— Слава Богу! — воскликнул маркиз. Он вернулся в прежнее положение и сказал уже другим тоном:
— Восхищаюсь вашей находчивостью! Ну а теперь нам пора выбираться отсюда!
— Но… как? — спросила Оделла.
— Так же, как вы развязали мой платок, я развяжу ваши веревки, — ответил маркиз. — Повернитесь спиной.
— Вы… действительно думаете… что сможете сделать это?
— Разумеется, мне понадобится немного удачи и ваши молитвы, — улыбнулся маркиз.
— Вы знаете… Они ваши, — сказала Оделла. — Но можно ли было подумать, когда мы попали сюда, что именно здесь Фред Коттер хранит вещи, которые он украл?
— Что до меня, то я спрашиваю себя, как мог я сделать такую глупость и проявить милосердие к этому негодяю! — воскликнул маркиз. — Но ничего, в следующий раз этого не случится!
— Он говорил, что мы… умрем здесь, — испуганным голосом сказала Оделла.
— Его ждет глубокое разочарование, — ответил маркиз. — Повернитесь!
Оделла послушно повернулась к нему спиной.
Она чувствовала, как маркиза тянет и дергает зубами веревки, которыми она была связана. Они были толстыми и грубыми, и Оделла не сомневалась, что, судя по сноровке, с которой Фред и его сообщник связали их, у них большой опыт по этой части.
«Быть может, он уже погубил многих людей таким образом!» — думала она с ужасом.
Прошло не меньше часа, прежде чем маркиз издал победное восклицание.
Потом веревка соскользнула на землю, и в первое мгновение Оделла не могла поверить, что она свободна.
— Получилось! — воскликнула она. — У вас получилось! Теперь я должна освободить вас!
Усевшись возле маркиза, Оделла принялась сражаться с узлами, затянутыми сильным, рослым мужчиной.
Через мгновение ей пришло в голову, что, возможно, есть более простой способ.
— Вы, случайно не захватили с собой нож? — с надеждой спросила она.
— Я уже думал об этом, — ответил маркиз, — и проклинаю себя за то, что не догадался взять столь необходимую вещь.
— Вы же не могли предугадать, что так получится, — сказала Оделла, изо всех сил стараясь скрыть огорчение.
Внезапно ее осенило.
Бросив взгляд на груду вещей, украденных Коттером, она сказала:
— Давайте посмотрим, нет ли там чего-нибудь, чем можно разрезать веревки.
Она не хотела лишать маркиза надежды, но уже поняла, что развязать их вручную ей не по силам.
Не дожидаясь его согласия, Оделла вскочила и принялась один за другим открывать ящики.
В ящиках оказалась уйма ценных вещей.
Были там табакерки с инкрустированными золотом крышками, были бронзовые подсвечники очень тонкой работы, была целая коллекция миниатюр, очевидно, украденная из какого-нибудь фамильного замка наподобие Комба.
Оделла уже отчаялась найти что-то полезное, когда на глаза ей попался длинный кожаный футляр.
Она открыла его, и у нее вырвался крик облегчения.
— Что вы нашли? — спросил маркиз.
— Два очень красивых ножа! — ответила Оделла, вынимая один из футляра.
Она не обратила внимания ни на эмблему на крышке, ни на чудесную позолоченную ручку ножа — сейчас ее интересовало длинное стальное лезвие.
Она подбежала к маркизу и опустилась рядом с ним на колени.
Нож оказался острым, и потребовались считанные минуты, чтобы перерезать веревки.
Маркиз стряхнул их с себя и встал.
Оделла не успела даже подняться: он наклонился к ней и обнял ее со словами:
— Благодарю тебя, любимая! В мире нет и не может быть другой такой замечательной женщины!
Прежде чем она смогла пошевелиться, прежде чем успела понять, что случилось, его губы оказались рядом с ее губами.
Он целовал ее требовательно и так отчаянно, словно боялся, что если не сделает это сейчас, то уже никогда не сможет этого сделать.
В первое мгновение Оделла испытала лишь изумление.
Но потом, когда его губы целиком завладели ее губами, странное ощущение родилось в ее теле.
Сначала оно возникло в груди, но со скоростью молнии поднялось к губам.
И тогда она поняла, что мечтала о нем всю свою жизнь и в ожидании его чувствовала себя счастливой, когда ехала в Фолли-
И те немногие минуты, когда они были вместе перед появлением Коттера, были полны очарования, которое невозможно описать словами.
Маркиз на мгновение отстранился, чтобы взглянуть на Оделлу, а потом принялся целовать ее снова, и поцелуи его были горячи и неистовы.
Словно защищаясь, она непроизвольно подняла руку.
Он сразу же отпустил ее, но она все равно не могла произнести ни слова.
Она могла только смотреть на маркиза, и глаза ее были такими большими, что казалось, занимают собой все лицо.
Даже в тусклом свете подвала маркиз видел, что они сияют подобно звездам.
Он помог ей встать на ноги.
— Давайте уйдем из этого проклятого места, — сказал он. — Я никогда еще не попадал в такую ужасную дыру, и только благодаря вам мы остались живы.
Потолок был таким низким, что ему пришлось нагнуть голову.
Маркиз вытолкнул решетку наружу и повернулся, чтобы помочь Оделле выбраться наверх.
— Мне так много нужно сказать вам, моя драгоценная, — сказал маркиз, когда они оказались на свободе, — но сначала мы должны поймать и упечь за решетку этого дьявола, пока он не принес еще больше вреда!
— Да… конечно, — согласилась Оделла. В то же время она чувствовала, что в мире ничто не имеет значения, кроме того, что она стоит рядом с маркизом.
Теперь она понимала, что любит его.
— Я возьму наши шляпы, — сказал маркиз.
Он пошел в дом, а Оделла осталась ждать на поляне.
Здесь, на свежем воздухе, под солнечным светом, трудно было поверить, что они едва не погибли в подвале.
— Благодарю тебя. Господи… Благодарю, — шептала она, чувствуя, что мама сейчас рядом с ней.
Маркиз возвратился, и они пошли туда, где он привязал лошадей.
Как и надеялась Оделла, Коттер не нашел их, и Стрекоза с Сарацином спокойно ждали с другой стороны здания.
Только уже собравшись сесть в седло, Оделла вспомнила, что у нее распущены волосы, и торопливо начала их укладывать.
— Именно так я и хотел, чтобы вы выглядели, — заметил маркиз. — Особенно, когда увидел вас в облике спящей красавицы!
Оделла нервно хихикнула.
Наконец она сумела придать своим волосам некое подобие прически. Она скрепила ее двумя оставшимися шпильками и надела свою дорожную шляпку с легкой вуалью.
Помогая ей сесть в седло, маркиз тихо сказал:
— Я полагаю, вы знаете, как замечательны были, но я скажу я об этом позже, когда у нас будет побольше времени.
Прежде чем Оделла смогла что-то ответить, он повернулся и вскочил на Сарацина.
От тона, каким он это сказал, и от взгляда, каким он смотрел на нее, сердце подпрыгнуло у Оделлы в груди.
Только когда они бок о бок въехали в лес, она нашла в себе силы заговорить:
— Нам нельзя… возвращаться в замок… вдвоем.
— Я об этом подумал, — ответил маркиз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30