Рэйнор чуть не расхохотался вслух. Серена Уорд, дочь баронета, пылала, словно раздутые кузнечные горны. Но рассчитывать, что она это признает, — напрасный труд. О нет, злодеем она выставит его и взвалит на него все смертные грехи, лишь бы очистить свою совесть. Рэйнору и пяти минут оказалось много, чтобы доказать, что за неприступной внешностью великосветской дамы скрывалась натура истинной шлюхи.
Черт побери! О чем это он думает? Он уже это доказал. Он вовсе не был последним подлецом. Ему было известно, что обычно предлагает джентльмен, оказавшийся в столь щекотливом положении. Его родители надежно заложили в него принципы, которым сами следовали всю жизнь. Однако сейчас все было не так просто. Речь шла о Серене Уорд. Не станет же он связываться с дочерью человека, который злонамеренно довел его собственную семью до страшной и безвременной гибели.
Кроме того, Серена ждала его предложения столь же мало, сколь он желал его делать. Такой, как вы, заслуживает моего внимания не больше, чем вор или убийца.
Он был игроком и не хуже ее понимал, какая пропасть их разделяет. Приходя в его дом, аристократы обращались с ним как с равным. Он был добрым малым, на которого всегда можно было рассчитывать, когда надо было взять кредит при высоких ставках. Были люди — в основном с военным прошлым, — судившие о нем по его достоинствам. Были и другие, принимавшие его у себя, но только через черный ход и только в мужских компаниях, куда не допускались их жены и дочери.
Он вошел в свой игорный дом через боковую дверь, ведущую на лестницу. Поднявшись на второй этаж, он оказался в своих личных апартаментах. В это время суток в доме оставалась только прислуга. Ни крупье, ни их помощницы здесь не жили, и два этажа дома, которые он занимал, были в его полном распоряжении.
Навстречу Джулиану вышел его слуга, исполнявший обязанности одновременно камердинера и лакея. Утренние возвращения Джулиана отнюдь не были редкостью, но Тиббетс никогда не позволял себе замечаний относительно ночных похождений своего господина, когда его одежда источала аромат женских духов. Однако в то утро чуткий нос Тиббетса не уловил ни малейшего запаха.
Тиббетс улыбался редко, вот и сейчас он сдержал улыбку, которую готов был послать майору.
— Позвольте предложить вам завтрак и кофе, сэр, — осторожно произнес он.
— Нет, не позволю, — рявкнул Джулиан и, стремительно прошагав мимо опешившего лакея, ворвался в спальню и запер дверь. Секунду §. спустя дверь с грохотом распахнулась. — Ванну! — прорычал он. — Горячую ванну!
— Проследите, Тиббетс.
Грязь! В первый раз в жизни он чувствовал себя перепачканным грязью. Она использовала его, словно он был жеребцом, а она кобылой, которую нужно было обслужить. Он в смятении мерил шагами комнату, пока слуги суетились вокруг, приготовляя для него ванну.
Отпустив лакеев, Джулиан сорвал одежду и швырнул ею в Тиббетса.
— Сожгите!
Тиббетс открыл было рот, но быстро захлопнул его.
— Разумеется, сэр, — отвечал он, заметив про себя, что велит вычистить и выгладить дорогое платье, а затем спрячет его в дальний угол шкафа дожидаться хозяйского расположения.
Когда за Тиббетсом закрылась дверь, Джулиан погрузился в горячую воду. Намылив мочалку, он принялся тереть себя, желая избавиться от запаха этой девушки. Это не был запах духов. Смыть духи ничего бы не стоило. Это было что-то неведомое, свойственное ей одной. Он долго тер себя, потом отшвырнул мочалку и положил руки на края ванны.
Теперь он мог спокойно поразмыслить, и ему вспомнилось о мисс Серене Уорд нечто такое, что не укладывалось в созданную им картину. Он знал многих светских дам, наведывавшихся в очаги порока в поисках острых ощущений, но они никогда не появлялись там без лакея. Так где же, черт побери, был вчера ее лакей? Вспомнилось ему и другое. В обществе говорили, что Серена в трауре по возлюбленному, точнее, жениху, погибшему у Престона. Немало мужчин пыталось ухаживать за ней, однако, по слухам, завоевать девушку не удалось никому. Рэйнор был рад, что вспомнил эти подробности.
Его гнев остывал вместе с водой в медной ванне. Рэйнор встал, взял полотенце и начал энергично растираться. Потом накинул парчовый халат и бросился на кровать. Его взгляд блуждал по замысловатой гипсовой лепнине потолка, словно он стремился запомнить каждый завиток.
Что такого особенного было в его семье, недоумевал он, что ядовитый выводок Уордов вечно преследует ее? Был ли это слепой случай или же козни злой своевольной судьбы, поставившей цель уничтожить его род? И где конец всему этому?
Все началось в 1715 году, в начале первого Мятежа, когда сэр Роберт Уорд, бросив один взгляд на леди Гарриет Эгремонт, попросил ее руки. Отец девушки, лорд Керкланд, ответил согласием на его предложение, хотя дочь не желала этого брака. Сэр Роберт обладал всем, что отец девушки хотел бы видеть в своем зяте. Обе семьи поддерживали якобитов. Наследник графа, лорд Хьюго, и сэр Роберт были неразлучными друзьями. Единственным затруднением было увлечение леди Гарриет джентльменом, которого никак нельзя было считать подходящей ей партией. Уильям Ренни был тогда учителем Джеймса, младшего брата леди Гарриет. Когда Ренни уволили, молодые люди, не посчитавшись с волей лорда Керкланда, скрылись, и никто не знал, где они прячутся. Это были отец и мать Джулиана.
Джулиан рос в Бристоле и ничего не знал об этой истории. Его детство было счастливым и . беззаботным — о таком любой ребенок может лишь мечтать. Уильям Ренни открыл школу для сыновей местной знати, и жена помогала ему. После уроков, вспоминал Джулиан, он бежал играть с мальчишками, и они воспроизводили все битвы и схватки Мятежа. То были золотые годы его жизни.
Но вскоре все изменилось, и Джулиан до сих пор не мог понять, что же, собственно, произошло. Он только помнил, что школа закрылась и после двухлетних скитаний семья осела в Манчестере. Единственным источником дохода были частные уроки, которые отец давал дома. К тому времени их семья увеличилась. Появились еще два рта, которых надо было кормить: родились близнецы. Джулиану было тогда восемь лет.
Марк и Мэри родились слабыми детьми, и обеспокоенные родители отдавали много сил заботе о них. Ибо, несмотря на тяготы и лишения, семья была прочной и дружной. Когда близнецам минуло три года, судьба улыбнулась семье Ренни; во всяком случае так казалось поначалу.
Уильям Ренни получил место учителя в доме лорда Хорнсби, а лорд Хорнсби хорошо платил слугам. В семье появились деньги, а вместе с ними возможность послать Джулиана учиться в школу в Оксфорд, которую некогда окончил его отец. Но все материальные выгоды имели и обратную сторону. Отцу пришлось покинуть семью, поскольку права на личную жизнь учитель не имел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Черт побери! О чем это он думает? Он уже это доказал. Он вовсе не был последним подлецом. Ему было известно, что обычно предлагает джентльмен, оказавшийся в столь щекотливом положении. Его родители надежно заложили в него принципы, которым сами следовали всю жизнь. Однако сейчас все было не так просто. Речь шла о Серене Уорд. Не станет же он связываться с дочерью человека, который злонамеренно довел его собственную семью до страшной и безвременной гибели.
Кроме того, Серена ждала его предложения столь же мало, сколь он желал его делать. Такой, как вы, заслуживает моего внимания не больше, чем вор или убийца.
Он был игроком и не хуже ее понимал, какая пропасть их разделяет. Приходя в его дом, аристократы обращались с ним как с равным. Он был добрым малым, на которого всегда можно было рассчитывать, когда надо было взять кредит при высоких ставках. Были люди — в основном с военным прошлым, — судившие о нем по его достоинствам. Были и другие, принимавшие его у себя, но только через черный ход и только в мужских компаниях, куда не допускались их жены и дочери.
Он вошел в свой игорный дом через боковую дверь, ведущую на лестницу. Поднявшись на второй этаж, он оказался в своих личных апартаментах. В это время суток в доме оставалась только прислуга. Ни крупье, ни их помощницы здесь не жили, и два этажа дома, которые он занимал, были в его полном распоряжении.
Навстречу Джулиану вышел его слуга, исполнявший обязанности одновременно камердинера и лакея. Утренние возвращения Джулиана отнюдь не были редкостью, но Тиббетс никогда не позволял себе замечаний относительно ночных похождений своего господина, когда его одежда источала аромат женских духов. Однако в то утро чуткий нос Тиббетса не уловил ни малейшего запаха.
Тиббетс улыбался редко, вот и сейчас он сдержал улыбку, которую готов был послать майору.
— Позвольте предложить вам завтрак и кофе, сэр, — осторожно произнес он.
— Нет, не позволю, — рявкнул Джулиан и, стремительно прошагав мимо опешившего лакея, ворвался в спальню и запер дверь. Секунду §. спустя дверь с грохотом распахнулась. — Ванну! — прорычал он. — Горячую ванну!
— Проследите, Тиббетс.
Грязь! В первый раз в жизни он чувствовал себя перепачканным грязью. Она использовала его, словно он был жеребцом, а она кобылой, которую нужно было обслужить. Он в смятении мерил шагами комнату, пока слуги суетились вокруг, приготовляя для него ванну.
Отпустив лакеев, Джулиан сорвал одежду и швырнул ею в Тиббетса.
— Сожгите!
Тиббетс открыл было рот, но быстро захлопнул его.
— Разумеется, сэр, — отвечал он, заметив про себя, что велит вычистить и выгладить дорогое платье, а затем спрячет его в дальний угол шкафа дожидаться хозяйского расположения.
Когда за Тиббетсом закрылась дверь, Джулиан погрузился в горячую воду. Намылив мочалку, он принялся тереть себя, желая избавиться от запаха этой девушки. Это не был запах духов. Смыть духи ничего бы не стоило. Это было что-то неведомое, свойственное ей одной. Он долго тер себя, потом отшвырнул мочалку и положил руки на края ванны.
Теперь он мог спокойно поразмыслить, и ему вспомнилось о мисс Серене Уорд нечто такое, что не укладывалось в созданную им картину. Он знал многих светских дам, наведывавшихся в очаги порока в поисках острых ощущений, но они никогда не появлялись там без лакея. Так где же, черт побери, был вчера ее лакей? Вспомнилось ему и другое. В обществе говорили, что Серена в трауре по возлюбленному, точнее, жениху, погибшему у Престона. Немало мужчин пыталось ухаживать за ней, однако, по слухам, завоевать девушку не удалось никому. Рэйнор был рад, что вспомнил эти подробности.
Его гнев остывал вместе с водой в медной ванне. Рэйнор встал, взял полотенце и начал энергично растираться. Потом накинул парчовый халат и бросился на кровать. Его взгляд блуждал по замысловатой гипсовой лепнине потолка, словно он стремился запомнить каждый завиток.
Что такого особенного было в его семье, недоумевал он, что ядовитый выводок Уордов вечно преследует ее? Был ли это слепой случай или же козни злой своевольной судьбы, поставившей цель уничтожить его род? И где конец всему этому?
Все началось в 1715 году, в начале первого Мятежа, когда сэр Роберт Уорд, бросив один взгляд на леди Гарриет Эгремонт, попросил ее руки. Отец девушки, лорд Керкланд, ответил согласием на его предложение, хотя дочь не желала этого брака. Сэр Роберт обладал всем, что отец девушки хотел бы видеть в своем зяте. Обе семьи поддерживали якобитов. Наследник графа, лорд Хьюго, и сэр Роберт были неразлучными друзьями. Единственным затруднением было увлечение леди Гарриет джентльменом, которого никак нельзя было считать подходящей ей партией. Уильям Ренни был тогда учителем Джеймса, младшего брата леди Гарриет. Когда Ренни уволили, молодые люди, не посчитавшись с волей лорда Керкланда, скрылись, и никто не знал, где они прячутся. Это были отец и мать Джулиана.
Джулиан рос в Бристоле и ничего не знал об этой истории. Его детство было счастливым и . беззаботным — о таком любой ребенок может лишь мечтать. Уильям Ренни открыл школу для сыновей местной знати, и жена помогала ему. После уроков, вспоминал Джулиан, он бежал играть с мальчишками, и они воспроизводили все битвы и схватки Мятежа. То были золотые годы его жизни.
Но вскоре все изменилось, и Джулиан до сих пор не мог понять, что же, собственно, произошло. Он только помнил, что школа закрылась и после двухлетних скитаний семья осела в Манчестере. Единственным источником дохода были частные уроки, которые отец давал дома. К тому времени их семья увеличилась. Появились еще два рта, которых надо было кормить: родились близнецы. Джулиану было тогда восемь лет.
Марк и Мэри родились слабыми детьми, и обеспокоенные родители отдавали много сил заботе о них. Ибо, несмотря на тяготы и лишения, семья была прочной и дружной. Когда близнецам минуло три года, судьба улыбнулась семье Ренни; во всяком случае так казалось поначалу.
Уильям Ренни получил место учителя в доме лорда Хорнсби, а лорд Хорнсби хорошо платил слугам. В семье появились деньги, а вместе с ними возможность послать Джулиана учиться в школу в Оксфорд, которую некогда окончил его отец. Но все материальные выгоды имели и обратную сторону. Отцу пришлось покинуть семью, поскольку права на личную жизнь учитель не имел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89