— Выразить то, чем занят разум, — одно, гораздо труднее объяснить словами те чувства, что переполняют сердце…
Она говорила искренне, без прикрас, и маркиз был в очередной раз удивлен этой безыскусной простотой. Он наполнил бокал шампанским и протянул ей:
— Думаю, немного вина нам не помешает. Ведь вам нелегко пришлось в последние полчаса.
— Если бы не вы, мне пришлось бы гораздо тяжелее… — Она сделала маленький глоток шампанского и, словно набравшись смелости, заговорила: — Есть одна вещь, о которой я… хочу вас попросить.
— Давайте для начала присядем, — предложил маркиз.
— Я не отниму у вас много времени, — несмело начала Алексия, — я только хочу попросить вас не позволять… Питеру ездить верхом.
— Вы и в самом деле против? — удивился маркиз. — Хоть и знаете, что значат для него лошади? И после сегодняшнего происшествия?
— Вы не совсем поняли. Я просто не хочу, чтобы он… потом страдал, чтобы чувствовал себя обделенным, когда мы вернемся домой. — Маркиз ничего не ответил, лишь внимательно посмотрел на Алексию. Она же продолжала: — Через несколько недель этот удивительный, необыкновенный сон закончится, и мне с Питером придет пора возвращаться в Бедфордшир. — Она помедлила немного, подбирая нужные слова, потом медленно заговорила вновь: — Представьте, что с ним будет, если он хоть раз проедется на одной из ваших великолепных лошадей! Он уже никогда не сможет смириться с мыслью, что владеет только старым пони. А ведь большего мы не сможем себе позволить. Или станет упрашивать соседей разрешить хоть иногда прокатиться, и те, может быть, не откажут, потому что хорошо относились к папе.
— Ну а как вы сами перенесете возвращение к прежней жизни? Разве вам не будет тяжело?
— Конечно, мне будет очень нелегко, — с грустью признала Алексия, — но я уже достаточно взрослая и все понимаю. Ведь то, что произошло со всеми нами здесь, в Лондоне, — это просто чудо, какое никогда больше не повторится. И у меня хватит сил и здравого смысла сохранить в своей душе горячую признательность к вам на всю оставшуюся жизнь. Но как все это объяснить Питеру?!
Маркиз не промолвил ни слова, и Алексия продолжала:
— Я только сейчас поняла, как несправедливо поступила с Питером: столько денег, времени и внимания уделяла Летти, а про него совсем… забыла. Ведь ему надо учиться, а рассчитывать мы можем только на мисс Грэхем… ну и я сама кое-чему могу научить его.
— Могу ли я… — начал было маркиз.
— Нет, — перебила его Алексия тоном, не допускающим возражений. — Я знаю, что вы собираетесь предложить мне. Мистер Дадждейл только что пытался говорить со мной об этом, но я его остановила. Мы и так слишком многим вам обязаны, я просто не могу принять от вас еще одну милость…
— Мне казалось, вы любите брата…
— Да, я очень его люблю, но… — пылко начала Алексия и запнулась. Маркиз увидел, что ее большие глаза наполнились слезами. Но она с усилием продолжила: — Когда-то я появилась здесь, у вас, незваным, непрошеным гостем, а получила столько всего, о чем и мечтать было невозможно. Но у меня есть и гордость, и чувство собственного достоинства… А раз в наших жилах течет одна и та же кровь, моя гордость ничуть не меньше вашей. Я не могу позволить Питеру быть назойливым и неблагодарным родственником.
Маркиз понял, что она говорит про миссис Фитерстоун.
Он допил шампанское и поставил свой бокал на поднос.
— Послушайте меня, Алексия, — мягко заговорил он, — давайте отложим решение всех этих проблем на завтра. Вы слишком переволновались сегодня вечером. Такое потрясение кого угодно выведет из равновесия. — Алексия протестующе подняла было руку, но ничего не сказала. И маркиз продолжил: — Вам пора идти спать. Наверняка у моей матушки имеются грандиозные планы на завтра, и она надеется, что вы будете выглядеть наилучшим образом. Забудьте ненадолго про Питера. Если уж вы хотите отблагодарить меня и доказать, что ваша признательность — это не пустые слова, позвольте ему ездить верхом.
Алексия попыталась возразить, но маркиз настойчиво продолжал:
— Если бы вы знали, что у вашего брата необыкновенные музыкальные способности, так неужто вы запретили бы давать ему в руки скрипку или же не подпускали бы к пианино?
Девушка ничего не ответила, и он произнес необыкновенно серьезным тоном:
— Мне кажется, у вашего брата особый дар в обращении с лошадьми. Может быть, когда он станет старше, этот талант еще сослужит ему добрую службу. Не думаю, что вы или я сможем спокойно жить дальше с мыслью о том, что не дали ему возможности достичь вершины и реализовать его способности в этом деле или любом другом.
Алексия стиснула руки.
— Ваши слова звучат так убедительно, милорд, и совершенно искренне, что я даже не знаю, что вам и ответить…
— Давайте этим займусь я, — предложил маркиз, — я сам буду присматривать за Питером так же, как моя матушка присматривает за вами и Летти. Я хорошо помню, какими бывают мальчишки, так что для этого дела я вполне подготовлен.
Он улыбался, а в глазах Алексии блестели слезы.
— Похоже, вы правы, как всегда, — тихо сказала она, — запас слов у меня… безнадежно мал.
Слезы покатились по ее щекам, и она, чтобы скрыть их, повернулась и выбежала из комнаты.
Глава 5
Маркиз закончил завтракать, взял со стола «Тайме» и пробежал глазами заголовки статей. Яркие солнечные лучи освещали комнату. Через открытые окна врывались шелест травы и радостное пение птиц.
Дверь отворилась, и вошел мистер Дадждейл с пачкой писем в руках. Маркиз опустил газету.
— Доброе утро, Дадждейл, — приветливо поздоровался он. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Вечер выдался весьма беспокойным.
— Вчера я в очередной раз убедился, насколько вы, ваша светлость, быстро ориентируетесь в самой сложной ситуации, — восхищенно заговорил управляющий. — Вы всегда очень точно улавливаете суть проблемы. Как это я сам не догадался поискать мальчика в конюшнях?
— До сих пор не могу поверить в случившееся, — задумчиво произнес маркиз, — ведь я всегда любил лошадей, но никогда не был таким бесстрашным, как Питер.
— Говорят, среди садовников бывают такие мастера, у которых растет все и везде, про них говорят «легкая рука», — с улыбкой произнес мистер Дадждейл. — Наверное, есть и такие люди, что знают заветное словечко и могут усмирить любое животное.
— Ну да, укротители львов, к примеру, — засмеялся маркиз. Он протянул руку и взял письма, что принес мистер Дадждейл. — Есть что-нибудь важное?
— Ничего такого, с чем я не смогу справиться сам, кроме вот этого, милорд. — И он протянул маркизу конверт, подписанный рукой леди Харлоу.
— Разорвите это и выбросьте, — отрывисто приказал маркиз. — Ив дальнейшем даже не трудитесь приносить мне что-либо подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37