— Да, здесь ее оставлять нельзя, — кивнула Медина.
Статуя была не больше двух футов высотой, но довольно тяжелая.
Сунув узел под бурнус, Медина подумала, что ей придется нести его обеими руками.
Маркиз в свою очередь спрятал под одежду лопату.
— Мы должны вернуться обычным прогулочным шагом, — сказал он. — Наша спешка или чересчур возбужденный вид могут пробудить ото сна призраков, которые, вероятно, еще обитают в развалинах города!
Медина со страхом подумала, что скорее есть опасность привлечь внимание враждебно настроенных живых горожан.
Когда они шли сюда, дорога показалась им совсем короткой.
Но теперь, на обратном пути, у Медины было такое чувство, что прошел не один час, прежде чем они снова очутились у палаток, стоящих на вершине холма.
Она не сомневалась, что погонщики наблюдают за ними.
Но Медина не могла отделаться от страха, что были и другие, менее безобидные свидетели их «прогулки», о которых они не подозревали.
Наконец, когда руки Медины уже затекли, от тяжести и она испугалась, что вот-вот уронит статую, они подошли к палатке маркиза.
— Идите внутрь, Али, — сказал маркиз. — А я велю Нуру принести шербета. Предполагается, что после такой прогулки люди должны испытывать жажду.
Медина ничего не сказала.
Она молча вошла в палатку, которая была такой высоты, что там можно было стоять во весь рост, только слегка пригнув голову.
В палатке вполне хватало места для двух человек.
Медина положила статую на землю, но не стала разворачивать ее до возвращения маркиза.
Однако она сгорала от нетерпения рассмотреть ее получше и удостовериться, что они нашли именно то, что искали.
Вернулся маркиз и привел с собой Нура.
Они развернули рубашку и внимательно изучили свою находку.
Статуя оказалась ничуть не поврежденной; ожерелье на шее и браслеты на запястьях не оставляли сомнений в том, что она изображает царицу.
Медина заметила, что Hyp уже готов воскликнуть, что ее отец был прав.
Испугавшись, что он невольно выдаст ее тайну, она поспешно проговорила:
— Я рассказал его светлости об индийском археологе, который увидел во сне место, где зарыта статуя.
Hyp сразу все понял и сказал:
— Хвала Аллаху, господин! Это великая находка!
Когда они остались одни, маркиз произнес с воодушевлением, которого Медина прежде не слышала в его голосе:
— Со мной никогда еще не происходило ничего столь увлекательного! Я и не думал, приехав в Аравию, что мне выпадет удача привезти домой столь ценный предмет.
— Вы хотите оставить ее себе?
— А как же! — воскликнул маркиз. — Она займет почетное место в моем доме. — Он почти любовно коснулся статуи и добавил:
— Разумеется, я дам знать о ней Британскому музею и всем, кто заинтересуется моими находками.
Он слегка улыбнулся Медине:
— На самом деле нашли ее вы, и, разумеется, если вы позволите мне оставить ее себе, я возмещу вам ее стоимость.
— Я не прошу у вас денег, милорд! — сухо сказала Медина.
— Теперь вы ставите меня в неловкое положение, — возразил маркиз, — и хотя я сказал «моя находка», статую мы нашли вместе, но распиливать ее надвое было бы кощунством.
— Разумеется, кощунством! Но я рад, что она попала к вам; и когда вы вернетесь в Англию, она будет напоминать вам об Аравии.
— Если я вернусь в Англию! — поправил маркиз. — А если меня раскусят в Мекке, тогда, разумеется, она останется на память вам.
Медина невольно вскрикнула:
— Не говорите таких страшных слов! Вы не подумали, что если погибнете вы, то погибну и я: меня убьют за то, что я привел вас в Священный Город?
— Это маловероятно, потому что вы араб, — ответил маркиз. — Вы поклянетесь, что я вас обманул и вы не подозревали, кто я такой на самом деле.
Он склонился над статуей и осторожно потер ее пальцем, пока не заблестела бронзовая поверхность.
— Не терпится ее почистить! — сказал он.
— Оставьте это до вашего возвращения в Англию, — посоветовала Медина. — Что бы ни случилось, никто в, караване не должен знать, что мы везем.
— Hyp спрячет ее среди моих вещей, — сказал маркиз. — Вы совершенно уверены, что ему можно полностью доверять?
— Я уже доверял ему свою жизнь, — ответила Медина, — а, как вы знаете, у человека нет ничего более ценного.
— Да, разумеется, — согласился маркиз. — И теперь я доверю свою.
Чуть позже Hyp принес мешок с вещами маркиза.
Он завернул статую, ожерелье и монеты в длинный шерстяной платок, из тех, в которые закутываются арабы, когда бывает холодно.
Это был его собственный платок, давно выцветший и ставший грязно-серого цвета.
Hyp положил сверток на самое дно, а сверху навалил все остальные вещи.
— Я навьючу его на своего верблюда, мой господин, — сказал он, — иначе кому-нибудь может показаться, что он подозрительно тяжелый.
— Только будь с ним поосторожнее, Hyp, — сказала Медина.
— Чем скорее мы уедем, тем лучше! — ответил Hyp. — Мой господин всегда говорил, когда он что-нибудь откапывал: «Никогда не задерживайся на месте преступления!»
Медина знала, что он имел в виду ее отца, но как только Hyp ушел, маркиз спросил ее:
— Hyp упомянул о своем бывшем хозяине. Это был археолог?
— Кажется, да, — небрежно ответила Медина.
Маркиз посмотрел на нее при свете лампы и сказал:
— Из ваших слов я понял, что Hyp служит у вас уже очень давно. Как вы его нашли? Ваш отец шейх. Hyp тоже ваш соплеменник?
— Сегодня я могу думать только о сокровище, которое вы нашли, — ответила Медина. — Неужели нам выпала такая удача? Не есть ли это благословение богов?
— Я сам себя об этом спрашиваю, — сказал маркиз.
— Теперь самое важное, — продолжала Медина, — как можно быстрее вывезти ее из Аравии. Вы можете положиться на Нура. Он никому не обмолвится, что у вас такое сокровище.
Она помолчала мгновение и добавила;
— Если кто-нибудь узнает об этом, у вас отнимут ее, а для этого жителям Мариба придется вас убить!
Маркиз посмотрел на нее с удивлением:
— Вы предлагаете мне вернуться в Англию немедленно?
— Теперь мне кажется, что это было бы разумнее всего.
— И отказаться от путешествия в Мекку?
— Неужели это действительно так важно?
— Для меня — да! — ответил маркиз. — Черт побери, я сказал, что проникну туда, и все статуи в мире не заставят меня нарушить слово!
Медина ничего не сказала.
А она-то не сомневалась, что стоит предложить ему выбор, как маркиз предпочтет вернуться в Англию и не станет рисковать жизнью ради того, чтобы выиграть пари.
Она понимала, насколько опасное дело он затеял, и даже вздрогнула от испуга.
— Вы действительно за меня боитесь? — спросил маркиз.
— Вы не араб… И поэтому вы не понимаете, что мы превращаемся в фанатиков, когда дело касается Мекки.
Она помолчала, подбирая слова, а потом продолжала:
— Мы считаем, что одно присутствие неверного оскверняет святое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31