Что они искали здесь?
Новое приближение. Панцирки летят очень быстро, со скоростью четырехсот, может, пятисот километров в час. Всего минуту назад они были очень далеко от Амина, сейчас пронеслись рядом с ним, направляясь к форту. Оператор останавливается, ищет наиболее удачное место для съемки. Предчувствие профессионала говорит ему, что он вот-вот увидит что-то очень интересное.
Панцирки сбрасывают скорость и останавливаются в каких-то трех километрах от форта. Это непосредственная зона безопасности коргардской крепости. Ее пересечение всегда вызывает реакцию. Машины опускаются. Отворяются люки, появляются сотрудники департамента в форменной одежде. Несколько мгновений Дина не понимает, что происходит. Безопасники бегают между машинами, ничего определенного не видно.
Амин делает очередной наезд, теперь в поле зрения видна только голова одного из безопасников. Почти все его лицо прикрывает шлем. Виден только рот, выкрикивающий короткие приказы, стиснутые, искривленные губы. Отход. Дина снова видит более широкий план. Три машины и люди. Все больше людей. Но это уже не одни функционеры ДОБ. Вооруженные безопасники окружают толпу из нескольких десятков человек, в основном молодых мужчин, но в толпе есть и женщины и дети. Некоторые выглядят так, словно их только что вытащили из модного кафе в центре Калантэ. Хорошо одетые, здоровые, еще не переставшие удивляться тому, что происходит. Есть и другие – в рваных одеждах, исхудавшие, лысые, со следами многократных имплантаций на черепах. На некоторых поношенные мундиры.
Дина задрожала. Она вспомнила десятки разговоров, которые вела с Даниелем Бондари, дебаты о законности и порядке, о морали и этике, о свободе и чувстве ответственности. Она выслушала тысячи слов и сотни аргументов, рассказы о великих деяниях и мелочных идейках, признаний веры в танаторскую идеологию, которую считала преступной. Она не одобряла мировоззрения Даниеля, хотя ей казалось, что она имеет на это право, так как хорошо его узнала. Она ошибалась. Она знала слова и аргументы, доводы и парадоксы. Но поняла она только теперь, в тот единственный момент, когда увидела молодого десантника в форме уже не существующей армии, нетвердо стоящего на ногах, с лицом, изрешеченным входами нейронных зондов, которыми наверняка его кололи во время допросов. Она поняла наконец, кто такой Даниель Бондари, ее враг и любовник.
Безопасники выстроили узников в колонну, а затем отдали приказы. Несколько десятков человек двинулись к форту. Охранники некоторое время сопровождали их, потом отступили к машинам и наблюдали за происходящим с безопасного расстояния. Однако это не означало, что они перестали контролировать осужденных. Когда два узника, явно ободренных отсутствием непосредственного надзора, пытались бежать, карабины плюнули огнем. Нейронные пули настигли беглецов, когда те еще не успели сделать и двадцати шагов. Пораженные пулями, они повисли в воздухе, а потом рухнули на землю. Дина не слышала их крика, но видела приближенные камерой лица.
У нее перехватило горло; но она не взяла стакан с напитком, потому что боялась даже на мгновение потерять из виду изображение. Ее парализовал страх. И все же она не решалась нажать клавишу «Стоп».
Пленники уже преодолели треть пути, отделяющего их от форта. Они вошли в сферу света, небо над их головами прорезали фиолетовые лучи, рисующие все новые и новые картины. Немного выше и дальше проплывали черные тени коргардских кораблей.
Расплакался один из мальчиков. Остановился. Идущий рядом мужчина наклонился, вытер ему глаза, хотел успокоить… Когда увидел, что группа удаляется, схватил мальчика за руку и потянул за собой. Слишком поздно. Раздался выстрел, и мужчина повалился на землю. Нейтронные пули не убивают и не ранят. Они причиняют боль и призывают к порядку.
Дина не сразу заметила, что пузырь коргардского форта начинает изменять форму, выпускает в сторону людей что-то вроде щупальца, разрастающегося все больше и расщепляющегося на несколько конечностей, словно ветка дерева. В тот же момент Дина услышала голос Вердекса:
– Ты видишь это, Среброокая, видишь начало музыки? Новые инструменты? Их расправят, натянут, скрутят, они будут приносить радость и воодушевление богам. Ты видишь «это, Среброокая? Я мог быть там, мог им служить, мог ощущать и радоваться их могуществу. – Голос культиста надломился, перешел во всхлипывания, почти в скулеж. – Я заглянул в их светозарность и был отвергнут. Я – отбракованный. Я ущербен, я плохой, плохой, плохой инструмент. Ты видишь это, Среброокая? Сейчас начнется концерт.
Колонна узников при виде приближающихся разноцветных ответвлений нарушилась. Люди начали пятиться, что-то испуганно кричать, размахивать руками. Несколько человек кинулись бежать, но их тут же настигли парализующие пули.
Безопасники, собравшиеся у машин, тоже начинали нервничать, на их лицах появился страх. Однако панике они не поддались. Они приехали, чтобы выполнить задание. Быть может, не в первый раз. Они боялись, что чуждая мощь дотянется и до них, но они были функционерами, вышколенными для безусловного подчинения. Поэтому они снова вытянулись в шеренгу и продолжали присматривать за тем, чтобы ни один осужденный не избежал своей участи.
– Они отдают коргардам людей, верно? – спросила Дина, надеясь, что Вердекс услышит ее. Хотя уже знала ответ.
– Благословенные! Одаренные милостью богов! Счастливые! Они дают богам инструменты, а взамен удостаиваются милости: И я мог обрести право входа в мир богов… О, проклятый, отвергнутый, нечистый… Смотри, Среброокая, смотри!
Щупальца прикасались к людям, наплывали на них, покрывали жертвы слоем света. Потом исчезали. Там, где еще несколько минут назад стояло несколько десятков человек, теперь была пустота.
Фиолетовые огни начали угасать, последняя машина пробила ртутный пузырь и скрылась в ночной тьме. Все успокоилось. Как чудовище, которое схватило жертву, сожрало ее и теперь погружалось в сонную летаргию.
Сотрудники Департамента Безопасности забрались в свои транспортеры и улетели. Амин переждал, пока машины скроются за горизонтом, еще раз показал Дине панораму форта, потом повернулся и медленно пошел обратно. Около крепости Чужих воцарилась тишина.
Где-то далеко идет бой, пройдет несколько часов, и коргардские машины возвратятся на базу. Но этого Дина уже не увидит. Она не хочет этого видеть, даже если б могла. Она уже знает все.
– Отключи меня от Амина, Вердекс де Вердекс, – сказала она и тяжело откинулась на спинку кресла. – Пожалуйста, отключи немедленно.
Голопроекция растаяла. Дина понизила громкость коммуникатора, отключила глаза и погрузилась в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Новое приближение. Панцирки летят очень быстро, со скоростью четырехсот, может, пятисот километров в час. Всего минуту назад они были очень далеко от Амина, сейчас пронеслись рядом с ним, направляясь к форту. Оператор останавливается, ищет наиболее удачное место для съемки. Предчувствие профессионала говорит ему, что он вот-вот увидит что-то очень интересное.
Панцирки сбрасывают скорость и останавливаются в каких-то трех километрах от форта. Это непосредственная зона безопасности коргардской крепости. Ее пересечение всегда вызывает реакцию. Машины опускаются. Отворяются люки, появляются сотрудники департамента в форменной одежде. Несколько мгновений Дина не понимает, что происходит. Безопасники бегают между машинами, ничего определенного не видно.
Амин делает очередной наезд, теперь в поле зрения видна только голова одного из безопасников. Почти все его лицо прикрывает шлем. Виден только рот, выкрикивающий короткие приказы, стиснутые, искривленные губы. Отход. Дина снова видит более широкий план. Три машины и люди. Все больше людей. Но это уже не одни функционеры ДОБ. Вооруженные безопасники окружают толпу из нескольких десятков человек, в основном молодых мужчин, но в толпе есть и женщины и дети. Некоторые выглядят так, словно их только что вытащили из модного кафе в центре Калантэ. Хорошо одетые, здоровые, еще не переставшие удивляться тому, что происходит. Есть и другие – в рваных одеждах, исхудавшие, лысые, со следами многократных имплантаций на черепах. На некоторых поношенные мундиры.
Дина задрожала. Она вспомнила десятки разговоров, которые вела с Даниелем Бондари, дебаты о законности и порядке, о морали и этике, о свободе и чувстве ответственности. Она выслушала тысячи слов и сотни аргументов, рассказы о великих деяниях и мелочных идейках, признаний веры в танаторскую идеологию, которую считала преступной. Она не одобряла мировоззрения Даниеля, хотя ей казалось, что она имеет на это право, так как хорошо его узнала. Она ошибалась. Она знала слова и аргументы, доводы и парадоксы. Но поняла она только теперь, в тот единственный момент, когда увидела молодого десантника в форме уже не существующей армии, нетвердо стоящего на ногах, с лицом, изрешеченным входами нейронных зондов, которыми наверняка его кололи во время допросов. Она поняла наконец, кто такой Даниель Бондари, ее враг и любовник.
Безопасники выстроили узников в колонну, а затем отдали приказы. Несколько десятков человек двинулись к форту. Охранники некоторое время сопровождали их, потом отступили к машинам и наблюдали за происходящим с безопасного расстояния. Однако это не означало, что они перестали контролировать осужденных. Когда два узника, явно ободренных отсутствием непосредственного надзора, пытались бежать, карабины плюнули огнем. Нейронные пули настигли беглецов, когда те еще не успели сделать и двадцати шагов. Пораженные пулями, они повисли в воздухе, а потом рухнули на землю. Дина не слышала их крика, но видела приближенные камерой лица.
У нее перехватило горло; но она не взяла стакан с напитком, потому что боялась даже на мгновение потерять из виду изображение. Ее парализовал страх. И все же она не решалась нажать клавишу «Стоп».
Пленники уже преодолели треть пути, отделяющего их от форта. Они вошли в сферу света, небо над их головами прорезали фиолетовые лучи, рисующие все новые и новые картины. Немного выше и дальше проплывали черные тени коргардских кораблей.
Расплакался один из мальчиков. Остановился. Идущий рядом мужчина наклонился, вытер ему глаза, хотел успокоить… Когда увидел, что группа удаляется, схватил мальчика за руку и потянул за собой. Слишком поздно. Раздался выстрел, и мужчина повалился на землю. Нейтронные пули не убивают и не ранят. Они причиняют боль и призывают к порядку.
Дина не сразу заметила, что пузырь коргардского форта начинает изменять форму, выпускает в сторону людей что-то вроде щупальца, разрастающегося все больше и расщепляющегося на несколько конечностей, словно ветка дерева. В тот же момент Дина услышала голос Вердекса:
– Ты видишь это, Среброокая, видишь начало музыки? Новые инструменты? Их расправят, натянут, скрутят, они будут приносить радость и воодушевление богам. Ты видишь «это, Среброокая? Я мог быть там, мог им служить, мог ощущать и радоваться их могуществу. – Голос культиста надломился, перешел во всхлипывания, почти в скулеж. – Я заглянул в их светозарность и был отвергнут. Я – отбракованный. Я ущербен, я плохой, плохой, плохой инструмент. Ты видишь это, Среброокая? Сейчас начнется концерт.
Колонна узников при виде приближающихся разноцветных ответвлений нарушилась. Люди начали пятиться, что-то испуганно кричать, размахивать руками. Несколько человек кинулись бежать, но их тут же настигли парализующие пули.
Безопасники, собравшиеся у машин, тоже начинали нервничать, на их лицах появился страх. Однако панике они не поддались. Они приехали, чтобы выполнить задание. Быть может, не в первый раз. Они боялись, что чуждая мощь дотянется и до них, но они были функционерами, вышколенными для безусловного подчинения. Поэтому они снова вытянулись в шеренгу и продолжали присматривать за тем, чтобы ни один осужденный не избежал своей участи.
– Они отдают коргардам людей, верно? – спросила Дина, надеясь, что Вердекс услышит ее. Хотя уже знала ответ.
– Благословенные! Одаренные милостью богов! Счастливые! Они дают богам инструменты, а взамен удостаиваются милости: И я мог обрести право входа в мир богов… О, проклятый, отвергнутый, нечистый… Смотри, Среброокая, смотри!
Щупальца прикасались к людям, наплывали на них, покрывали жертвы слоем света. Потом исчезали. Там, где еще несколько минут назад стояло несколько десятков человек, теперь была пустота.
Фиолетовые огни начали угасать, последняя машина пробила ртутный пузырь и скрылась в ночной тьме. Все успокоилось. Как чудовище, которое схватило жертву, сожрало ее и теперь погружалось в сонную летаргию.
Сотрудники Департамента Безопасности забрались в свои транспортеры и улетели. Амин переждал, пока машины скроются за горизонтом, еще раз показал Дине панораму форта, потом повернулся и медленно пошел обратно. Около крепости Чужих воцарилась тишина.
Где-то далеко идет бой, пройдет несколько часов, и коргардские машины возвратятся на базу. Но этого Дина уже не увидит. Она не хочет этого видеть, даже если б могла. Она уже знает все.
– Отключи меня от Амина, Вердекс де Вердекс, – сказала она и тяжело откинулась на спинку кресла. – Пожалуйста, отключи немедленно.
Голопроекция растаяла. Дина понизила громкость коммуникатора, отключила глаза и погрузилась в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72