И только когда одна из березок в нарушение сценария остановилась возле портрета виновника торжества Михаила Михайловича, она почувствовала неладное и громко зашептала:
- Крайняя березка, ты нарушаешь порядок! Крайняя березка, кому сказали, ты действуешь не по сценарию!
Однако непослушная березка не обратила на ее слова никакого внимания. Более того, березка обхватила портрет Пришвина и стала шарить руками за массивной деревянной рамой.
Эльза Афанасьевна подумала, что такое бурное проявление чувств к усатому классику вряд ли уместно, и выдвинулась на сцену, собираясь призвать к ответу нарушительницу порядка, но та вытащила из-за портрета Пришвина какой-то небольшой предмет и стремглав убежала со сцены.
Что именно вытащила из-за портрета недисциплинированная березка, завуч по внеклассной работе не разглядела, поскольку, как уже было сказано, не надела в этот праздничный день очки, но на всякий случай крикнула вслед беглянке:
- Крайняя березка, тебе будет снижена итоговая оценка за поведение в первой четверти будущего учебного года!
Странная березка не обратила на эту страшную угрозу абсолютно никакого внимания, а сидевшая в зале на почетном месте библиотекарь Тамара Васильевна только пожала плечами - она отлично знала свою эксцентричную приятельницу и привыкла уже ничему не удивляться. У Тамары Васильевны были другие заботы, то есть одна большая забота - нужно было следить, чтобы ничего не случилось с портретом классика русской и советской литературы Михаила Михайловича Пришвина. Она очень не хотела давать портрет напрокат - дело неслыханное, но ее уговорила завуч Эльза Афанасьевна - очень активная женщина, много делающая для шуваловской библиотеки. Никак нельзя было ей отказать. Завуч задумала детский праздник, посвященный Пришвину, а какой же праздник без портрета. А портрета нигде не нашли. В кабинете литературы остались только Толстой, Чехов и Достоевский, и даже Горького недавно сняли и положили на шкаф.
В общем, внимая уговорам завуча, Тамара Васильевна встала на шаткую табуретку и сняла Пришвина со стены, предварительно вытерев с него многолетнюю пыль. После этого она принарядилась и отправилась на праздник в обнимку с портретом.
И вот теперь она строго следила, чтобы портрет не испачкали, не поцарапали и никуда не дели.
***
После разговора с девицей из отдела иностранной литературы я тяжко вздохнула.
- Пришвин пропал...
- Может, хватит дурака валять, - холодно осведомилась Лиза, - что ты еще придумаешь? Куда вы дели завещание?
- Иди к черту! - мгновенно разозлилась я. - У меня тетка пропала, вдруг ее тоже похитили?
- Да кому она нужна-то, твоя тетка престарелая! - Лиза махнула рукой и отвернулась.
Она стремительно переставала мне нравиться, да, откровенно говоря, и не нравилась никогда. Все эти заморочки с завещанием я лично завела только из-за Юльки, какое-то у меня было к ней теплое чувство... Хотя что уж теперь.
- Теперь обязательно нужно найти Лушу! - спохватилась я. - Господи, только бы с ней ничего не случилось!
- Послушайте! - окликнула меня девица в красном платье в горошек.
Она вышла вслед за нами на крыльцо подышать воздухом.
- Я тут подумала и решила, что Лукреция Николаевна, наверное, в школу пошла...
- В школу? В какую школу? - встрепенулась я. - Вроде бы туда ей уже поздновато... Опять же все школы закрыты, лето же...
- Она пошла туда на литературный праздник, - тянула свое девица, - там завуч очень активная, она все время праздники устраивает, детям просто покою не дает.
Я тут же вспомнила своего завуча Элеонору Михайловну, которая тоже обожала устраивать праздники с пеньем и танцами, а также с декламацией чудовищных стихов собственного сочинения, и подумала, что всех завучей средних школ следует на том свете организовывать в сводный хор, чтобы они все время пели пионерские песни и рассказывали стихи о советском паспорте. Но до того, чтобы устраивать праздники летом, наша Элеонора никогда не доходила, каникулы - это святое...
- Где эта школа находится? - практичная Лиза прервала мои размышления на полуслове.
- Это там, где дома высокие, через проспект, средняя школа номер шестьсот шестьдесят шесть...
- Свят, свят... - мне захотелось перекреститься от такой цифры.
- Тамара Васильевна тоже туда пошла, - мямлила унылая девица, - она с портретом...
Лиза уже бежала к машине.
- Хотела ее тут бросить, да, видно, придется еще на ней проехать, - озабоченно говорила она, - нельзя в городе на бандитской машине ездить, да у меня и прав с собой нету...
Возле школы царило оживление: стояло несколько машин - видно, родители приехали посмотреть на своих поющих и пляшущих чад, густо роились наглые подростки.
Мы запросто просочились внутрь, никто не препятствовал. Народу в зале было много. На сцене крохотная девчушка что-то пела тоненьким голоском о родных просторах.
- Гляди, вон он, Пришвин! - Я ткнула Лизу в бок. - Теперь бы еще тетку найти...
Лиза пожала плечами и отвернулась.
Девчушка кончила петь, ей сдержанно похлопали, после чего на сцену вышла дама с высокой прической, напоминающей плетеную булку с маком. Не нужно быть физиономистом, чтобы угадать в даме завуча. Дама церемонно раскланялась и объявила, что праздник, посвященный Пришвину, закончен. Публика обрадованно потекла к выходу.
Нас с Лизой разделили, и вдруг я заметила знакомую белую панаму с синей ленточкой. Луша, а это, конечно, была она, спиной почувствовала мой взгляд и обернулась. Я хотела броситься к ней, но что-то меня остановило. В самом деле, что это мы с Лушей так беззаботно себя ведем? У меня бандиты на хвосте, тут еще прибалт какой-то подозрительный замешался, да и сама Лиза не внушает доверия...
Я вопросительно показала глазами на портрет Пришвина, и Луша, тотчас поняв вопрос, глазами же ответила, что дело в шляпе, и пальцами сделала кружок, что означает: о'кей, мол, все путем, все по делу...
Сделав совершенно незаинтересованное выражение лица, я шагнула к ней, прихватив по дороге валявшуюся березовую веточку, отвалившуюся, надо думать, от какой-нибудь нерадивой березки. Прикрывшись этой веточкой, я зашептала Луше:
- Ступай домой немедленно, по дороге ни с кем не разговаривай, в библиотеку - ни ногой! И панаму эту приметную сними!
Надо отдать должное Луше, она не стала спорить и препираться, очевидно, по моему тону поняла, что дело серьезное, тут же резко развернулась и устремилась к выходу на улицу. Я проводила глазами ее сухонькую миниатюрную фигурку и обвела глазами зал в поисках Лизы. Ее нигде не было. Тогда я приникла к окну, заметила там выходящую Лушу, проследила, как она беспрепятственно скрылась за углом, и облегченно вздохнула. И тут же услышала хорошо знакомый голос.
Женщина говорила тихо и злобно, скорее шептала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70