— Что же вы сделали? — тихо спросила она.
— Я вернулся в Англию и решил, что никто не должен жалеть меня, никто не должен смеяться надо мной у меня за спиной, — ответил он и с насмешкой добавил:
— Никто не осмелился бы делать это в лицо.
— Разумеется, но ведь никто не знал, что вы женаты?
— Все об этом знали! — с досадой сказал граф, как будто это был глупый вопрос. — О нашей свадьбе было объявлено не только во всех английских газетах, но и во всех французских! Когда я вернулся, меня ждали груды поздравительных писем.
— Представляю, как все это было ужасно для вас! — с сочувствием сказала Минелла.
— То, о чем я вам только что говорил, — произнес граф, — известно только моей матери и отцу моей жены.
— Я… Я не понимаю.
— Своим знакомым я сказал, — продолжал граф, — что моей жене пришлось остаться во Франции с отцом, у которого расшатано здоровье. Всякий раз, когда я уезжаю отсюда или из моего дома в Лондоне, я говорю, что еду ее навестить и жду, что она вернется в Англию, как только ее отец или поправится, или умрет.
— И они верят вам?
Губы графа искривились в циничной усмешке.
— Не у многих людей достанет отваги назвать меня лгуном!
— Но где же теперь ваша жена?
— Со своим любовником в Италии, — ответил граф. — Недавно я получил от нее письмо с просьбой дать ей развод.
Минелла непонимающе взглянула на него.
— И вы отказали ей?
— Конечно! Почему я должен стать жертвой скандала? Почему я должен позволить не только моим друзьям и врагам — а у меня множество и тех, и других, — но также любому горожанину, покупающему газеты, узнавать о моих личных делах?
— Я понимаю, что для вас это было бы оскорбительно, — сказала Минелла, — но это подразумевает, что вы не можете жениться снова, и вырастить сына, который унаследует этот замечательный замок.
— Я знаю, — сказал граф так, словно его обидело то, что сказала Минелла.
— Я… Мне очень жаль.
— И теперь на сцене должны появиться вы.
— Я?
— За два дня до отъезда из Лондона, мне было поручено представлять ее величество королеву Викторию в Каире, когда генерал Китченер прибудет туда шестого октября, после блистательной победы в Судане.
— Вы имеете в виду битву при Омдурмане?
— Я вижу, вы читаете газеты! — усмехнулся граф. — Да, как вы знаете, он сейчас герой дня. Генерала будут чествовать в Египте, а когда он вернется в Англию, как стало мне известно из конфиденциальных источников, ему пожалуют графский титул.
— Что ж, я рада! — воскликнула Минелла. — Я всегда восхищалась его военным талантом, и теперь он отомстил за смерть генерала Гордона.
Граф приподнял бровь, словно был удивлен ее осведомленностью, и сказал:
— Ее величество особенно просила меня посетить все официальные приемы, а на них меня должна сопровождать супруга.
Минелла затаила дыхание.
— Я вижу, что это ставит вас в весьма неловкое положение. Что же вы будете делать? Граф посмотрел Минелле прямо в глаза.
— Я надеялся, что, поскольку вы ищете работу, я мог бы нанять вас для этой цели.
— Я… Я не… понимаю.
— Это же так просто, — сказал он. — Вы выглядите достаточно похожей на мою жену, чтобы даже те, кто видел ее фотографии, не стали задавать никаких вопросов. Как я уже говорил вам, вы блестящая актриса, и спектакль, который вы играли эти два дня, представляется мне безупречным.
— Мой… спектакль?
На губах графа мелькнула легкая улыбка:
— Могу лишь сказать, что, когда вы выдаете себя за дочь аристократа, ваше поведение, речь и выражение лица вполне естественны.
Минелла нервно вздохнула.
— Но это совсем не то, что сыграть вашу жену.
— Я прослежу, чтобы вы не сделали ошибок, — сказал граф. — Это всего три дня в Египте, и, конечно, прием офицеров на линейном корабле, на котором мы будем путешествовать.
— Линейный корабль?
— Именно на нем мы поплывем в Египет. Я точно не знаю, будет ли генерал Китченер возвращаться на нем.
— Линейный корабль! — повторила Минелла дрожащим голосом.
Она всегда мечтала увидеть боевой корабль, и то и дело просила отца рассказать ей о судах, на которых ему доводилось путешествовать по свету.
— Я уверен, — продолжал граф, — что вы отнесетесь к этому как к работе. Если вы справитесь с ней, я заплачу вам 500 фунтов, и этого хватит, пока вы не найдете себе другое занятие, которое вам по душе.
— Этого слишком много! — быстро сказала Минелла.
Граф рассмеялся.
— Первый случай, когда женщина говорит, что я предлагаю ей слишком много!
— Но… Ведь в конце концов это же ненадолго..
Минелла сделала паузу и добавила:
— И, конечно, мне придется купить несколько платьев.
— Об этом я уже думал, — ответил граф. — Нет времени. Фактически, когда мои гости завтра разъедутся, мне нужно будет сразу же отправляться в Саутгемптон.
Он посмотрел на Минеллу и добавил:
— И я хочу, чтобы вы поехали со мной.
— Но… Что же я надену?
— Как мы уже выяснили, платья моей сестры полностью вам подходят, и так получилось, что их здесь достаточное количество.
— Но что она скажет, узнав, что я… надевала их?
— Я уверен, она будет только рада меня выручить, — ответил граф. — Сейчас она в Индии, где пробудет не меньше года, и все платья, которые она оставила, за это время выйдут из моды.
Он помолчал и насмешливо добавил;
— И тогда ей, как прочим женщинам, будет «нечего надеть»!
— В моем случае это действительно так!
— Тогда уверяю вас, что наверху есть набитый битком платяной шкаф, ожидающий вас. Минелла сжала ладони.
— Все это звучит так… захватывающе, но в то же время пугающе. А вдруг я подведу вас?
— Я думаю, что это маловероятно, — сказал граф.
— Возможно, Конни или Герти могли бы сделать это лучше, чем я.
Граф посмотрел на нее так, словно не мог поверить, что она говорит серьезно. Потом он сказал, так же, как в свое время отец Минеллы:
— Все Конни нашего мира не сравнятся с вами, Минелла, и, конечно, не смогут «сыграть» графиню Винтерборн!
Минелла поднялась на ноги и подошла к окну.
Она посмотрела на парк, где листья на деревьях начинали желтеть, Наступала осень, и по утрам уже было прохладно.
Она думала о том, что сказала бы маменька по поводу этого предложения графа.
Но 500 фунтов! Их можно было бы растянуть на целую вечность.
И путешествие в Египет на линейном корабле! Разве может она отказаться от такого приключения?
Внезапно она увидела отца — так ясно, словно он стоял рядом, красивый, небрежный, со своей обычной неотразимой улыбкой на губах.
— Никогда не бойся барьера, — сказал ом, так как часто говорил, когда учил ее ездить на лошади.
Минелла повернулась к графу.
— Я согласна, — сказала она. — Но вы должны обещать, что если я вдруг сделаю какую-нибудь ужасную ошибку и заставлю вас стыдиться меня, вы не будете слишком сердиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35