Она называла его тупым идиотом и обещала завтра уволить.
Она разбила стакан с виски об асфальт.
Водитель невозмутимо собрал осколки.
Жанка категорически отказывалась подняться на лодку, понимая, что там шансов позвонить бывшему мужу у нее не будет.
Мы увели ее с применением силы.
Жанка плакала, а Рита гладила ее по голове.
Я попросила у матроса в тельняшке принести двойной виски со льдом.
Жанка выпила виски залпом и притихла.
Когда на палубе начались танцы, Жанка была самым активным участником.
— Все равно домой приедет и позвонит, — грустно вздохнула Маша, — а утром жалеть будет. И спрашивать, почему мы ее не отговорили.
— Может, ей виски побольше? — предложила я.
— Тогда она заснет сразу, — поддержала Рита, — или ей плохо станет и будет не до звонков.
— Вот и хорошо! — одобрила Маша и кивнула матросу.
Я отдала свой телефон Рите.
— Ты что, Даш? — удивилась моя подруга. — Тоже?
Я покачала головой. И подняла руку, чтобы мне принесли еще шампанского.
Я собиралась закончить диссертацию в течение недели. Максимум — двух.
Я позвонила Любови Макаровне, поблагодарила ее за заботу обо мне и отказалась от предложения поехать в Лондон.
— Замуж, что ль, собралась? — предположила Любовь Макаровна. — Муж не пускает, Даш?
Я пробормотала в трубку что-то невнятное.
— Смотри, мужчины самостоятельных любят и с карьерой. Сейчас все бросишь ради него, а потом будешь локти кусать!
— Да я не замуж…
— Так тем более! А если любит, то поймет. И дождется!
Когда Любовь Макаровна была чем-то недовольна, она переходила на «ты».
Сейчас она была недовольна моим решением.
А я слушала ее, и мне казалось, что я действительно собралась замуж. И муж не пускает меня в Лондон. И мне это было так приятно! И я совсем не считала его эгоистом. Главное ведь не где. Главное — с кем.
Влад не звонил. Я не звонила тоже.
Когда Рита появилась в дверях нашей квартиры с чемоданом, я почувствовала себя матерью, увидевшей дочь на пороге после долгой разлуки. Когда в первую секунду испытываешь радость и почти одновременно — тревогу. Что случилось?
— Я ушла от Кости, — объявила Рита. Терминатор всем своим видом выражала восторг по поводу ее решения.
— Почему? — Я села на пол прямо в прихожей, опершись о стену.
Рита села напротив.
Терминатор возбужденно обнюхивала чемодан.
Рита подтолкнула к себе ногой сумочку и достала оттуда пачку «Мальборо».
— Рит, ты что? Куришь?
Она щелкнула золотой зажигалкой и с удовольствием затянулась.
— Я не могу, Даш. Мне все время Петя снится. И с каждым сном он растет. Сегодня ночью он пошел.
Рита посмотрела на меня и горько усмехнулась. Как будто пожалела меня за то, что увидела в моих глазах жалость.
— Так смешно пошел… Два шага сделал и упал. Представляешь?
Она затушила сигарету о подошву туфли.
— Ритка… — прошептала я.
— Я сойду с ума, — выдохнула Рита и отвернулась.
— Ты в церковь ходила?
— Ходила… Костя во всем виноват. Я же не хотела делать аборт, ты понимаешь?
— Рита, но ведь он был больной. Он бы мучился всю жизнь.
— Откуда ты знаешь? Ну откуда ты это можешь знать точно? Я вижу его каждую ночь. И он абсолютно здоров. У него волосы как у меня.
Рита не плакала.
Самое страшное одиночество, это когда даже не хочется плакать.
Когда даже не хочется, чтобы тебя жалели.
Когда понимаешь — есть ты и есть мир. И этот мир не с тобой. Ты — одна.
Ночью за Ритой примчался Костя. Они долго разговаривали на кухне. Под утро он уехал. Рита осталась.
Я вышла к ней и молча ее обняла.
— Влад не звонит? — спросила Рита.
— Нет.
— И как ты?
Я пожала плечами. Встала. Включила чайник. Достала из шкафчика чашки.
— Ты думаешь — позвонит? — не то спросила, не то просто сказала Рита.
— Не знаю.
— Ты ждешь?
— Жду. — Я посмотрела на подругу. В ее голубых глазах, как росинки на цветочном лепестке, выступили слезы. Одна упала. Рита дотронулась до нее пальцем. В уголке голубого лепестка появилась вторая.
Мне самой захотелось плакать.
Как раньше смешивали кровь, мы смешивали наши слезы. И становились еще роднее и еще ближе друг другу.
Под столом Терминатор грызла новую Ритину сумку.
Мы заснули в Ритиной кровати, все втроем, обнявшись.
13
Влад позвонил однажды рано утром, и снова мой сон продолжился наяву.
— Поздравляю с Международным днем семьи! — бойко отрапортовал он, и я по инерции, спросонья, произнесла:
— Спасибо.
— Не за что. Подарки можно не дарить.
Я захихикала.
— А я уж испугался, что ты в Лондоне.
— Побежал билет покупать?
— Нет, просто побежал. Бежал, бежал — и вдруг думаю: а что, если ты не в Лондоне? А я, как дурак, бегу? И вот решил позвонить.
— Как твоя предвыборная кампания?
— Отлично. На меня восемьдесят семь тысяч ссылок в Интернете. Больше только у Мэрайи Кэрри.
— Ты уже начал петь?
— Нет. Пока я только научился говорить. И довольно неплохо. Благодаря тебе.
— Спасибо. Но ты еще не всегда следишь за собой. Тебе надо работать.
— Вот поэтому и звоню. Мой PR-директор говорит то же самое. Так что, Даш, как ты смотришь на перспективу поработать со мной еще?
Когда меня учили плавать, столкнув с лодки в воду посреди реки, мне точно так же не хватало воздуха, как и сейчас.
— Ну, если ты обещаешь стараться…
— Обещаю обещать тебе все, что ты захочешь. И кстати, знаешь что?
— Что?
— Я соскучился.
— А я, кстати, нет.
— Ты черствая и бессердечная.
— Выбирай выражения, а то увеличу свой гонорар.
— Ты самая сердечная и… черствый — свежий… самая свежая.
— То-то.
— Завтра в десять.
— Нет. В пять минут одиннадцатого.
— Отольются кошке мышкины слезки.
— Речисто, да не чисто.
— Целую.
— Пока.
Я открыла рот и визжала минуты три. Пока не кончился воздух.
В дверях стояла испуганная Рита. За ней пряталась Терминатор.
— Влад позвонил? — догадалась моя подруга.
— Ага.
Следующие три минуты визжала Рита. Когда у нее заканчивался воздух, эстафету снова перехватывала я.
Терминатор злилась и лаяла.
Я пригласила Риту вечером в ресторан. Мне хотелось быть очень красивой. Я накрутила волосы на щипцы и надела новое шелковое платье, которое купила в один из наших с Ритой походов по магазинам.
Международный день семьи был уже совсем теплым.
Ритин любимый ресторан открыл летнюю веранду.
Мы сидели, закутавшись в пледы, и пили мартини, потому что в ресторане проходила презентация этого напитка, и девушки в одинаковых красно-белых платьях разносили его бесплатно.
Я заказала салат «цезарь». Мне наконец-то надоело есть дыню с ветчиной.
Рита предпочла вителло-тонато.
На Ритин телефон звонил Костя, но она не отвечала.
— Что он говорит? — Я кивнула на телефон.
— Говорит, что я — истеричка и что я пойму это только потом. Но, может быть, уже поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43