— Не прикасайтесь ко мне, — сказала она, всхлипывая.
Он отобрал носовой платок и намочил его в пруду.
— Аманда, ты страшно перепачкалась. Шоколад и на лице, и на волосах, и даже на одежде.
Аманда почувствовала, что бледнеет. Она еще никогда по-настоящему не злила Тейлора и боялась представить, что он сделает, если она вернется домой в таком виде.
Хэнк посмотрел на нее, и выражение его лица смягчилось.
— Испугалась? — тихо спросил он. — Тебя когда-нибудь били?
— Конечно же нет, — ответила она, но он почувствовал неуверенность в ее голосе. Он встал и помог ей подняться.
— Мы все приведем в порядок. Вымоем голову, выстираем платье, и все высохнет до того, как придет время возвращаться. Будешь как новенькая.
— Выстираем платье? — с ужасом переспросила она. — Вымоем голову?
— Конечно, — ответил он. — Но если ты против, то отправляйся к своему Тейлору как есть.
С минуту она взвешивала возможности, после чего решила, что готова пойти на что угодно, лишь бы Тейлор не увидел ее такой.
Хэнк видел, как эмоции сменяются на ее лице, и вспомнил о сезонных рабочих, которые не могут решить, что делать: постараться не создавать проблем или же вступить в профсоюз для дальнейшей борьбы. Неужели Аманда так боится Дрисколла?
Хэнк все решил за нее. Он снял рубашку и протянул ее Аманде.
— Иди к тем деревьям, сними платье и надень вот это. Мы смоем шоколад и ты высохнешь очень быстро.
Аманда подняла глаза и увидела, что его широкие плечи и мускулистые руки обнажены. Вопреки ожиданиям, зрелище ее не напугало. На самом деле Хэнк выглядел очень привлекательно.
— Иди, — сказал он, и голос его прозвучал ниже, чем обычно.
Аманда встала и направилась в густую тень деревьев. Она носила платье самого простого покроя, и сейчас жалела, что на ней не костюм — тогда бы она смогла оставить хотя бы юбку. Со вздохом она стянула платье и осталась в нижней сорочке длиной до колена. Сорочка была отделана кружевом. Было странно чувствовать себя без длинных рукавов и высокого воротника, к тому же она замерзла. На подоле сорочки были небольшие разрезы, сквозь которые теперь виднелись черные чулки. Ей еще раз пришлось напомнить себе о гневе Тейлора, если она появится дома с грязным лицом и в вымазанном шоколадом платье.
Она вынула шпильки из волос, и они упали длинной волной до пояса. Она тряхнула головой и улыбнулась. Она так туго стягивала волосы, что иногда ей было больно.
Распустив волосы, Аманда подняла рубашку Монтгомери и в раздумье подержала ее в руках. Ей еще не приходилось держать мужские рубашки, и ее удивило, какой большой оказалась эта. Ей стало интересно, какого размера рубашки у Тейлора.
"Как не стыдно!» — одернула она себя и поспешно надела рубашку. Еще немного, и она начнет сравнивать Тейлора и Монтгомери. Рубашка доходила почти до колен, из-под нее виднелось несколько дюймов кружева, сквозь которое кокетливо проглядывали ноги в черных чулках.
Она нерешительно вышла из тени и пошла отмывать платье и руки.
Монтгомери растянулся на покрывале, по-прежнему в одних брюках и нижней рубашке. Он поднял голову к верхушкам деревьев и, похоже, дремал. «Лентяй, — подумала она. — Этот человек — лентяй». Но думая так, она не чувствовала гнева.
— Готова? — спросил он и повернулся к ней.
Он смотрел на нее так, как никто никогда не смотрел. Тейлор определенно никогда не смотрел на нее с таким выражением лица. Она не поняла значения его взгляда, но все же вспыхнула.
— Шоколад должен легко отмыться… я думаю, — нерешительно произнесла она под его пристальным взглядом. Он сел и смотрел на нее почти не моргая.
— Аманда, ты очень красивая, — прошептал он.
— Красота не важна. Главное в человеке — разум, — сказала она и почувствовала абсурдность ситуации: она стоит в одном белье и читает лекцию мужчине. Но она может управлять своими чувствами. Хоть она и покраснела под его взглядом, но она не забыла, что перед ней человек, только что запустивший в нее тортом.
Аманда отвернулась от Монтгомери и попыталась отмыть в пруду платье и волосы. Шоколад смывался с платья с легкостью, и ей стало легче на сердце. Но с волосами было труднее. Чтобы видеть, откуда следует вымыть шоколад, ей требовалось зеркало.
— Позволь мне помочь, — произнес Хэнк за ее спиной, и от звука его голоса она подпрыгнула.
Она не доверяла этому человеку.
— А если я не соглашусь, вы опрокинете мне на голову блюдо с клубникой? — спросила она.
Он опустился на колени и попытался очистить ее волосы с помощью носового платка.
— Я сделал это не потому, что ты со мной не согласилась.
— И что же заставило вас совершить такой возмутительный поступок?
Его рука касалась ее подбородка, и он провел пальцем по ее нижней губе.
Сердце Аманды забилось быстрее. «Нельзя ему это позволять», — подумала она, но не шевельнулась.
— Профсоюз, — тихо напомнила она. Хэнк не отводил взгляда от ее рта.
Наконец он посмотрел ей в глаза и очнулся.
— Ты не разбираешься в том, о чем говорила. Повторяешь, как попугай, слова отца или этого сухаря Тейлора, которого, как тебе кажется, ты любишь.
— На самом деле люблю, профессор Монтгомери.
Он отнял руки от ее лица и начал отряхивать одежду.
— Ты ничего не знаешь о любви. Она выдернула платье из его рук.
— А вы не знаете, что я знаю. Я прекрасно разбираюсь в любви, так как люблю Тейлора уже многие годы, с того времени, как мне исполнилось четырнадцать. И это настоящая неумирающая любовь.
— Я видел вас вместе. Он твой учитель, а не возлюбленный. Сколько раз он говорил тебе, как ты красива? Сколько раз он терял голову от страсти настолько, что тебе приходилось выталкивать его из своей спальни?
— Тейлор — джентльмен. Конечно же, мне не приходилось выталкивать его из спальни. Мне вообще не нужен мужчина, который настолько…
— Страстен? — спросил Хэнк. — Дай я попробую вот так.
Он попытался очистить волосы Аманды краем покрывала, но у него не получилось.
— Они совсем перепутались. Ложись вот сюда, а голову положи на камень — я вымою шоколад из волос.
Аманде идея не понравилась, но она повиновалась. Хэнк опорожнил один из стаканов и вернулся к Аманде, которая лежала в тени на траве, раскинув волосы вокруг головы. Он так громко вздохнул, что она подняла в удивлении голову.
— Я и сама справлюсь, — сказала она, пытаясь подняться.
— Нет, — быстро возразил Хэнк. Он наполнил водой стакан, опустился на колени и осторожно вылил воду на волосы. Он не верил, что это происходит с ним. Раньше он мог оказаться наедине с юной девушкой в одном белье и черных чулках на длинных красивых ногах только по одной причине — если бы сам раздел ее, чтобы заняться любовью. Но сейчас все было более чем невинно — он лишь мыл ей голову.
— Так о чем мы говорили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75