А может, бросил все дела и видит уже второй сон?
Нет, я думаю, что он ещё бодрствует и размышляет над сложнейшими проблемами науки. Всё-таки он президент Академии наук, а не третьеклассник, как я…
Академик спасает школьников
А всё началось тогда, когда на одной лестничной площадке с бабушкой поселился академик.
Надо вам сказать, что моя бабушка трепетала перед знаменитостями. Она знала их всех назубок. Ничего удивительного, скажете вы, знаменитость на то и знаменитость, чтобы её все знали. Это верно. Но попробуйте, не задумываясь, назовите хотя бы с десяток знаменитостей. Уверяю вас, перечислив с ходу пяток фамилий, вы надолго задумаетесь.
Стоило появиться кому-нибудь впервые на экране телевизора, как бабушка тут же наводила о нём справки. Бабушка считала, что раз человека показывают по телевизору, значит, он знаменитость. И она разузнавала об этом человеке всё – и что он сам о себе знал, и что, как бы ни старался, знать не мог.
И вскоре, как говорит папа, у бабушки было готово досье на очередную знаменитость. Досье – это такая папка, в которую собирают различные сведения о команде противника, о всех игроках. Так объяснил мне папа. Я, правда, никогда не видел у бабушки никаких папок, и вообще она спортом, кроме фигурного катания, не интересуется.
И вдруг такая удача. Знаменитость живёт буквально в двух шагах, рукой, как говорится, подать до его, знаменитости, звонка.
Надо было лишь придумать причину для визита.
Такой причиной оказался я. Я тогда учился во втором классе и после школы шёл не к себе домой, а к бабушке. Потому что у нас никого не было дома, а у бабушки была сама бабушка да ещё вдобавок дедушка. Я у бабушки обедал, делал уроки, читал, играл с дедушкой в шахматы, в общем, жил целый день, и лишь вечером дедушка отводил меня домой к маме и папе.
И вот бабушка решила навестить нового соседа, чтобы узнать у него, не мешает ли её внук, то есть я, академику размышлять над актуальными проблемами развития науки.
Дедушка был против визита.
– Как же, – хмыкнул дедушка, – ждёт он вас с распростёртыми объятиями.
Но бабушка, как всегда, не послушалась дедушку.
На двери нового соседа сверкала золотом табличка, на которой витиевато было написано: «Академик А.И.Залесский».
За дверью стрекотала машинка.
– Творит, – благоговейно прошептала бабушка и нажала на кнопку звонка.
Дверь отворил парень. Долговязый, худой, длинноволосый, в вытертых на коленях джинсах. В общем, обыкновенный парень. Но что-то не в порядке у него было с глазами. Вроде он глядел на нас с бабушкой и вроде видел нас, а в то же самое время видел что-то совсем другое. Может, то, что было в нас, а может, то, что было за нами. Я даже осторожно, чтобы не спугнуть парня, оглянулся – от чего он не может оторвать глаз? Но ровным счётом никого и ничего не было на лестничной площадке.
Не гася ослепительной улыбки, которую она, конечно же, приготовила для академика, бабушка проворковала:
– Здравствуйте, молодой человек, а папа дома?
– Папа? – парень захлопал ресницами. Наверное, он ждал любой вопрос, но только не этот. – Какой папа?
– Ваш папа, – бабушка всё ещё улыбалась, но я чувствовал, что она вот-вот выйдет из себя.
– Мой папа, – пробормотал парень. – Ах, мой папа… Батька уехал…
– Понимаю, – бабушка снова заворковала. – Научный симпозиум, международный конгресс…
– Вовсе нет, – махнул рукой парень и с завистью произнёс: – Батька уехал домой, в деревню…
Бабушкина улыбка в одно мгновение улетучилась.
– А это кто? – ткнула она пальцем в витиеватую табличку.
– Это я, – почему-то со вздохом произнёс парень.
– Вы? – пропела бабушка. – Вы такой молодой и уже академик?
Парень, наверное, не первый раз слышал эти «ахи» и «охи», и потому бабушкины восторги его вовсе не трогали.
– А мы ваши соседи, – бабушка протянула парню руку. – Очень приятно с вами познакомиться.
– Алик, – представился академик и тут же поправился: – Александр Иванович. Заходите, пожалуйста, – без большой охоты, как мне показалось, он пригласил нас к себе.
И со злостью глянув на сверкающую табличку, он с вызовом кому-то крикнул:
– Сегодня же я её сдеру…
Мы прошли в большую комнату, где стояли телевизор и пианино, и уселись в креслах возле журнального столика. Парень сел напротив на диване.
– Я хотела узнать, – сказала бабушка, – не мешает ли мой внук вам работать? Он проводит у меня почти весь день…
– Нисколько, – быстро произнёс парень. – Когда я работаю, то ничего не слышу и не вижу…
Он с тоской поглядел на приоткрытую дверь, которая вела в другую комнату. Я скосил глаза и увидел вдоль стены книги – от пола до потолка. Книги все были толстые, большие, в тёмно-синих или совершенно чёрных обложках. Всё понятно, книги не для детей.
И я вдруг понял, что академику совсем не хочется разводить тары-бары ни с бабушкой, ни со мной, а хочется засесть у полки с толстыми и умными книгами и совершить великое открытие. До меня это сразу дошло, а бабушка ни о чём не догадывалась. Усевшись поудобнее, она стала расспрашивать молодого академика, как ему удалось стать знаменитым.
– Бабушка, – перебил я, – пошли домой, мне уроки делать надо – столько задали…
– Успеешь, – отмахнулась от меня бабушка и впилась глазами в молодого академика.
Тот вздохнул: делать нечего – придётся рассказывать, и извиняющимся голосом, будто оправдываясь, поведал свою историю.
Оказывается, у него рано прорезались математические способности. Уже во втором классе он запросто щёлкал задачки, над которыми пыхтели пятиклассники. А в пятом классе он заткнул за пояс девятиклассников. На него обратили внимание, и он стал учиться в математической школе при университете.
– В школе для особо одарённых детей, – поправила бабушка, любившая точность.
– Что-то вроде этого, – поморщился академик.
– Простите, – спросила бабушка напрямик, – а за что вы получили такое высокое звание?
– Я решил одну задачу, – ответил академик.
– Всего одну? – удивилась бабушка.
– Всего одну, – подтвердил академик. – Но дело в том, что двести лет никто её не мог решить.
Наступило молчание. Бабушка переваривала услышанное. Я тоже думал. Двести лет школьники получали двойки, потому что не могли решить одну задачку. Несчастные ребята страдали ни за что ни про что. А какая это задача? Наверное, про бассейн и про трубы, из которых вода выливается и наливается? Мне про эту задачку рассказывал Серёжа, двоюродный брат, пятиклассник. Я так прямо и спросил у академика, та ли это задача или нет?
– Нет, – улыбнулся академик. – Я решил другую задачу. А с бассейном и трубами так до сих пор никто и не может справиться…
Академик снова поглядел на ту приоткрытую дверь, а потом, спохватившись, предложил:
– Может, чайку попьём?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Нет, я думаю, что он ещё бодрствует и размышляет над сложнейшими проблемами науки. Всё-таки он президент Академии наук, а не третьеклассник, как я…
Академик спасает школьников
А всё началось тогда, когда на одной лестничной площадке с бабушкой поселился академик.
Надо вам сказать, что моя бабушка трепетала перед знаменитостями. Она знала их всех назубок. Ничего удивительного, скажете вы, знаменитость на то и знаменитость, чтобы её все знали. Это верно. Но попробуйте, не задумываясь, назовите хотя бы с десяток знаменитостей. Уверяю вас, перечислив с ходу пяток фамилий, вы надолго задумаетесь.
Стоило появиться кому-нибудь впервые на экране телевизора, как бабушка тут же наводила о нём справки. Бабушка считала, что раз человека показывают по телевизору, значит, он знаменитость. И она разузнавала об этом человеке всё – и что он сам о себе знал, и что, как бы ни старался, знать не мог.
И вскоре, как говорит папа, у бабушки было готово досье на очередную знаменитость. Досье – это такая папка, в которую собирают различные сведения о команде противника, о всех игроках. Так объяснил мне папа. Я, правда, никогда не видел у бабушки никаких папок, и вообще она спортом, кроме фигурного катания, не интересуется.
И вдруг такая удача. Знаменитость живёт буквально в двух шагах, рукой, как говорится, подать до его, знаменитости, звонка.
Надо было лишь придумать причину для визита.
Такой причиной оказался я. Я тогда учился во втором классе и после школы шёл не к себе домой, а к бабушке. Потому что у нас никого не было дома, а у бабушки была сама бабушка да ещё вдобавок дедушка. Я у бабушки обедал, делал уроки, читал, играл с дедушкой в шахматы, в общем, жил целый день, и лишь вечером дедушка отводил меня домой к маме и папе.
И вот бабушка решила навестить нового соседа, чтобы узнать у него, не мешает ли её внук, то есть я, академику размышлять над актуальными проблемами развития науки.
Дедушка был против визита.
– Как же, – хмыкнул дедушка, – ждёт он вас с распростёртыми объятиями.
Но бабушка, как всегда, не послушалась дедушку.
На двери нового соседа сверкала золотом табличка, на которой витиевато было написано: «Академик А.И.Залесский».
За дверью стрекотала машинка.
– Творит, – благоговейно прошептала бабушка и нажала на кнопку звонка.
Дверь отворил парень. Долговязый, худой, длинноволосый, в вытертых на коленях джинсах. В общем, обыкновенный парень. Но что-то не в порядке у него было с глазами. Вроде он глядел на нас с бабушкой и вроде видел нас, а в то же самое время видел что-то совсем другое. Может, то, что было в нас, а может, то, что было за нами. Я даже осторожно, чтобы не спугнуть парня, оглянулся – от чего он не может оторвать глаз? Но ровным счётом никого и ничего не было на лестничной площадке.
Не гася ослепительной улыбки, которую она, конечно же, приготовила для академика, бабушка проворковала:
– Здравствуйте, молодой человек, а папа дома?
– Папа? – парень захлопал ресницами. Наверное, он ждал любой вопрос, но только не этот. – Какой папа?
– Ваш папа, – бабушка всё ещё улыбалась, но я чувствовал, что она вот-вот выйдет из себя.
– Мой папа, – пробормотал парень. – Ах, мой папа… Батька уехал…
– Понимаю, – бабушка снова заворковала. – Научный симпозиум, международный конгресс…
– Вовсе нет, – махнул рукой парень и с завистью произнёс: – Батька уехал домой, в деревню…
Бабушкина улыбка в одно мгновение улетучилась.
– А это кто? – ткнула она пальцем в витиеватую табличку.
– Это я, – почему-то со вздохом произнёс парень.
– Вы? – пропела бабушка. – Вы такой молодой и уже академик?
Парень, наверное, не первый раз слышал эти «ахи» и «охи», и потому бабушкины восторги его вовсе не трогали.
– А мы ваши соседи, – бабушка протянула парню руку. – Очень приятно с вами познакомиться.
– Алик, – представился академик и тут же поправился: – Александр Иванович. Заходите, пожалуйста, – без большой охоты, как мне показалось, он пригласил нас к себе.
И со злостью глянув на сверкающую табличку, он с вызовом кому-то крикнул:
– Сегодня же я её сдеру…
Мы прошли в большую комнату, где стояли телевизор и пианино, и уселись в креслах возле журнального столика. Парень сел напротив на диване.
– Я хотела узнать, – сказала бабушка, – не мешает ли мой внук вам работать? Он проводит у меня почти весь день…
– Нисколько, – быстро произнёс парень. – Когда я работаю, то ничего не слышу и не вижу…
Он с тоской поглядел на приоткрытую дверь, которая вела в другую комнату. Я скосил глаза и увидел вдоль стены книги – от пола до потолка. Книги все были толстые, большие, в тёмно-синих или совершенно чёрных обложках. Всё понятно, книги не для детей.
И я вдруг понял, что академику совсем не хочется разводить тары-бары ни с бабушкой, ни со мной, а хочется засесть у полки с толстыми и умными книгами и совершить великое открытие. До меня это сразу дошло, а бабушка ни о чём не догадывалась. Усевшись поудобнее, она стала расспрашивать молодого академика, как ему удалось стать знаменитым.
– Бабушка, – перебил я, – пошли домой, мне уроки делать надо – столько задали…
– Успеешь, – отмахнулась от меня бабушка и впилась глазами в молодого академика.
Тот вздохнул: делать нечего – придётся рассказывать, и извиняющимся голосом, будто оправдываясь, поведал свою историю.
Оказывается, у него рано прорезались математические способности. Уже во втором классе он запросто щёлкал задачки, над которыми пыхтели пятиклассники. А в пятом классе он заткнул за пояс девятиклассников. На него обратили внимание, и он стал учиться в математической школе при университете.
– В школе для особо одарённых детей, – поправила бабушка, любившая точность.
– Что-то вроде этого, – поморщился академик.
– Простите, – спросила бабушка напрямик, – а за что вы получили такое высокое звание?
– Я решил одну задачу, – ответил академик.
– Всего одну? – удивилась бабушка.
– Всего одну, – подтвердил академик. – Но дело в том, что двести лет никто её не мог решить.
Наступило молчание. Бабушка переваривала услышанное. Я тоже думал. Двести лет школьники получали двойки, потому что не могли решить одну задачку. Несчастные ребята страдали ни за что ни про что. А какая это задача? Наверное, про бассейн и про трубы, из которых вода выливается и наливается? Мне про эту задачку рассказывал Серёжа, двоюродный брат, пятиклассник. Я так прямо и спросил у академика, та ли это задача или нет?
– Нет, – улыбнулся академик. – Я решил другую задачу. А с бассейном и трубами так до сих пор никто и не может справиться…
Академик снова поглядел на ту приоткрытую дверь, а потом, спохватившись, предложил:
– Может, чайку попьём?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34