– Дай мне еще немного времени, Рори.
– Да, конечно же. Кому, как не мне, знать, что такое долготерпение.
Читая завещание матери, Рори подумал, что стоило бы и свое собственное при первой же возможности переписать. Но лишь только он вернулся к исполнению своих служебных обязанностей, эта мысль совершенно вылетела у него из головы. Шли недели, а Рори более не упоминал слово «помолвка». Порою Софи казалось, что закрепившаяся за ним кличка «Ястреб» также отражает произошедшую в нем перемену.
Его исполненные любви отношения к ней оставались прежними, однако он стал совершенно одержим идеей расправиться с брумфилдской бандой. Случайная стычка с этими злодеями, когда у него было недостаточно людей, закончилась тем, что трое таможенников были убиты, а пятеро ранены, а сам капитан получил незначительную царапину, которая тем не менее долго не заживала. Безысходная ярость от того, что в момент, которого он так долго ждал, все пошло насмарку, заставил его погрузиться в озлобленно-молчаливое состояние, и порой он даже покрикивал на Антуана, который вел себя как и положено любому восьмилетнему сорванцу. Рори также был беспощаден в своей критике к мальчику во время занятий фехтованием. Софи объясняла Антуану, что Рори все еще находится под влиянием сильного нервного потрясения. Антуан в ответ на это лишь разводил руками и усмехался.
– Когда я смогу фехтовать получше капитана Рори, тогда я уж его сам как следует отчитаю! – отвечал он как ни в чем не бывало.
Рори стал все больше времени уделять своей службе и виделся с Софи еще реже, чем прежде. Когда он все-таки приходил в Бич-Хаус, то был настолько измучен, что засыпал прямо на стуле. Наедине с Софи Рори также вел себя сдержанно, не желая обременять ее своими любовными притязаниями до свадьбы. Так или иначе, у него в крови был джентльменский кодекс чести, коим он руководствовался в отношении с порядочными женщинами. Для мимолетных связей он пользовался услугами других.
Софи нравилось приглашать друзей и знакомых в Бич-Хаус. Наконец-то у нее появилась возможность оказать им ответное гостеприимство. Довольно часто она приглашала их на званый ужин или партию в преферанс. Генриетте, находившейся в то время в Лондоне, не было позволено наведываться в Брайтон. Зато она послала Софи довольно милые часы с циферблатом из английского фарфора, украшенного крохотными цветочками. Часы эти были выбраны в лондонском магазине Фоксхиллов и доставлены мадемуазель Делькур лично Ричардом. При них была трогательная записка. С трудом разобрав детские каракули Генриетты, Софи прочла: «Думай обо мне хотя бы раз в день, когда бьют часы».
И действительно, их мелодичный перезвон как нельзя лучше напоминал о дарительнице и той крепкой дружбе, что помогала девушкам выстоять в смутные и тяжелые времена.
От себя Ричард подарил Софи прекрасный карточный столик розового дерева, инкрустированный слоновой костью. Любопытно, что крышка стола была расписана таким образом, что на ней можно было играть в кости, шашки и шахматы. Открыв имевшийся в столе небольшой ящичек, она увидела углубления, куда можно было складывать фигуры, предназначенные для всех этих игр.
– Я уже научила Антуана играть во все эти игры, – воскликнула Софи. – Но я даже представить себе не могла, что у нас будет столь элегантный столик.
– Признаю свой тайный умысел, – рассмеявшись признался Ричард. – Я просто думал, что вы когда-нибудь пригласите меня на партию в шахматы.
Она пригласила его в тот же вечер. Следующий приезд Ричарда в Брайтон был не скоро. Но даже когда он наконец приехал, Софи не удалось с ним отужинать, так как в тот день она ожидала приезда Рори.
Однако Рори Софи с Антуаном прождали напрасно, и прекрасный вечер тем самым был окончательно испорчен. Когда они сели за стол, чтобы отужинать в одиночестве, Антуан высказал вслух все, что думал по этому поводу.
– Я понять не могу, почему ты всегда приглашаешь в гости капитана Моргана. Он же, пообещав, что придет, никогда не приходит.
– Когда на побережье случается что-нибудь чрезвычайное, естественно, что он ставит свои служебные обязанности превыше всего.
Софи уже прожила в Бич-Хаусе около трех месяцев, когда наконец вновь встретилась с Ричардом в «Старом Корабле». Как обычно, когда она надолго по вечерам уходила из дома, Антуан спал в своей старой кроватке в комнате Билли. Клара была столь добра, что даже позволяла Барни спать в ногах у мальчика, хотя ко всеобщему удивлению крохотный щенок быстро превратился в здоровущего волкодава. Ричард заказал столик, который ему нравился больше всего. Обслуживала их, как и прежде, Полли. В тот вечер она особенно обрадовалась, увидев Софи.
– Пойду скажу мистеру Хиксу, что ты здесь. Сегодня на кухне такое творилось! Кондитер подрался с шеф-поваром, – Полли восторженно захихикала. – Ты в жизни такого не видела! Кондитер, все побросав, ушел, и его помощникам пришлось все доделывать без него. Похоже, представилась возможность получить для тебя работу по душе, Софи! – Она закончила их обслуживать и поспешила прочь.
Ричард через стол улыбался Софи.
– Что ж, будете ли вы готовы принять на себя столь ответственный пост?
– Все зависит от того, что от меня потребуют, но я не против дополнительной работы.
– Дела в вашей кондитерской по-прежнему идут неплохо?
– Даже очень неплохо. Не так давно мне даже пришлось нанять рабочих на стороне, чтобы они обеспечивали мое производство картонными коробками и бумажной фурнитурой.
– Намерены ли вы расширять производство?
– Нет, пока я не пойму, что наступил для этого подходящий момент, но тогда, я думаю, это будет, действительно крупная фабрика.
– Помнится, во время моего первого визита в ваше ателье леди Вестонбери заворачивала леденцы. Я не видел ее с тех самых пор, как она купила у меня часы. Как ее здоровье?
– Я получила от нее письмо на прошлой неделе. Чувствует она себя прекрасно, но ее ребенок приболел. На лето супруг собирается отвезти их в Рамсгейт к нашему общему с Генриеттой разочарованию. Сэру Роланду Брайтон в последнее время опостылел.
– Миссис Фицхерберт также будет проводить лето в Рамсгейте.
– Откуда вы знаете?
– Недавно она посетила мой магазин и выбрала себе великолепный письменный стол, который приказала отослать в Рамсгейт.
– Я слышала, что принц все еще пытается восстановить прежние отношения.
– Не думаю, что это случится. Как может столь глубоко религиозная леди примириться с Его Высочеством, когда она не может с точностью сказать, может ли она себя считать его настоящей женой?
– Но ведь всем известно, что ее брак с принцем был первым, а значит, и настоящим, – заметила Софи.
Ричард пожал плечами.
– Если бы даже все юристы и священник Англии решили прояснить этот вопрос, они продолжали бы спорить до самого судного дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123