– Полный успех, Альмарен! – Знаменитый маг протягивал ему камею Василиска. – Смотри, это больше не амулет, это обычный кусок эфилема!
– Я знаю, – охрипшим голосом ответил Альмарен. Голос, как и зрение, пока еще плохо слушался его.
– Скажи, как ты сделал это? – взволнованно спросил Равенор. – Как подчинить себе такую силу?
– Обыкновенно. – Слова приходили к Альмарену ниоткуда, минуя мысли. – Нужно одновременно и владеть собой, и отдавать себя.
– Это же азы магии! – с досадой сказал Равенор. – Ничего нового!
– Конечно, ничего, – согласился с ним Альмарен. – Все дело в количестве. Когда берешь все, то и отдавать нужно все. Иначе равновесие нарушается, ну и тогда…
– Смерть, – закончил за него Равенор. – И ты – не боялся смерти?
– Я не думал о ней. – Хрипота понемногу исчезала из голоса Альмарена. – Когда отдаешь все, то бояться – уже нечем.
Альмарен почувствовал, что его зрение восстановилось, и взглянул вдаль, поверх головы Равенора, чтобы убедиться в этом. Там была стена с изображениями Трех Братьев. Он всмотрелся в их лица, с необыкновенной ясностью ощущая спокойную силу Гелигрена, кипучую жизнерадостность Оригрена, всевидящую чуткость Лилигрена, а они, казалось, тоже тепло и внимательно, по-братски, смотрели на него.
Вечером Риссарн уединился у себя в комнате, чтобы понаблюдать события, происходящие в Босхане, а наутро рассказал Ромбару, что вражеский лагерь под Босханом охвачен резней – племена уттаков, забыв о войне с людьми, восстали друг на друга.
– Все случилось, как мы и ожидали, – сообщил наутро Ромбар, собрав остальных в зале. – Межплеменные распри сделали врага небоеспособным. Я уверен, что до нашей победы остались считанные дни, поэтому нам нужно позаботиться о будущем – о мирном будущем. Нам нельзя бросать на произвол судьбы такой мощный источник магии, как Белый алтарь. Его необходимо защищать и как можно скорее обживать, чтобы впредь он не оказался орудием в руках желающих дорваться до власти. Места здесь небезопасные, поэтому войско останется в поселении и сегодня же приступит к постройке защитной стены. Вам, магам… – Ромбар в упор глянул на Равенора, – я предлагаю создать новый орден – здесь, на Белом алтаре.
Когда исход войны будет решен, я уеду в Келангу и там договорюсь о присылке провизии, строителей, гарнизонных войск, а также магов, которые пожелают стать членами нового ордена. А вы, Равенор, подумайте о том, кто будет магистром, – обряд посвящения должен состояться до моего отъезда.
Все разошлись, оживленно обсуждая новость. Витри, Шемма и Тревинер остановились на крыльце.
– Скоро домой! – сиял табунщик. – Жалко, что пешком, без лошадок.
Помнишь, Витри, какие у нас были кони?! Твой-то был, сдается мне, точь-в-точь как у Риссарна. А мой-то, мой… – И он мечтательно вздохнул.
– Будут вам лошадки, – успокоил его Тревинер. – Я узнавал, здесь есть трофейные. И мне тоже, пока не отыщу свою Чиану.
– Разве ее найдешь? – изумился Шемма. – Кто знает, где она теперь бродит!
– Я знаю. Она никуда не уйдет с того места, где я ее оставил. Так уж она приучена.
– Куда тебе две лошади, Тревинер? – сообразил табунщик. – А мне бы они пригодились…
– Так и быть, – рассмеялся охотник, – когда мы приедем в Келангу, этого коня я отдам тебе.
Шемма, довольный, на радостях пошел на кухню проведать, не осталось ли чего от завтрака.
– А ты, Витри? – Тревинер взглянул на оставшегося с ним лоанца. – Что ты будешь делать дальше?
– Не знаю, – выдохнул Витри. – Тоже, наверное, домой поеду.
Послушай, Тревинер, неужели все кончилось?
– Пожалуй, да, – подтвердил охотник. – И главное, хорошо кончилось. Скоро и я буду дома. Пока мы бегали по лесам да по горам, я понял, что и у меня есть дом – это Бетлинк.
Дни, наполненные всеобщим радостным ожиданием, полетели быстро и незаметно. Шемма ел за пятерых, каждые два-три дня расставляя застежку ремня еще на одну дырку, пока не вернул свою внушительную комплекцию. С этого дня он, видимо, вспомнил об умеренности и стал есть только за троих. Витри и Тревинер держались вместе, то практикуясь в стрельбе из лука, то помогая воинам строить стену вокруг поселения. Альмарен, как и Равенор, пристрастился жить замкнуто, почти не появляясь на людях. Он целые дни проводил у себя в комнате за чтением найденных у Каморры книг и даже военные новости предпочитал узнавать у охотника, делившего с ним комнату. Ромбар и Риссарн, каждый с несколькими воинами, патрулировали окрестности и заодно составляли точную карту близлежащих малоизученных мест, а вечерами, склоняясь над общей картой севера Келады, вносили туда изменения. Они не обнаружили ни уттаков, ни Каморры и в конце, концов пришли к выводу, что те два десятка дикарей, встретившиеся Ромбару, и были уттаками из пещер Фаура, непостижимым образом решившимися съесть своего вождя.
Риссарн перед сном заглядывал в свой хрустальный шар, а по утрам приходил в зал и рассказывал собравшимся о том, как босханская армия гонит уттаков по восточному берегу Циона, по лесам вдоль Ционского нагорья, мимо опустевшего Оранжевого алтаря. В то утро, когда он сообщил, что воины Норрена заняли Бетлинк, Ромбар объявил о скором отъезде и предложил магам остаться с ним в зале.
– Я больше не могу откладывать назначение магистра нового ордена, – сказал он напрямик, когда все, кроме магов, вышли из зала. – Я имею в виду вас, Равенор. Как бы вы ни относились к моим магическим способностям, я – магистр ордена Грифона, и только я здесь обладаю властью произнести слова посвящения, – напомнил он древнее правило магов, до сих пор только трижды примененное на Келаде и гласившее, что посвящение в магистры нового ордена имеет силу лишь в том случае, если обряд выполнит магистр одного из существующих орденов.
– Разве я изъявил согласие стать магистром нового ордена? – сухо поинтересовался Равенор.
– У нас с вами нет выбора, – нахмурился Ром-бар. – Это необходимость, и вы ее понимаете не хуже, чем я. Я узнал вас как человека, сознающего свою ответственность за судьбу всей Келады, и потому не сомневаюсь в вашем согласии, как бы оно ни было неприятно вам лично.
– Спасибо, Магистр. – На лице знаменитого мага мелькнуло кривое подобие улыбки. – Я слишком привык к одиночеству, чтобы стать тем главой, который нужен новому ордену. Здесь есть маг более подходящий для этого.
– Кто он?
– Альмарен.
– Альмарен?! – удивился Ромбар. – Он слишком молод.
– Вы так думаете? – глянул на него Равенор. – А я так не думаю. Он заметно прибавил в магии с тех пор, как мы виделись в Цитионе.
Ромбар замолчал, взвешивая слова знаменитого мага.
– А ты что скажешь? – обратился он к Риссарну. – Ты ведь давно знаешь своего друга.
– Прежде мне казалось, что я взрослее Альмарена, – ответил тот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95