Кому была нужна смерть Оли?
— Не знаю. Грешным делом, я полез в сарай посмотреть, где наш топорик, и не нашел его… Представляешь? Нужно бы его срочно найти. Лодку уже подняли, говорят, топором прорубили, да так странно, словно второпях…
Даже щепки между решеток застряли…
— Какие еще решетки? — не поняла Зина.
— В лодке есть решетки под ногами…
Кирилл во сне тяжело вздохнул, и Зина сделала знак мужу, чтобы он ушел. Перед тем как выключить лампу, она подошла к изголовью постели и взглянула на мальчика. Он лежал с открытыми глазами: то же выражение, та же просьба во взгляде.
— Кир, что с тобой? Почему ты не спишь?
— Мне нужно вам что-то сказать, — прошептал осипшим от волнения голосом Кирилл. Зина почувствовала, что он вот-вот расплачется. — Увезите меня, пожалуйста, домой, к маме. Я соскучился. Я боюсь.
— Да что с тобой, Кирочка, дорогой? Все же хорошо.
Она присела к нему, обняла его и принялась укачивать как маленького.
Между тем ее взгляд продолжал скользить по комнате. Было ощущение, что в комнате находится что-то очень важное, и она заволновалась. Напевая мелодию, отдаленно напоминавшую колыбельную, Зина внимательно осмотрелась и заметила прямо над кроватью мальчика странный пейзаж. На нем изображалась водная гладь при вечернем освещении, склонившаяся ива, в тени которой пряталась, касаясь берега, маленькая лодка. А вот в лодке… никого нет. В том месте, где, по идее, должна находиться фигурка человека, аккуратно вырезана дырка. Края среза почему-то ярко-красные. Зина нагнулась поближе и прочитала: «Дама в лодке. 1867. Огюст Ренуар». Она быстро повернула голову — Кирилл спал. Она поправила одеяло и, встав, сняла со стены картинку Между пальцами что-то промелькнуло и кроваво-красной бабочкой упало к ее ногам.
Она подняла с пола недостающую деталь картинки — женскую фигурку Это была сидящая в лодке женщина в белом платье, но кто-то — а этот кто-то теперь крепко спал — решил сделать платье красным и закрасил его фломастером. Зина увидела незаметную на первый взгляд прорезь в бумаге — в том самом месте, где находилась гладь воды. Стало ясно, откуда выпал силуэт. Неужели ребенка вдохновила репродукция, он разрезал картинку и «утопил» женщину в красном?
— Кирилл, — ошеломленная собственной догадкой, позвала она шепотом. Мальчик открыл глаза мгновенно, словно ждал этого.
Увидев в руках тетки картинку, он зарылся головой в подушку.
Когда Зина вышла из комнаты, Кирилл, измученный всем произошедшим и своим рассказом, уже спал. Хотя, не обошлось, конечно, без димедрола.
«Я думал, — вспоминала она рыдающий голос племянника, — что она увидит дыру в лодке и повернет обратно. Я не хотел, чтобы они катались. Они с дядей Димой… Она все это время кричала на меня. И не велела до вечера возвращаться из „лягушатника“! А мне есть хотелось, и было холодно сидеть все время в воде…»
Зина сидела на кухне и курила. «Была дама в лодке, — и не стало ее…
Потом, очнувшись от безысходных мыслей, она Поднялась к племяннику, достала из-под его раскладушки топорик, хорошенько протерла его и отнесла в сарай. Потом на цыпочках вошла в спальню, чтобы выбросить розовую гребенку, но ее на зеркале не оказалось.
Значит, ОН убрал.
Она присела на постель и посмотрела на залитое лунным светом лицо спящего мужа. Теперь его вид не возбуждал в ней прежних желаний. Больше того — ей захотелось его ударить, причем больно, насмерть…
Потом она принялась вспоминать расписание электричек и как-то незаметно уснула, свернувшись калачиком в кресле. Проснувшись в пять утра, она подняла племянника и стала торопливо его, сонного, одевать. «Домой?» — глядя на нее мутными со сна глазами, спросил Кир. «Домой». «К маме?» «К маме».
1 2 3
— Не знаю. Грешным делом, я полез в сарай посмотреть, где наш топорик, и не нашел его… Представляешь? Нужно бы его срочно найти. Лодку уже подняли, говорят, топором прорубили, да так странно, словно второпях…
Даже щепки между решеток застряли…
— Какие еще решетки? — не поняла Зина.
— В лодке есть решетки под ногами…
Кирилл во сне тяжело вздохнул, и Зина сделала знак мужу, чтобы он ушел. Перед тем как выключить лампу, она подошла к изголовью постели и взглянула на мальчика. Он лежал с открытыми глазами: то же выражение, та же просьба во взгляде.
— Кир, что с тобой? Почему ты не спишь?
— Мне нужно вам что-то сказать, — прошептал осипшим от волнения голосом Кирилл. Зина почувствовала, что он вот-вот расплачется. — Увезите меня, пожалуйста, домой, к маме. Я соскучился. Я боюсь.
— Да что с тобой, Кирочка, дорогой? Все же хорошо.
Она присела к нему, обняла его и принялась укачивать как маленького.
Между тем ее взгляд продолжал скользить по комнате. Было ощущение, что в комнате находится что-то очень важное, и она заволновалась. Напевая мелодию, отдаленно напоминавшую колыбельную, Зина внимательно осмотрелась и заметила прямо над кроватью мальчика странный пейзаж. На нем изображалась водная гладь при вечернем освещении, склонившаяся ива, в тени которой пряталась, касаясь берега, маленькая лодка. А вот в лодке… никого нет. В том месте, где, по идее, должна находиться фигурка человека, аккуратно вырезана дырка. Края среза почему-то ярко-красные. Зина нагнулась поближе и прочитала: «Дама в лодке. 1867. Огюст Ренуар». Она быстро повернула голову — Кирилл спал. Она поправила одеяло и, встав, сняла со стены картинку Между пальцами что-то промелькнуло и кроваво-красной бабочкой упало к ее ногам.
Она подняла с пола недостающую деталь картинки — женскую фигурку Это была сидящая в лодке женщина в белом платье, но кто-то — а этот кто-то теперь крепко спал — решил сделать платье красным и закрасил его фломастером. Зина увидела незаметную на первый взгляд прорезь в бумаге — в том самом месте, где находилась гладь воды. Стало ясно, откуда выпал силуэт. Неужели ребенка вдохновила репродукция, он разрезал картинку и «утопил» женщину в красном?
— Кирилл, — ошеломленная собственной догадкой, позвала она шепотом. Мальчик открыл глаза мгновенно, словно ждал этого.
Увидев в руках тетки картинку, он зарылся головой в подушку.
Когда Зина вышла из комнаты, Кирилл, измученный всем произошедшим и своим рассказом, уже спал. Хотя, не обошлось, конечно, без димедрола.
«Я думал, — вспоминала она рыдающий голос племянника, — что она увидит дыру в лодке и повернет обратно. Я не хотел, чтобы они катались. Они с дядей Димой… Она все это время кричала на меня. И не велела до вечера возвращаться из „лягушатника“! А мне есть хотелось, и было холодно сидеть все время в воде…»
Зина сидела на кухне и курила. «Была дама в лодке, — и не стало ее…
Потом, очнувшись от безысходных мыслей, она Поднялась к племяннику, достала из-под его раскладушки топорик, хорошенько протерла его и отнесла в сарай. Потом на цыпочках вошла в спальню, чтобы выбросить розовую гребенку, но ее на зеркале не оказалось.
Значит, ОН убрал.
Она присела на постель и посмотрела на залитое лунным светом лицо спящего мужа. Теперь его вид не возбуждал в ней прежних желаний. Больше того — ей захотелось его ударить, причем больно, насмерть…
Потом она принялась вспоминать расписание электричек и как-то незаметно уснула, свернувшись калачиком в кресле. Проснувшись в пять утра, она подняла племянника и стала торопливо его, сонного, одевать. «Домой?» — глядя на нее мутными со сна глазами, спросил Кир. «Домой». «К маме?» «К маме».
1 2 3