Комнаты третьего этажа оставались на своих местах за стеной, к которой он сейчас был прижат. Тогда он повернулся к стене лицом и дюйм за дюймом начал боком пробираться по образовавшемуся узенькому карнизу к следующему пролету лестницы. Но когда он достиг двери, ведущей в смежные комнаты этажа, она неожиданно распахнулась - и перед Глэкеном возникли еще два мертвеца, готовые в любой момент свалиться на него и столкнуть вниз. Однако едва коснувшись меча, они тут же обмякли. И все же их тяжести оказалось достаточно, чтобы Глэкен покачнулся немного назад. Лишь ухватившись свободной рукой за дверной косяк, он сумел избежать страшного падения и повис на раскачивающейся двери над пропастью, в которую чуть было не угодил.
Оба кадавра, которым уже не за что было схватиться, тяжело рухнули вниз на каменные обломки.
После этого Глэкену удалось забраться в дверной проем, и здесь он решил немного передохнуть. «Сейчас даже слишком близко», - подумал он, облегченно вздохнув.
Но теперь, по крайней мере, он мог хотя бы предположить, что задумал его давний враг.
Наверное, он решил сбросить его вниз, а потом обрушить на него всю внутреннюю часть башни. Ведь даже если бы эти тонны камней и не убили его до конца, то он по крайней мере лежал бы под ними, как в западне.
«Да, это у него могло получиться», - думал Глэкен, осматривая помещение в поисках очередных трупов, поджидающих своей очереди. И если бы Расалому удался этот план, то потом он использовал бы трупы, чтобы они расчищали каменные обломки, пока меч не окажется на виду. А тогда ему осталось бы только подождать, пока в замке появится какой-нибудь путник или даже местный житель, которого он без труда смог бы уговорить вынести этот меч из замка. Тем более, что в нем столько золота! Да, такой план вполне мог сработать, но все же Глэкен чувствовал, что на этом коварство Расалома еще не исчерпало себя.
* * *
С замиранием сердца Магда смотрела, как Глэкен исчезает в дверях башни. Ей страстно хотелось броситься вслед за ним и преградить ему путь, не пускать его туда. Но она была нужна отцу - и нужна сейчас больше, чем когда бы то ни было. Она заставляла себя не думать пока о Глэкене, а приложить все силы к тому, чтобы хоть как-то помочь отцу и облегчить его страдания.
Раны были страшные. Несмотря на все ее усилия остановить кровотечение, багровые струйки не иссякали, и скоро возле отца образовалась большая лужа крови, которая начала уже просачиваться через дощатый настил моста и капать вниз в ров.
Неожиданно отец заморгал и с усилием открыл глаза. Лицо его теперь было бледным, как полотно, и напоминало неподвижную гипсовую маску.
- Магда, - позвал он. Она еле слышала его голос.
- Не надо разговаривать, папа. Береги силы.
- Мне больше нечего беречь... Прости меня...
- Ш-ш-ш! - Магда закусила нижнюю губу.
«Нет, он не должен умирать! Я не дам ему умереть!..» - в отчаянии кричала она себе.
- Я должен сказать тебе все сейчас... У меня больше не будет времени.
- Это не...
- Я хочу, чтобы все встало на свои места. Я не хотел сделать тебе больно и не желал зла. Я хочу, чтобы ты знала...
Его голос потонул в страшном грохоте камня, донесшемся изнутри башни. Мост угрожающе затрясся, и Магда увидела клубы пыли, вырвавшиеся из окон второго и третьего этажей. «Глэкен?..» - пронеслось у нее в голове.
- Я был глупцом, - продолжал отец, а голос его делался все слабее. - Я предал нашу веру и все, что было для меня свято - даже собственную дочь! И все из-за его лжи... И это тоже моя вина - что человек, которого ты полюбила, чуть не погиб.
- Все в порядке, - успокоила его Магда. - Он жив! И сейчас он там, в замке. Он положит конец этому ужасу раз и навсегда!
Отец попытался улыбнуться.
- Я по твоим глазам вижу, как ты к нему относишься... Если у вас будет сын, назовите его...
Раздался грохот падающего камня - еще сильнее, чем в первый раз. Теперь пыль и обломки полетели уже изо всех окон башни. Чья-то одинокая фигура появилась на самом краю крыши. Когда же Магда повернулась к отцу, его глаза уже остановились и сердце навеки замерло.
- Отец? - Она потрясла его, потом с силой начала колотить по груди и плечам, отказываясь верить своим глазам. - Отец, очнись! Очнись!..
Она вспомнила, как ненавидела его только вчера, как желала ему смерти. А теперь... Как ей хотелось вернуть его назад, чтобы он услышал ее, хотя бы на одну минутку, чтобы узнал, что она простила его, что она любит его и чтит, как и прежде, и что ничего не изменилось в их отношениях. Он не может умереть, не дав ей рассказать об этом!
Глэкен! Глэкен подскажет ей, что надо делать! Она посмотрела на верх башни и увидела, что сейчас на зубчатом парапете стоят уже два человека лицом друг к другу.
* * *
Глэкен ринулся вверх, на пятый этаж, уклоняясь от падающих камней и перескакивая через огромные дыры в полу. Отсюда по короткой, почти вертикальной лестнице он выбрался через люк на крышу башни.
Расалом стоял на зубце парапета в противоположном конце крыши, его плащ тяжело свисал с плеч и был неподвижен в предрассветном затишье. За спиной Расалома расстилался внизу туманный перевал Дину, а дальше виднелись хребты гор, уже освещенные солнцем, которое вот-вот должно было появиться над горизонтом.
Двигаясь вперед, Глэкен удивлялся, отчего Расалом так спокоен и невозмутим в столь ответственный и тревожный момент. И понял он это только тогда, когда крыша начала крошиться и уходить у него из-под ног. Мощным прыжком он преодолел образовавшийся провал и свободной рукой ухватился за выступ карниза. К тому времени, как ему удалось подтянуться и встать на зубец, вся внутренняя часть башни - все перекрытия и стены третьего, четвертого и пятого этажей - рухнула вниз и раскололась там с таким тяжким грохотом, что затрясся весь замок. Пол первого этажа тоже провалился - и Глэкен с Расаломом остались на краю гигантского полого цилиндра из камня. Но Расалом ничего больше не мог сделать с башней: изображения рукояти меча, вделанные во все камни ее внешних стен, сводили его силу на нет.
Глэкен пошел против часовой стрелки к Расалому, ожидая, что он начнет отступать.
Но вместо этого тот заговорил на давно забытом языке.
- Ну что ж, варвар, вот мы и опять с тобой встретились, а?
Глэкен не отвечал. Он накапливал злость, стараясь почувствовать то, что должна была испытывать Магда, находясь в лапах этого чудовища. Ему нужна была неистовая ярость, чтобы нанести свой последний удар. Он не мог сейчас позволить себе ни думать, ни сомневаться, ни прислушиваться к голосу интуиции. Он и так проявил слабость пять столетий назад, когда заточил Расалома в этом замке вместо того, чтобы убить его. Теперь он такой оплошности не допустит. На сей раз вопрос будет решен окончательно.
- Послушай, Глэкен, - начал вдруг Расалом тихим заговорщическим тоном, - не пришла ли пора прекратить нашу войну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Оба кадавра, которым уже не за что было схватиться, тяжело рухнули вниз на каменные обломки.
После этого Глэкену удалось забраться в дверной проем, и здесь он решил немного передохнуть. «Сейчас даже слишком близко», - подумал он, облегченно вздохнув.
Но теперь, по крайней мере, он мог хотя бы предположить, что задумал его давний враг.
Наверное, он решил сбросить его вниз, а потом обрушить на него всю внутреннюю часть башни. Ведь даже если бы эти тонны камней и не убили его до конца, то он по крайней мере лежал бы под ними, как в западне.
«Да, это у него могло получиться», - думал Глэкен, осматривая помещение в поисках очередных трупов, поджидающих своей очереди. И если бы Расалому удался этот план, то потом он использовал бы трупы, чтобы они расчищали каменные обломки, пока меч не окажется на виду. А тогда ему осталось бы только подождать, пока в замке появится какой-нибудь путник или даже местный житель, которого он без труда смог бы уговорить вынести этот меч из замка. Тем более, что в нем столько золота! Да, такой план вполне мог сработать, но все же Глэкен чувствовал, что на этом коварство Расалома еще не исчерпало себя.
* * *
С замиранием сердца Магда смотрела, как Глэкен исчезает в дверях башни. Ей страстно хотелось броситься вслед за ним и преградить ему путь, не пускать его туда. Но она была нужна отцу - и нужна сейчас больше, чем когда бы то ни было. Она заставляла себя не думать пока о Глэкене, а приложить все силы к тому, чтобы хоть как-то помочь отцу и облегчить его страдания.
Раны были страшные. Несмотря на все ее усилия остановить кровотечение, багровые струйки не иссякали, и скоро возле отца образовалась большая лужа крови, которая начала уже просачиваться через дощатый настил моста и капать вниз в ров.
Неожиданно отец заморгал и с усилием открыл глаза. Лицо его теперь было бледным, как полотно, и напоминало неподвижную гипсовую маску.
- Магда, - позвал он. Она еле слышала его голос.
- Не надо разговаривать, папа. Береги силы.
- Мне больше нечего беречь... Прости меня...
- Ш-ш-ш! - Магда закусила нижнюю губу.
«Нет, он не должен умирать! Я не дам ему умереть!..» - в отчаянии кричала она себе.
- Я должен сказать тебе все сейчас... У меня больше не будет времени.
- Это не...
- Я хочу, чтобы все встало на свои места. Я не хотел сделать тебе больно и не желал зла. Я хочу, чтобы ты знала...
Его голос потонул в страшном грохоте камня, донесшемся изнутри башни. Мост угрожающе затрясся, и Магда увидела клубы пыли, вырвавшиеся из окон второго и третьего этажей. «Глэкен?..» - пронеслось у нее в голове.
- Я был глупцом, - продолжал отец, а голос его делался все слабее. - Я предал нашу веру и все, что было для меня свято - даже собственную дочь! И все из-за его лжи... И это тоже моя вина - что человек, которого ты полюбила, чуть не погиб.
- Все в порядке, - успокоила его Магда. - Он жив! И сейчас он там, в замке. Он положит конец этому ужасу раз и навсегда!
Отец попытался улыбнуться.
- Я по твоим глазам вижу, как ты к нему относишься... Если у вас будет сын, назовите его...
Раздался грохот падающего камня - еще сильнее, чем в первый раз. Теперь пыль и обломки полетели уже изо всех окон башни. Чья-то одинокая фигура появилась на самом краю крыши. Когда же Магда повернулась к отцу, его глаза уже остановились и сердце навеки замерло.
- Отец? - Она потрясла его, потом с силой начала колотить по груди и плечам, отказываясь верить своим глазам. - Отец, очнись! Очнись!..
Она вспомнила, как ненавидела его только вчера, как желала ему смерти. А теперь... Как ей хотелось вернуть его назад, чтобы он услышал ее, хотя бы на одну минутку, чтобы узнал, что она простила его, что она любит его и чтит, как и прежде, и что ничего не изменилось в их отношениях. Он не может умереть, не дав ей рассказать об этом!
Глэкен! Глэкен подскажет ей, что надо делать! Она посмотрела на верх башни и увидела, что сейчас на зубчатом парапете стоят уже два человека лицом друг к другу.
* * *
Глэкен ринулся вверх, на пятый этаж, уклоняясь от падающих камней и перескакивая через огромные дыры в полу. Отсюда по короткой, почти вертикальной лестнице он выбрался через люк на крышу башни.
Расалом стоял на зубце парапета в противоположном конце крыши, его плащ тяжело свисал с плеч и был неподвижен в предрассветном затишье. За спиной Расалома расстилался внизу туманный перевал Дину, а дальше виднелись хребты гор, уже освещенные солнцем, которое вот-вот должно было появиться над горизонтом.
Двигаясь вперед, Глэкен удивлялся, отчего Расалом так спокоен и невозмутим в столь ответственный и тревожный момент. И понял он это только тогда, когда крыша начала крошиться и уходить у него из-под ног. Мощным прыжком он преодолел образовавшийся провал и свободной рукой ухватился за выступ карниза. К тому времени, как ему удалось подтянуться и встать на зубец, вся внутренняя часть башни - все перекрытия и стены третьего, четвертого и пятого этажей - рухнула вниз и раскололась там с таким тяжким грохотом, что затрясся весь замок. Пол первого этажа тоже провалился - и Глэкен с Расаломом остались на краю гигантского полого цилиндра из камня. Но Расалом ничего больше не мог сделать с башней: изображения рукояти меча, вделанные во все камни ее внешних стен, сводили его силу на нет.
Глэкен пошел против часовой стрелки к Расалому, ожидая, что он начнет отступать.
Но вместо этого тот заговорил на давно забытом языке.
- Ну что ж, варвар, вот мы и опять с тобой встретились, а?
Глэкен не отвечал. Он накапливал злость, стараясь почувствовать то, что должна была испытывать Магда, находясь в лапах этого чудовища. Ему нужна была неистовая ярость, чтобы нанести свой последний удар. Он не мог сейчас позволить себе ни думать, ни сомневаться, ни прислушиваться к голосу интуиции. Он и так проявил слабость пять столетий назад, когда заточил Расалома в этом замке вместо того, чтобы убить его. Теперь он такой оплошности не допустит. На сей раз вопрос будет решен окончательно.
- Послушай, Глэкен, - начал вдруг Расалом тихим заговорщическим тоном, - не пришла ли пора прекратить нашу войну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122