На самом же деле ей не терпелось выяснить, удалось ли ему обнаружить что-то в библиотеке Петтигрю. Весь день Ифигиния сгорала от желания переговорить с Маркусом наедине, но до самого вечера удобного случая так и не представилось.
А теперь, когда они наконец-то оказались одни под звездами, у нее совершенно пропало желание донимать его расспросами. Ей хотелось сейчас только одного: провести несколько минут наедине с Маркусом.
Время близилось к полуночи. Поужинав и вдоволь наигравшись в карты, гости Петтигрю разошлись по спальням.
Хотя лондонский сезон был сейчас в самом разгаре, здесь, в провинции, гостей не заставляли бодрствовать до рассвета на бесконечных балах и приемах. Провести несколько дней за городом считалось прекрасной возможностью восстановить силы после лихорадочной городской суеты.
Слышно было, как теплый душистый ветерок играет листвой деревьев. Аромат распускающихся цветов наполнял воздух.
Ифигиния глубже вдохнула волшебные запахи летней ночи..
— Какая ясная ночь — Маркус облокотился на лепную балюстраду. Его взгляд был устремлен в небеса. — С каким удовольствием я бы оказался сейчас у себя в Йоркшире!
— Почему вы так стремитесь туда?
— Я оставил там свой новый телескоп.
— Телескоп? Вы увлекаетесь астрономией?
— Да.
Ифигиния была поражена. Казалось, она достаточно хорошо изучила Маркуса, но то и дело открывались все новые и новые глубины, ждущие исследования.
— Я и не знала, милорд…
Усмешка скользнула по его губам.
— Уж не думаете ли вы, что, когда штудировали роль моей любовницы, вы узнали обо мне абсолютно все?
— Да нет же, конечно, нет! — Ей вдруг стало невыносимо жарко. — Я только полагала, что хорошо изучила ваши прошлые и настоящие интересы.
— Не переживайте, — успокоил ее Маркус, не отрывая глаз от ночного неба. — Не такое уж большое упущение. Вы проглядели мое увлечение астрономией по той простой причине, что оно появилось у меня совсем недавно. Меня подтолкнуло к нему изучение зеркал и свойств света.
Ифигиния решила отложить свои вопросы на более подходящее время. Гораздо важнее и интереснее узнать нечто новое о человеке, которого она полюбила.
— Каким же это образом?
— Все очень просто. — Маркус быстро взглянул на нее и снова обратил взор на небо. — Прежде чем изучать звезды, необходимо изучить свет. Зеркала же используются для того, чтобы сфокусировать световой луч и тем самым получить возможность увидеть далекие звезды.
— Вы говорите о тех зеркалах, которые используются в телескопах?
— Да. Кроме того, зеркала используются для фокусирования собственно светового луча, что позволяет изучать его. Я как раз работал над таким проектом. — Он искоса бросил на нее до странности нерешительный взгляд. — Я изобрел небольшой прибор, с помощью которого можно исследовать свойства света.
— Как же он действует?
— Я использовал призму и небольшой телескоп, — начал было он, но тут же, словно раскаявшись, прервался. — Простите. Наверное, знатоку античности эта тема покажется слишком скучной.
— Ах нет! Ни в коем случае! — горячо заверила его Ифигиния. — А кроме того, античность имеет самое непосредственное отношение к небесам. К примеру, все звезды и планеты названы именами мифологических существ и героев.
— Действительно.
— Скажите, а что вы надеялись открыть, изучая свет далеких звезд?
— Трудно сказать, — пожал плечами Маркус. — В свое время на меня очень большое впечатление произвели слова Вильяма Гершеля, оброненные им пару лет тому назад
— Что же он обронил?
Маркус обернулся, взял ее за руку и повел вниз по широким каменным ступеням, сбегающим в сад.
— Он заметил, что, глядя на звезды, мы в каком-то смысле смотри в прошлое.
— Не понимаю…
— По современным подсчетам, свет звезд идет до нас тысячи и тысячи лет.
— Да-да… Кажется, я понимаю вас! Свет, который мы видим, был испущен многие тысячелетия назад, — прошептала Ифигиния. — Я никогда не задумывалась об этом. Какая прекрасная мысль!
— Меня она тоже очаровала, — улыбнулся ей Маркус. — По моему глубокому убеждению, кроме людей, имеющих непосредственное отношение к астрономии, лишь немногие способны выслушивать пространные рассуждения на эту тему.
— Понятно. — Ифигиния наслаждалась ощущением большой мужской руки, в которой утонули ее маленькие пальчики. Сегодня ночью они с Маркусом рядом и духовно, и физически… Какое счастье, что он больше не считает ее вымогательницей! — Любопытно, но меня часто обвиняли в том, что я нагоняю на всех скуку своими заумными разговорами!
— В это трудно поверить.
— И тем не менее это чистая правда. Боюсь, что я была, вынуждена вплоть до последнего года вести слишком спокойную и неприметную жизнь.
— Полагаю, виной тому были возраст и немощь вашего супруга.
— О да… Мистер Брайт не часто выезжал в свет.
— А значит, и вы тоже.
— Да.
— Признайтесь мне, Ифигиния, — ласково спросил Маркус, — вы были верны вашему супругу?
Ифигиния поперхнулась и тут же умудрилась споткнуться о спрятавшийся в траве камень.
— Что за странный вопрос, милорд!
Маркус поддержал ее под руку.
— Что же в нем странного, мадам? Вы достаточно долго вращаетесь в обществе, чтобы заметить одну очевидную вещь: верные жены — огромная редкость, и их легко пересчитать по пальцам одной руки.
— Из своих наблюдений я сделала вывод, что число неверных жен отступает перед числом вероломных мужей, — парировала она.
— В этом вы правы.
Одержав небольшую победу и неожиданно осмелев, она незаметно сменила тему беседы:
— А вы были преданным мужем, милорд?
Маркус, помолчав, заметил:
— Одно из моих правил запрещает обсуждать свое прошлое. Особенно если это касается моего брака.
Получив столь решительный отпор, Ифигиния приуныла:
— Ах да, как же я могла забыть! Ваши знаменитые правила… Скажите, вам нравится жить, следуя им, милорд?
— Они отлично мне служат.
— Жизнь так коротка, — прошептала она. — По-моему, избыток правил делает ее бесцветной и скучной.
— А мне кажется, что правила превосходно охраняют личную жизнь от постороннего вмешательства.
— Но человек лишает себя слишком многих радостей, следуя строгим законам общества, — упрямо возразила она.
— Я не живу по законам общества, Ифигиния. Я живу по собственным законам.
Они забрели в самый красивый уголок роскошного парка Петтигрю. Огни огромного дома остались далеко позади. Обернувшись, Ифигиния не увидела и самого дома — длинные ветви деревьев скрыли его от глаз.
Ночную тьму рассеивали лишь свет звезд да сияние уже почти полной луны.
— Как будто мы одни в целом мире, — прошептала она.
— Отрадная мысль. — Взгляд Маркуса привлекло высокое строение, смутно вырисовывавшееся за деревьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
А теперь, когда они наконец-то оказались одни под звездами, у нее совершенно пропало желание донимать его расспросами. Ей хотелось сейчас только одного: провести несколько минут наедине с Маркусом.
Время близилось к полуночи. Поужинав и вдоволь наигравшись в карты, гости Петтигрю разошлись по спальням.
Хотя лондонский сезон был сейчас в самом разгаре, здесь, в провинции, гостей не заставляли бодрствовать до рассвета на бесконечных балах и приемах. Провести несколько дней за городом считалось прекрасной возможностью восстановить силы после лихорадочной городской суеты.
Слышно было, как теплый душистый ветерок играет листвой деревьев. Аромат распускающихся цветов наполнял воздух.
Ифигиния глубже вдохнула волшебные запахи летней ночи..
— Какая ясная ночь — Маркус облокотился на лепную балюстраду. Его взгляд был устремлен в небеса. — С каким удовольствием я бы оказался сейчас у себя в Йоркшире!
— Почему вы так стремитесь туда?
— Я оставил там свой новый телескоп.
— Телескоп? Вы увлекаетесь астрономией?
— Да.
Ифигиния была поражена. Казалось, она достаточно хорошо изучила Маркуса, но то и дело открывались все новые и новые глубины, ждущие исследования.
— Я и не знала, милорд…
Усмешка скользнула по его губам.
— Уж не думаете ли вы, что, когда штудировали роль моей любовницы, вы узнали обо мне абсолютно все?
— Да нет же, конечно, нет! — Ей вдруг стало невыносимо жарко. — Я только полагала, что хорошо изучила ваши прошлые и настоящие интересы.
— Не переживайте, — успокоил ее Маркус, не отрывая глаз от ночного неба. — Не такое уж большое упущение. Вы проглядели мое увлечение астрономией по той простой причине, что оно появилось у меня совсем недавно. Меня подтолкнуло к нему изучение зеркал и свойств света.
Ифигиния решила отложить свои вопросы на более подходящее время. Гораздо важнее и интереснее узнать нечто новое о человеке, которого она полюбила.
— Каким же это образом?
— Все очень просто. — Маркус быстро взглянул на нее и снова обратил взор на небо. — Прежде чем изучать звезды, необходимо изучить свет. Зеркала же используются для того, чтобы сфокусировать световой луч и тем самым получить возможность увидеть далекие звезды.
— Вы говорите о тех зеркалах, которые используются в телескопах?
— Да. Кроме того, зеркала используются для фокусирования собственно светового луча, что позволяет изучать его. Я как раз работал над таким проектом. — Он искоса бросил на нее до странности нерешительный взгляд. — Я изобрел небольшой прибор, с помощью которого можно исследовать свойства света.
— Как же он действует?
— Я использовал призму и небольшой телескоп, — начал было он, но тут же, словно раскаявшись, прервался. — Простите. Наверное, знатоку античности эта тема покажется слишком скучной.
— Ах нет! Ни в коем случае! — горячо заверила его Ифигиния. — А кроме того, античность имеет самое непосредственное отношение к небесам. К примеру, все звезды и планеты названы именами мифологических существ и героев.
— Действительно.
— Скажите, а что вы надеялись открыть, изучая свет далеких звезд?
— Трудно сказать, — пожал плечами Маркус. — В свое время на меня очень большое впечатление произвели слова Вильяма Гершеля, оброненные им пару лет тому назад
— Что же он обронил?
Маркус обернулся, взял ее за руку и повел вниз по широким каменным ступеням, сбегающим в сад.
— Он заметил, что, глядя на звезды, мы в каком-то смысле смотри в прошлое.
— Не понимаю…
— По современным подсчетам, свет звезд идет до нас тысячи и тысячи лет.
— Да-да… Кажется, я понимаю вас! Свет, который мы видим, был испущен многие тысячелетия назад, — прошептала Ифигиния. — Я никогда не задумывалась об этом. Какая прекрасная мысль!
— Меня она тоже очаровала, — улыбнулся ей Маркус. — По моему глубокому убеждению, кроме людей, имеющих непосредственное отношение к астрономии, лишь немногие способны выслушивать пространные рассуждения на эту тему.
— Понятно. — Ифигиния наслаждалась ощущением большой мужской руки, в которой утонули ее маленькие пальчики. Сегодня ночью они с Маркусом рядом и духовно, и физически… Какое счастье, что он больше не считает ее вымогательницей! — Любопытно, но меня часто обвиняли в том, что я нагоняю на всех скуку своими заумными разговорами!
— В это трудно поверить.
— И тем не менее это чистая правда. Боюсь, что я была, вынуждена вплоть до последнего года вести слишком спокойную и неприметную жизнь.
— Полагаю, виной тому были возраст и немощь вашего супруга.
— О да… Мистер Брайт не часто выезжал в свет.
— А значит, и вы тоже.
— Да.
— Признайтесь мне, Ифигиния, — ласково спросил Маркус, — вы были верны вашему супругу?
Ифигиния поперхнулась и тут же умудрилась споткнуться о спрятавшийся в траве камень.
— Что за странный вопрос, милорд!
Маркус поддержал ее под руку.
— Что же в нем странного, мадам? Вы достаточно долго вращаетесь в обществе, чтобы заметить одну очевидную вещь: верные жены — огромная редкость, и их легко пересчитать по пальцам одной руки.
— Из своих наблюдений я сделала вывод, что число неверных жен отступает перед числом вероломных мужей, — парировала она.
— В этом вы правы.
Одержав небольшую победу и неожиданно осмелев, она незаметно сменила тему беседы:
— А вы были преданным мужем, милорд?
Маркус, помолчав, заметил:
— Одно из моих правил запрещает обсуждать свое прошлое. Особенно если это касается моего брака.
Получив столь решительный отпор, Ифигиния приуныла:
— Ах да, как же я могла забыть! Ваши знаменитые правила… Скажите, вам нравится жить, следуя им, милорд?
— Они отлично мне служат.
— Жизнь так коротка, — прошептала она. — По-моему, избыток правил делает ее бесцветной и скучной.
— А мне кажется, что правила превосходно охраняют личную жизнь от постороннего вмешательства.
— Но человек лишает себя слишком многих радостей, следуя строгим законам общества, — упрямо возразила она.
— Я не живу по законам общества, Ифигиния. Я живу по собственным законам.
Они забрели в самый красивый уголок роскошного парка Петтигрю. Огни огромного дома остались далеко позади. Обернувшись, Ифигиния не увидела и самого дома — длинные ветви деревьев скрыли его от глаз.
Ночную тьму рассеивали лишь свет звезд да сияние уже почти полной луны.
— Как будто мы одни в целом мире, — прошептала она.
— Отрадная мысль. — Взгляд Маркуса привлекло высокое строение, смутно вырисовывавшееся за деревьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86