Слова хлестали из Брисдена, как кровь из рассеченного горла Соумса. И хотя конвоиры то и дело грозились его пристрелить, заткнуть этот фонтан было невозможно. Вуда пришлось оставить в крепости, поскольку подвергать риску такого ценного защитника было слишком опасно.
Вскоре им удалось напасть на след сбежавших призраков – единственные свежие отпечатки, уводившие прочь от форта. Что они собираются делать, когда наконец встретятся с бешанти, Клэй понятия не имел.
После часа блуждания по тихому лесу, когда солнце уже взошло, Клэй заметил, что следы похитителей пропали. Он остановился на маленькой поляне, окруженной березами, и опустился на корточки.
– Ну что? – спросил Дат.
– Смотри, – сказал охотник, указывая на землю. – Они пытались замести следы. – Он ткнул пальцем в то место, где снег лежал чересчур ровно.
Дат подтащил Брисдена поближе и нагнулся, чтобы взглянуть самому.
– И что это значит? – спросил он.
– Они знали, что мы явимся за ребенком.
– Значит, их деревня уже близко?
– Сомневаюсь, – ответил охотник, – Вряд ли они позволят нам подобраться близко к селению. Скорее всего, оно где-нибудь совсем в другой стороне.
– И что нам теперь делать? – спросил юноша, выпрямляясь и беспокойно оглядываясь по сторонам.
– Откуда мне знать? – отозвался Клэй. – Я повитуха, а не солдат. Думаю, скоро они найдут нас сами.
У Дата, видно, сдали нервы.
– Если этот болтливый бурдюк сейчас же не заткнется, я его прикончу! – С этими словами он двинул Брисдена прикладом в затылок. – Закрой хлебало, ты! – прорычал он.
Мешковатый арестант вздрогнул от удара, но бормотать не перестал.
– Эй, парень, полегче, – осадил солдата Клэй. – Это наш козырь. Сегодня мы торгуем Брисденом, как бы ни был жалок такой товар.
Клэй еще минуту постоял на четвереньках, раздумывая, что делать дальше, а когда собрался подняться, услышал, как что-то просвистело прямо над головой. Нескончаемая болтовня вдруг оборвалась, и наступившая тишина показалась Клэю оглушительной. Взглянув вверх, охотник увидел торчащую из шеи философа стрелу. Хлынула горлом кровь, в глазах Брисдена мелькнуло искреннее изумление, словно ему внезапно открылась вдруг сама идея молчания. Еще две стрелы промчались в воздухе: одна пробила философу грудь, другая застряла в плече. Он повалился на снег, в своем грязном белом костюме похожий на куль слежавшейся муки.
Клэй развернулся и пополз к лесу. Дат открыл ответный огонь.
Охотник вскочил на ноги с криком: «Беги!» Позади слышалось улюлюканье воинов. Дат догнал его, и они уже почти добежали до деревьев, когда солдат с глухим стоном упал. Клэй обернулся, чтобы помочь ему подняться, и обнаружил в затылке юноши каменный топор. Кровь, мозг и осколки костей разметало по снегу.
Вскинув ружье, охотник огляделся по сторонам – и как раз вовремя: сзади на него прыгнул воин бешанти. Выстрелом нападавшему снесло пол-лица – словно упала карнавальная маска. Когда бешанти рухнул замертво, на его место тут же встал другой. У Клэя уже не было времени, чтобы подняться. Выхватив нож, он свободной рукой успел остановить руку нового врага – тот намеревался вонзить ему в голову топор. Бешанти навалился на охотника всем телом, и они схватились в рукопашной. У Клэя слетела шляпа, руки молодого воина, подобно челюстям дикого зверя, выжимали из пальцев охотника силы. Костяной нож упал в снег. Бешанти замахнулся топором, но когда оружие уже начало опускаться, рука воина вдруг замерла в воздухе. Он отпрыгнул от охотника и попятился.
Клэй не понял, что произошло, но воспользовался этой заминкой, чтобы схватить нож и вскочить на ноги. Он был окружен отрядом из двух десятков крепких мужчин в накидках из оленьих шкур и бобровых штанах. У них были длинные черные волосы, заплетенные в косы, доходившие до середины спины. Несмотря на всю затруднительность своего положения, Клэй заметил, что на снегу они стоят босыми ногами.
Охотник осторожно повернулся кругом, выставив нож перед собой и стараясь придать своей позе как можно более грозный вид. Он прекрасно понимал, как жалко он выглядит, и оставалось только гадать, кто прикончит его первым. Затем вперед выступил один из воинов – высокий человек в котелке и кирпично-красном смокинге, в котором не стыдно было бы показаться на какой-нибудь вечеринке в Отличном городе. Зрелище было обескураживающее.
Человек медленно подошел к Клэю, развел руки в стороны, показывая, что безоружен, а потом коснулся лба охотника.
– Слово, – произнес он.
Услышать родной язык из уст бешанти было так неожиданно, что Клэй не нашелся, что ответить.
– Да, мне известна твоя речь, – продолжал туземец.
– От Брисдена? – догадался Клэй. Бешанти кивнул.
– Мое имя Миснутишул. На твоем языке это означает «дождь».
– Зачем вы убили Брисдена?
– Мы звали его Бледная Жаба, – сказал Миснутишул. – Я многое узнал из его кваканья, но теперь он нам не нужен.
– А я? – поинтересовался Клэй.
– Ты отмечен Словом, – объяснил бешанти. – Если мы убьем тебя, мы не проживем долго и сами.
– Я пришел за ребенком.
– Я приказал шенселам, призракам, принести ребенка сюда, чтобы его не убили во время штурма. Это твой сын?
– Да, – соврал Клэй, отводя глаза. – Он будет отмечен Словом будущей весной.
Миснутишул сделал знак левой рукой и что-то коротко произнес на своем языке. Из-за берез выдвинулся человек с младенцем на руках, по-прежнему завернутым в одеяльце. Бешанти передал его Клэю.
– Завтра мы очистим свою землю от тех, кто пришел с запада, – объявил Миснутишул. – В крепости в живых не останется никто. Ты можешь уйти с женой и сыном, но остальные умрут.
– Но почему?!
– Сорная трава. Мы позволили им расти на нашей земле, но они отравляют ее своим ядом. Скажи там, в той стране, откуда ты родом, чтобы никто больше не приходил. Когда последний из них умрет, я пройду ритуал забвения твоего языка. Я хотел обладать силой Слова, ведающего все языки, но то знание, что дал мне Бледная Жаба, делает человека слабым.
– Но… – начал было Клэй и осекся. Бешанти помахал рукой в воздухе, словно стирая слова охотника. Затем повернулся и знаком приказал своим людям следовать за ним.
Охотник остался один на поляне среди берез, со спящим младенцем на руках. Он взглянул на тело Дата, и вспомнились вдруг совместные охотничьи вылазки, и неожиданное признание юноши, и его поразительно меткий единственный глаз…
Растерянный и раздавленный, Клэй не находил в себе сил, чтобы сдвинуться с места. Но тут проснулся и захныкал ребенок. Подобрав шляпу свободной рукой, охотник нахлобучил ее на голову, а нож спрятал в башмак. Потом сделал медленный, тяжелый шаг, затем еще и еще – пока вдали не показались стены форта.
Курасвани вынул изо рта трубку, поднял свой стакан и в один присест осушил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Вскоре им удалось напасть на след сбежавших призраков – единственные свежие отпечатки, уводившие прочь от форта. Что они собираются делать, когда наконец встретятся с бешанти, Клэй понятия не имел.
После часа блуждания по тихому лесу, когда солнце уже взошло, Клэй заметил, что следы похитителей пропали. Он остановился на маленькой поляне, окруженной березами, и опустился на корточки.
– Ну что? – спросил Дат.
– Смотри, – сказал охотник, указывая на землю. – Они пытались замести следы. – Он ткнул пальцем в то место, где снег лежал чересчур ровно.
Дат подтащил Брисдена поближе и нагнулся, чтобы взглянуть самому.
– И что это значит? – спросил он.
– Они знали, что мы явимся за ребенком.
– Значит, их деревня уже близко?
– Сомневаюсь, – ответил охотник, – Вряд ли они позволят нам подобраться близко к селению. Скорее всего, оно где-нибудь совсем в другой стороне.
– И что нам теперь делать? – спросил юноша, выпрямляясь и беспокойно оглядываясь по сторонам.
– Откуда мне знать? – отозвался Клэй. – Я повитуха, а не солдат. Думаю, скоро они найдут нас сами.
У Дата, видно, сдали нервы.
– Если этот болтливый бурдюк сейчас же не заткнется, я его прикончу! – С этими словами он двинул Брисдена прикладом в затылок. – Закрой хлебало, ты! – прорычал он.
Мешковатый арестант вздрогнул от удара, но бормотать не перестал.
– Эй, парень, полегче, – осадил солдата Клэй. – Это наш козырь. Сегодня мы торгуем Брисденом, как бы ни был жалок такой товар.
Клэй еще минуту постоял на четвереньках, раздумывая, что делать дальше, а когда собрался подняться, услышал, как что-то просвистело прямо над головой. Нескончаемая болтовня вдруг оборвалась, и наступившая тишина показалась Клэю оглушительной. Взглянув вверх, охотник увидел торчащую из шеи философа стрелу. Хлынула горлом кровь, в глазах Брисдена мелькнуло искреннее изумление, словно ему внезапно открылась вдруг сама идея молчания. Еще две стрелы промчались в воздухе: одна пробила философу грудь, другая застряла в плече. Он повалился на снег, в своем грязном белом костюме похожий на куль слежавшейся муки.
Клэй развернулся и пополз к лесу. Дат открыл ответный огонь.
Охотник вскочил на ноги с криком: «Беги!» Позади слышалось улюлюканье воинов. Дат догнал его, и они уже почти добежали до деревьев, когда солдат с глухим стоном упал. Клэй обернулся, чтобы помочь ему подняться, и обнаружил в затылке юноши каменный топор. Кровь, мозг и осколки костей разметало по снегу.
Вскинув ружье, охотник огляделся по сторонам – и как раз вовремя: сзади на него прыгнул воин бешанти. Выстрелом нападавшему снесло пол-лица – словно упала карнавальная маска. Когда бешанти рухнул замертво, на его место тут же встал другой. У Клэя уже не было времени, чтобы подняться. Выхватив нож, он свободной рукой успел остановить руку нового врага – тот намеревался вонзить ему в голову топор. Бешанти навалился на охотника всем телом, и они схватились в рукопашной. У Клэя слетела шляпа, руки молодого воина, подобно челюстям дикого зверя, выжимали из пальцев охотника силы. Костяной нож упал в снег. Бешанти замахнулся топором, но когда оружие уже начало опускаться, рука воина вдруг замерла в воздухе. Он отпрыгнул от охотника и попятился.
Клэй не понял, что произошло, но воспользовался этой заминкой, чтобы схватить нож и вскочить на ноги. Он был окружен отрядом из двух десятков крепких мужчин в накидках из оленьих шкур и бобровых штанах. У них были длинные черные волосы, заплетенные в косы, доходившие до середины спины. Несмотря на всю затруднительность своего положения, Клэй заметил, что на снегу они стоят босыми ногами.
Охотник осторожно повернулся кругом, выставив нож перед собой и стараясь придать своей позе как можно более грозный вид. Он прекрасно понимал, как жалко он выглядит, и оставалось только гадать, кто прикончит его первым. Затем вперед выступил один из воинов – высокий человек в котелке и кирпично-красном смокинге, в котором не стыдно было бы показаться на какой-нибудь вечеринке в Отличном городе. Зрелище было обескураживающее.
Человек медленно подошел к Клэю, развел руки в стороны, показывая, что безоружен, а потом коснулся лба охотника.
– Слово, – произнес он.
Услышать родной язык из уст бешанти было так неожиданно, что Клэй не нашелся, что ответить.
– Да, мне известна твоя речь, – продолжал туземец.
– От Брисдена? – догадался Клэй. Бешанти кивнул.
– Мое имя Миснутишул. На твоем языке это означает «дождь».
– Зачем вы убили Брисдена?
– Мы звали его Бледная Жаба, – сказал Миснутишул. – Я многое узнал из его кваканья, но теперь он нам не нужен.
– А я? – поинтересовался Клэй.
– Ты отмечен Словом, – объяснил бешанти. – Если мы убьем тебя, мы не проживем долго и сами.
– Я пришел за ребенком.
– Я приказал шенселам, призракам, принести ребенка сюда, чтобы его не убили во время штурма. Это твой сын?
– Да, – соврал Клэй, отводя глаза. – Он будет отмечен Словом будущей весной.
Миснутишул сделал знак левой рукой и что-то коротко произнес на своем языке. Из-за берез выдвинулся человек с младенцем на руках, по-прежнему завернутым в одеяльце. Бешанти передал его Клэю.
– Завтра мы очистим свою землю от тех, кто пришел с запада, – объявил Миснутишул. – В крепости в живых не останется никто. Ты можешь уйти с женой и сыном, но остальные умрут.
– Но почему?!
– Сорная трава. Мы позволили им расти на нашей земле, но они отравляют ее своим ядом. Скажи там, в той стране, откуда ты родом, чтобы никто больше не приходил. Когда последний из них умрет, я пройду ритуал забвения твоего языка. Я хотел обладать силой Слова, ведающего все языки, но то знание, что дал мне Бледная Жаба, делает человека слабым.
– Но… – начал было Клэй и осекся. Бешанти помахал рукой в воздухе, словно стирая слова охотника. Затем повернулся и знаком приказал своим людям следовать за ним.
Охотник остался один на поляне среди берез, со спящим младенцем на руках. Он взглянул на тело Дата, и вспомнились вдруг совместные охотничьи вылазки, и неожиданное признание юноши, и его поразительно меткий единственный глаз…
Растерянный и раздавленный, Клэй не находил в себе сил, чтобы сдвинуться с места. Но тут проснулся и захныкал ребенок. Подобрав шляпу свободной рукой, охотник нахлобучил ее на голову, а нож спрятал в башмак. Потом сделал медленный, тяжелый шаг, затем еще и еще – пока вдали не показались стены форта.
Курасвани вынул изо рта трубку, поднял свой стакан и в один присест осушил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69