- Привычка порой сильнее человека. А уж к таким симпатичным кругляшкам привыкаешь быстрее всего.
- И даже не в привычке дело, - продолжал Конан. - Они и сами по себе такие симпатичные. Какие у них кругленькие бока...
- Так и хочется потискать, - подхватил стражник... Ха-ха, да мы с тобой говорим на одном языке, приятель. Никого еще я так не понимал, как тебя.
- Но самое печальное - утратить память об ушедшем. Ведь мне подарила их женщина...
- Какая-нибудь старая карга, которую ты ублажал за деньги?
- О, не говори так о ней. Это была чудесная молодая женщина, офирская аристократка еще там, в Ианте... Правда, под конец она оказалась ведьмой, но поначалу это совершенно не мешало нашим отношениям. И когда я уходил, она обратила ко мне свое прекрасное лицо, залитое слезами, и сказала: "Ты не хочешь остаться, мой возлюбленный... Возьми хотя бы эти кругляшки и каждый раз, глядя на них, вспоминай о той, которая так тебя любила..."
- Очень трогательная история, - сказал стражник, шмыгнув носом. - Клянусь, я буду вспоминать о той, которая так тебя любила, варвар. Давай их сюда.
Конан сунул ему деньги и двинулся было вперед. Алвари жался к его боку.
- Эй, а коротышка? - остановил их стражник. - За него кто платить будет?
- Послушай, дружище, твоя забота о нуждах родного города просто не знает границ. Если бы у меня с собой был вьючный осел, ты и с него бы потребовал денег?
- С осла вряд ли, а с его хозяина...
- С его хозяина ты уже получил, - отрезал Конан.
- Веселый ты бродяга, - сказал стражник. - Смотри только, не обожгись в Хорбуле. Два часа назад через эти ворота прошел отряд человек в пятнадцать. Бравые ребята и все на конях и при саблях. Говорили, что гонятся за одним бандюгой, который опережает их часов на пять. Варвар, говорили, синеглазый и черноволосый, не перепутаешь. Северянин, говорили, с жестким акцентом не пойми какой Варварландии. Наглый, говорили, не по летам.
Конан нахмурился и пошевелил мечом в ножнах. Стражник продолжал невозмутимым, ленивым тоном:
- Ой, чего они только про него не говорили! Ругали на чем свет стоит. Убил их главаря, говорили, перерезал их товарищей и украл их пленника, очень ценного пленника... Грозили переломать ему все кости, не пропустив ни одной, когда отыщут...
- Ха, да ты тоже весельчак, как я погляжу, - мрачно сказал Конан. - От самой Ианты иду, а такой забавной глупости еще не слыхал.
- Ну так теперь услыхал, - сказал стражник. - Бывай здоров, любитель красивых женщин с кругленькими серебряными подружками.
Конан взял за шиворот шатающегося Алвари и вместе с ним вошел в город Хорбул.
Улица кишела народом. Сновали полуголые ребятишки в пестрых набедренных повязках. Трое или четверо неумытых мальчишек привязались к чужестранцам, сверкая белозубыми улыбками на смуглых физиономиях и норовя ухватить Алвари за огненную бороду. Гном вяло отбивался, пока Конан не рыкнул на них на своем языке. Испуганные, дети отстали.
Мимо прошла женщина, закутанная с головы до ног в черное покрывало. Понесла ведро из выделанной кожи...
- Госпожа, - хрипло сказал Конан, останавливая ее. - Дайте нам воды.
Женщина в ужасе шарахнулась от него и побежала, низко склонив голову и мелькая босыми ногами из-под черного подола.
Конан выругался, глядя ей вслед. Они снова побрели мимо глухих стен, обмазанных глиной, из которой торчала солома, мимо низких, тяжелых дверей, украшенных резьбой и сплошь усеянных толстыми медными шляпками гвоздей.
Вдруг Конан резко остановился.
- Лавка, - сказал он. - Сейчас попросим чая и остановимся на ночлег.
Навстречу им выскочил высокий горбоносый старик с черным, морщинистым лицом. Конан показал ему несколько серебряных монет, после чего с грозным старцем произошла чудесная метаморфоза: он расплылся в улыбке, показав два зуба, что у него еще оставались, и начал, кланяясь, отступать назад в лавку. Конан воспринял это как приглашение войти и двинулся на старца. Поскольку старик отступал медленно, а варвар в своем нетерпении шел довольно быстро, то вскоре киммериец уже теснил хозяина лавки могучей грудью, как бы вталкивая его в дверной проем.
Наконец, они очутились в полутемном помещении. Подождав, пока привыкнут глаза, Конан осмотрелся. Помещение было маленьким и тесным. В углу тихонько гудит круглая жестяная печка. На стенах, обмазанных глиной, висят связки синих стеклянных бус, маски с соломенными волосами, кинжалы с костяными рукоятками. В углу лежит охапка вытертых, полуистлевших ковров, в которых, несомненно, кишат блохи.
- Слушай, - сказал Конан внушительно. - Я хорошо заплачу тебе, старик, если ты дашь нам чаю, лепешек и позволишь провести здесь ночь. Мы не грабители, в пустыне мы потеряли лошадей и сами не знаем, как добрались до города...
Старик перестал кланяться и внимательно уставился в лицо Конана черными блестящими глазами. Конан не мог определить, понимает ли хозяин лавки, что ему говорят. Наконец, старик кивнул и стукнул кулаком по стене.
Прибежал полуголый мальчик. Быстро заговорив с ним на глухом, гортанном языке, старик несколько раз ткнул пальцем в сторону своих гостей, а затем толкнул ребенка кулаком в грудь. Мальчик кивнул и ушел. Вскоре он появился опять с чайником и тремя очень грязными чашками. Под мышкой он зажал огромную и несомненно чудовищно черствую лепешку.
Старик цыкнул на него. Мальчик поставил свою ношу на пол, поцеловал морщинистую длань хозяина и снова убежал.
Неторопливым движением старик разлил по чашкам чай.
- День нынче был жаркий, - начал он, - как, впрочем, и вчера - боги послали непереносимую жару нынешним летом. Да и позавчера солнце палило немилосердно.
Глотая скверный чай, в котором плавали палки, Алвари медленно оживал. Он даже приподнялся и поковырял коротким пальцем связку раковин, болтавшуюся на стене. Хозяин сверкнул на него глазами, но Алвари этого не заметил.
- Да, - сказал Конан. - Нам тяжко пришлось из-за этой жары. От самого Секундерама шли без воды.
- Как же это вас угораздило? - ахнул старик, позабыв разом о солидности. Ведь купцы поскупились, не оставили колодцев до Хорбула. Есть два пастушьих колодца, но надо знать, где они, - пастухи там даже ведер не оставляют, свои носят. Да и в
стороне эти колодцы от дороги, их только местные жители и могут отыскать...
- Мы не знали об этом, - Коротко сказал Конан и сам налил себе вторую чашку чая, не дожидаясь приглашения.
- И пешком шли, - сокрушался старик. - Да разве такое можно делать? Дыханье Сэта в нынешнем году особенно жарко. Давно уже не распалялся так злой демон пустыни...
- Из-за демона все и вышло, - вмешался Алвари. Старик заметно вздрогнул.
- Да нет же, - успокоил его Конан. - К Сэту мы не имеем никакого отношения, поверь, добрый человек.
Он оторвал кусок лепешки и засунул его Алвари в рот, чтобы тот случайно не вмешался в беседу еще раз и не перепугал старика окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
- И даже не в привычке дело, - продолжал Конан. - Они и сами по себе такие симпатичные. Какие у них кругленькие бока...
- Так и хочется потискать, - подхватил стражник... Ха-ха, да мы с тобой говорим на одном языке, приятель. Никого еще я так не понимал, как тебя.
- Но самое печальное - утратить память об ушедшем. Ведь мне подарила их женщина...
- Какая-нибудь старая карга, которую ты ублажал за деньги?
- О, не говори так о ней. Это была чудесная молодая женщина, офирская аристократка еще там, в Ианте... Правда, под конец она оказалась ведьмой, но поначалу это совершенно не мешало нашим отношениям. И когда я уходил, она обратила ко мне свое прекрасное лицо, залитое слезами, и сказала: "Ты не хочешь остаться, мой возлюбленный... Возьми хотя бы эти кругляшки и каждый раз, глядя на них, вспоминай о той, которая так тебя любила..."
- Очень трогательная история, - сказал стражник, шмыгнув носом. - Клянусь, я буду вспоминать о той, которая так тебя любила, варвар. Давай их сюда.
Конан сунул ему деньги и двинулся было вперед. Алвари жался к его боку.
- Эй, а коротышка? - остановил их стражник. - За него кто платить будет?
- Послушай, дружище, твоя забота о нуждах родного города просто не знает границ. Если бы у меня с собой был вьючный осел, ты и с него бы потребовал денег?
- С осла вряд ли, а с его хозяина...
- С его хозяина ты уже получил, - отрезал Конан.
- Веселый ты бродяга, - сказал стражник. - Смотри только, не обожгись в Хорбуле. Два часа назад через эти ворота прошел отряд человек в пятнадцать. Бравые ребята и все на конях и при саблях. Говорили, что гонятся за одним бандюгой, который опережает их часов на пять. Варвар, говорили, синеглазый и черноволосый, не перепутаешь. Северянин, говорили, с жестким акцентом не пойми какой Варварландии. Наглый, говорили, не по летам.
Конан нахмурился и пошевелил мечом в ножнах. Стражник продолжал невозмутимым, ленивым тоном:
- Ой, чего они только про него не говорили! Ругали на чем свет стоит. Убил их главаря, говорили, перерезал их товарищей и украл их пленника, очень ценного пленника... Грозили переломать ему все кости, не пропустив ни одной, когда отыщут...
- Ха, да ты тоже весельчак, как я погляжу, - мрачно сказал Конан. - От самой Ианты иду, а такой забавной глупости еще не слыхал.
- Ну так теперь услыхал, - сказал стражник. - Бывай здоров, любитель красивых женщин с кругленькими серебряными подружками.
Конан взял за шиворот шатающегося Алвари и вместе с ним вошел в город Хорбул.
Улица кишела народом. Сновали полуголые ребятишки в пестрых набедренных повязках. Трое или четверо неумытых мальчишек привязались к чужестранцам, сверкая белозубыми улыбками на смуглых физиономиях и норовя ухватить Алвари за огненную бороду. Гном вяло отбивался, пока Конан не рыкнул на них на своем языке. Испуганные, дети отстали.
Мимо прошла женщина, закутанная с головы до ног в черное покрывало. Понесла ведро из выделанной кожи...
- Госпожа, - хрипло сказал Конан, останавливая ее. - Дайте нам воды.
Женщина в ужасе шарахнулась от него и побежала, низко склонив голову и мелькая босыми ногами из-под черного подола.
Конан выругался, глядя ей вслед. Они снова побрели мимо глухих стен, обмазанных глиной, из которой торчала солома, мимо низких, тяжелых дверей, украшенных резьбой и сплошь усеянных толстыми медными шляпками гвоздей.
Вдруг Конан резко остановился.
- Лавка, - сказал он. - Сейчас попросим чая и остановимся на ночлег.
Навстречу им выскочил высокий горбоносый старик с черным, морщинистым лицом. Конан показал ему несколько серебряных монет, после чего с грозным старцем произошла чудесная метаморфоза: он расплылся в улыбке, показав два зуба, что у него еще оставались, и начал, кланяясь, отступать назад в лавку. Конан воспринял это как приглашение войти и двинулся на старца. Поскольку старик отступал медленно, а варвар в своем нетерпении шел довольно быстро, то вскоре киммериец уже теснил хозяина лавки могучей грудью, как бы вталкивая его в дверной проем.
Наконец, они очутились в полутемном помещении. Подождав, пока привыкнут глаза, Конан осмотрелся. Помещение было маленьким и тесным. В углу тихонько гудит круглая жестяная печка. На стенах, обмазанных глиной, висят связки синих стеклянных бус, маски с соломенными волосами, кинжалы с костяными рукоятками. В углу лежит охапка вытертых, полуистлевших ковров, в которых, несомненно, кишат блохи.
- Слушай, - сказал Конан внушительно. - Я хорошо заплачу тебе, старик, если ты дашь нам чаю, лепешек и позволишь провести здесь ночь. Мы не грабители, в пустыне мы потеряли лошадей и сами не знаем, как добрались до города...
Старик перестал кланяться и внимательно уставился в лицо Конана черными блестящими глазами. Конан не мог определить, понимает ли хозяин лавки, что ему говорят. Наконец, старик кивнул и стукнул кулаком по стене.
Прибежал полуголый мальчик. Быстро заговорив с ним на глухом, гортанном языке, старик несколько раз ткнул пальцем в сторону своих гостей, а затем толкнул ребенка кулаком в грудь. Мальчик кивнул и ушел. Вскоре он появился опять с чайником и тремя очень грязными чашками. Под мышкой он зажал огромную и несомненно чудовищно черствую лепешку.
Старик цыкнул на него. Мальчик поставил свою ношу на пол, поцеловал морщинистую длань хозяина и снова убежал.
Неторопливым движением старик разлил по чашкам чай.
- День нынче был жаркий, - начал он, - как, впрочем, и вчера - боги послали непереносимую жару нынешним летом. Да и позавчера солнце палило немилосердно.
Глотая скверный чай, в котором плавали палки, Алвари медленно оживал. Он даже приподнялся и поковырял коротким пальцем связку раковин, болтавшуюся на стене. Хозяин сверкнул на него глазами, но Алвари этого не заметил.
- Да, - сказал Конан. - Нам тяжко пришлось из-за этой жары. От самого Секундерама шли без воды.
- Как же это вас угораздило? - ахнул старик, позабыв разом о солидности. Ведь купцы поскупились, не оставили колодцев до Хорбула. Есть два пастушьих колодца, но надо знать, где они, - пастухи там даже ведер не оставляют, свои носят. Да и в
стороне эти колодцы от дороги, их только местные жители и могут отыскать...
- Мы не знали об этом, - Коротко сказал Конан и сам налил себе вторую чашку чая, не дожидаясь приглашения.
- И пешком шли, - сокрушался старик. - Да разве такое можно делать? Дыханье Сэта в нынешнем году особенно жарко. Давно уже не распалялся так злой демон пустыни...
- Из-за демона все и вышло, - вмешался Алвари. Старик заметно вздрогнул.
- Да нет же, - успокоил его Конан. - К Сэту мы не имеем никакого отношения, поверь, добрый человек.
Он оторвал кусок лепешки и засунул его Алвари в рот, чтобы тот случайно не вмешался в беседу еще раз и не перепугал старика окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28