все мужчины! Я ненавижу их! Ненавижу их всех!
И слезы снова заструились по ее щекам.
VI
Леди Малверн примерила рубиновое ожерелье и с раздражением бросила его на туалетный столик.
— Рубины не идут к моему новому платью, — сказала она служанке. — Принеси мне жемчуг.
Она говорила резко, надменным тоном, который так хорошо знала вся ее прислуга.
Служанка принесла ей нитку жемчуга, и леди Малверн обернула ее вокруг шеи.
— Можешь идти, — сказала она. — Передай лакеям, чтобы дали мне знать, когда приедет мистер Кирк.
— Хорошо, миледи.
Служанка присела в реверансе и удалилась.
Леди Малверн принялась разглядывать в зеркале свое лицо — поправлять локоны, припудривать щеки кроличьей лапкой, подмазывать губы. Затем она задумалась, глядя невидящими глазами на свое прекрасное отражение в зеркале.
Она сделала глупость, позволив Джулиану Кирку приехать во дворец, размышляла она. Он помогал ей скоротать время в деревне, и не ее вина, что он так влюбился. Сколько раз он угрожал покончить с жизнью, если снова не увидит ее! Этот глупый юнец без будущего, и она не собирается рисковать своей репутацией, встречаясь с ним в Лондоне, как на деревенских задворках.
Голос свекрови все еще звучал в ее ушах.
«Ты просто уличная девка, — бушевала старая леди. — Ты свела моего сына в могилу своей неверностью и бессердечием. Убирайся в городские трущобы, там твое место а не здесь, среди мирных рощ и полей».
Леди Малверн только дерзко смеялась над старухой. Она прекрасно знала, что у высокопоставленной вдовы нет возможности причинить ей неприятности, ибо никто не подтвердит ее обвинений. Их опровергли бы все в округе, за исключением слуг, да и то только самых близких свекрови.
Леди Малверн была слишком умна, чтобы раздражать дородных деревенских сквайров и их неряшливо одетых скучных жен. Встречаясь с ними, она всегда была мила и очаровательна, говорила тихим, нежным голосом о своем больном муже, о его престарелой матери и о том, как она счастлива, ухаживая за ними и помогая им поправиться.
Если кое-кто замечал, что жизнь в замке скучна, она с неизменной улыбкой говорила, что время летит незаметно в заботах о ее дорогих больных.
Только ее личная горничная знала, что все утро она проводит в постели и почти всегда отказывается пойти к своему мужу, когда он посылает за ней.
«Его светлость хочет видеть вас, миледи „ — „Скажи его светлости, что я сплю“. — „Но его светлость знает, что это неправда. Он спрашивал меня час назад, звонили ли вы, чтобы я принесла вам шоколад в постель“. — «Ну тогда скажи ему, что у меня болит голова или что я ушла — придумай, что хочешь, только не беспокой меня его постоянными просьбами“, — огрызалась леди Малверн.
Служанка уходила с поджатыми губами выполнять приказ.
Год с постоянно недовольным, раздражительным мужем, который не желал умирать. Затем год траура наедине с противной старой каргой, которая была ее свекровью.
«Почему я должна так мучиться в самом расцвете своей красоты?» — тысячу раз спрашивала себя Лилиан. И это могло бы тянуться еще дольше, если бы не некоторые обстоятельства — например, настойка опия вместо прописанного врачом лекарства… или подушка, прижатая ко рту спящего.
Лилиан Малверн вздрогнула и вскочила на ноги. Она же поклялась не вспоминать об этом. Это была тайна, глубоко запрятанная в ее сердце. Нет нужды ворошить прошлое. С ним покончено. Теперь впереди новая жизнь.
Она подошла к окну и глубоко вдохнула воздух. Слава Богу, в нем не было аромата цветов или скошенного сена. Нет, это был прекрасный, пыльный, грязный воздух Лондона, смешанный с запахом дворца — старинным, влажным и немного затхлым. Как хорошо она знала эти запахи — и как любила их!
Она отошла от окна и стала расхаживать взад и вперед по натертому полу. Она избавится от Джулиана Кирка. Он принадлежит прошлому, и она больше не желает видеть его обожающие глаза, как у преданного спаниеля, и эти молодые, чувствительные губы, которые дрожали, если она бывала жестокой.
Она призналась себе, что, когда ей нечем было заняться, было восхитительно выскользнуть ночью из дома и встретиться с ним в темном лесу на границе обоих поместий. Было так забавно спускать вниз веревочную лестницу, по которой он забирался к ней в окно, когда весь дом спал. Было уморительно приезжать к нему домой и говорить его напыщенной матери:
«Какой у вас красивый и очаровательный сын! Он так быстро вырос, что, клянусь, я едва узнала его».
Как ненавидела ее леди Кирк, потому что, не зная ничего наверняка, материнским чутьем понимала, что происходит неладное.
Лилиан Малверн улыбнулась своему отражению в одном из длинных зеркал, висевших между окон. Что ж, леди Кирк получит своего сына обратно. Она сможет послать его в Кембридж, как и планировала, и Джулиан больше не будет возражать и увиливать. Дом не покажется ему столь привлекательным без своей очаровательной соседки.
Теперь что касается будущего.
Лилиан Малверн опять села за столик и внимательно изучила свое лицо. Ей было тридцать два — хотя она не признавалась никому, даже своей горничной, что ей было больше двадцати пяти. И все же время мало помогало ее скрытности. В уголках глаз появились крошечные, слабые морщинки, которых, она могла поклясться, не было еще в прошлом году. И если она не ошибалась, линия подбородка уже не была такой безупречной, как тогда, когда она покидала двор в 1585 году.
— О Боже! Не позволяй времени лететь так быстро. — Она произнесла эти слова скорее как проклятие, чем как обращение к Всевышнему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48