— Ты это к чему говоришь-то? Ничего не понимаю.
— Девчонка, в которую я, как дурак, втюрился, проститутка, и у нее СПИД. Вот Ал иска и убивается. Только ты никому не говори. Я не знаю, что будет дальше и как мы с этим будем жить. Представляешь, эта сука меня наградила и сбежала! Найду, сразу убью! Серега, как же мне сейчас хреново! Алиску жалко. Ей ни за что досталось. Да что ты смотришь так на меня, будто не я СПИДом заразился, а ты? Тебе это не грозит. Резиной пользуйся, не забывай про меры предосторожности.
Сергей подошел ко мне, посмотрел на меня потрясенно и, чтобы я успокоилась, хорошенько тряхнул меня за плечи. Я вскрикнула, но тут же замолчала.
— Алиса, у подружки твоего мужа оказался СПИД?
— Да, — дрожащим голосом ответила я.
Не говоря ни слова, Сергей медленно пошел к выходу и со всей силы хлопнул дверью. Так сильно, что с потолка посыпалась штукатурка.
Сев напротив Андрея, я закрыла глаза. Судьба в очередной раз не дала мне расслабиться и ударила больно, очень больно. Во мне будто что-то надломилось, что-то вроде хрустнуло.
— Андрюша, что же мы наделали с нашей любовью? Что мы наделали? — повторяла я как заведенная, глядя в лицо мужа.
Увидев лежащие рядом ножницы, я вдруг ощутила, что мне хочется загнать ему их в самое сердце. Хочется, чтобы он испытал такую же боль, которую причинил мне. И в моей боли было все — и любовь, и ненависть, и страх, и отчаяние… Но я знала, я знала, что не должна этого делать. Пусть живет. Так больнее… Да, самое страшное наказание — это оставить его жить.
У меня задергалось правое веко. Я не сводила глаз со своего мужа и думала: вот он и вернулся в семью, он снова мой. Только нужно ли мне это теперь? Такой-то ценой… Уж лучше бы он ушел к ней, к Сусанне. Подняв голову выше, я наткнулась взглядом на рамку с нашей семейной фотографией. Я, Андрей и посередине Стае. Мы все дружно смеемся и ждем, когда из объектива вылетит птичка…
За окном забрезжил рассвет. Я встала и, не говоря ни слова Андрею, который, по всей вероятности, был в ступоре, взяла ключи от квартиры Сергея. Вышла на лестничную клетку. Открыла его дверь. Сергей лежал на полу с простреленным виском, а рядом валялся его пистолет. Встав перед ним на колени, я всхлипнула и прошептала:
— Сережка… Сереженька… Ну зачем ты так…
Вызвав милицию, я взяла пакет с деньгами и на ватных ногах пошла в направлении метро. Я не могла плакать. У меня просто не было слез.
Я подошла к входу в метро и увидела сидящую в инвалидной коляске девочку, которая держала табличку: «Помогите встать на ноги». Прохожие шли мимо, и до девочки никому не было дела. Подойдя к стоящей рядом женщине, я довольно холодно спросила:
— Она что, и в самом деле не может ходить?
— Нет, — заверила меня женщина.
— Что с ней?
— Ей нужно несколько операций. Ее болезнь прогрессирует. У нее уже начинают отниматься руки.
— А вы не аферистка? — недоверчиво посмотрела я на женщину.
— Нет. Мы сегодня первый раз от безысходности вышли. У меня справки и медицинская карта есть.
— А вы кто? Мать?
— Мать. Вы поймите нас правильно. У нас другого выхода нет. У государства все равно ничего не допросишься. На бесплатных лекарствах и то дурят.
— Вы не пьете?
— Нет, — замотала головой женщина.
— Это ваша настоящая дочь?
— Я мать. Я уверяю вас — я ее мать!
— Напишите мне данные своего паспорта.
— Зачем? — испуганно посмотрела на меня женщина.
— А также напишите адрес клиники, где будут лечить девочку.
— Зачем?
— Пишите, я сказала! Сколько стоит операция?
— Сказали, что нужны две.
— Сколько стоят две операции?
— Пятьдесят тысяч долларов.
Женщина достала листок и стала писать свои координаты.
— Мы вот в этом доме живем, — махнула она рукой на здание рядом со станцией метро. — Вы можете проверить.
Я взяла листок и холодно произнесла:
— Я все проверю. Если узнаю, что деньги пошли не по назначению, я вас из-под земли достану. Пощады не ждите. Мне терять нечего.
Засунув руку в пакет, я нащупала в нем пять пачек из стодолларовых купюр и протянула их изумленной женщине. Затем взяла листок с координатами и сунула его в карман.
— Больше дать не могу. Желаю вашей девочке поправиться, а мне еще самой деньги нужны. У вашей девочки мать есть, а мой ребенок уже почти круглый сирота. Извините.
Не обращая внимания на потерявшую дар речи женщину, я взяла пакет под мышку и пошла назад к своему дому. Как сквозь туман, я смотрела на приехавшую в квартиру Сергея милицию, проводила его в последний путь грустным взглядом. Я почти не воспринимала, что происходит вокруг. Вокруг было слишком много людей. Они постоянно мне что-то говорили, успокаивали. Все почему-то хотели мне помочь и говорили, что я одного цвета с белой стеной. Я отказывалась от помощи, бездумно кивала головой и смотрела на стоящего напротив меня растерянного мужа…
Эпилог
Моя Москва! Я еще жива, и я могу по-прежнему бродить по твоим улицам. Я ЕЩЕ ЖИВА…
Я люблю ходить по Москве. С некоторых пор мне нравится по ней ходить намного больше, чем ездить на машине. Я часто приезжаю на могилу Сергея и кладу на нее цветы. Да и вообще содержу ее в порядке. Могила всегда ухожена, и на ней всегда много цветов. Иногда я беру с собой Стаса. Он при жизни Сергея очень любил его и был дружен с удивительно добрым дядей-соседом.
Андрей сдался. Он прожил ровно год и похоронен на том же кладбище, где и Сергей. АНДРЕЙ СЛОМАЛСЯ, А Я НЕТ. Я ЕЩЕ ЖИВА. Мои мужчины лежат недалеко друг от друга. Поэтому сначала я иду к одному, а потом иду к другому. Мне стоило огромного труда начать ходить на могилу своего покойного мужа. До его смерти мы год не общались и жили отдельно. Он сгорел на глазах. Сначала я ходила всего на одну могилу, но прошло время, и я смогла начать посещать вторую. Мои любимые мужчины… Быть может, там они друг друга простили. Иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я вышла замуж не за Андрея, а за Сережу… Но ведь если бы я не знала Андрея, то я вряд ли бы узнала Сережу…
Я до сих пор жива, потому что оказалась самой сильной.
Моя Москва! Мне не хочется думать о том, что придет время и нам придется расстаться. Господи, сколько трудностей ты мне доставляла! Но я не держу на тебя зла. Правда, в последнее время я все чаше вспоминаю свой маленький провинциальный городок. Там живут люди, которые особо не думают о достатке. Есть на хлеб, и хорошо. Они живут спокойной, размеренной жизнью и знают, что СПИД далеко… Они не хватают звезд с неба. Они добрые, милые, гостеприимные, и они не понимают, на кой черт мне сдалась эта Москва, она ведь и слезам-то не верит, потому что бездушная, чужая. Они так думают, так как ее не знают. Но стоит в ней немного пожить, и ты становишься частичкой ее. Ты прощаешь ей все. Потому что, оказывается, ты ее по-настоящему любишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74