— А знаешь, наверное, в этом-то все и дело. А еще я думаю, что я — просто трусиха.
— Ну, ты знаешь, в делах сердечных многие из нас становятся трусами. Любовь может оставить на сердце такие раны, которые уже не залечишь. И кровоточить они потом будут много-много лет.
— Возможно, всю оставшуюся жизнь, — прошептала Илза и покачала головой. — Сначала я была его любимой женой, но со временем вдруг стала подлой лгуньей и, возможно, даже убийцей. Потом он посчитал, что я сознательно обманываю его, и тут я вдруг снова стала его обожаемой супругой, о которой он так жаждет заботиться.
— И это тебя смущает?
— Да. Когда он уехал в Дабейдленд, чтобы выяснить правду, он не думал обо мне, ну разве что совсем чуть-чуть. И вот он возвращается, наш враг повержен, и тут я вижу, что Дэрмот стал точно таким же, каким я помнила его год назад. Мне просто нужно время, чтобы все хорошенько обдумать.
— Да, тебе нужно над всем этим поразмыслить, Однако на твоем месте я не стал бы слишком затягивать с этим.
— Ты думаешь, Сигимор отправит меня назад?
— О нет! Все, что он может, — это разглагольствовать о том, какой должна быть жена и каким правилам она должна подчиняться. — Лайам криво усмехнулся, и Илза улыбнулась в ответ. — Нет, милая, думаю, все кончится тем, что за тобой приедет твой муж.
Илза вовсе не была в этом уверена. Дэрмот был человеком гордым, а она бросила его, ничего не объяснив. Теперь ему придется как-то объяснять ее отсутствие окружающим. И все это отнюдь его не порадует.
К ее величайшему облегчению, никто больше ничего не сказал. Она ехала домой, в Дабейдленд, вместе со своими братьями и Лайамом — все выглядело точно так же, как и всегда. Однако Илза поняла, что сейчас все совсем не так, как было раньше. Не важно, что она пыталась не думать о нем по пути домой, мысли о Дэрмоте не покидали ее ни на минуту. К тому времени, как она подъехала к своему маленькому домику, ей уже вообще надоело размышлять о своем непутевом муже.
— Ну вот, мы приехали, малышка, — улыбнулся Сигимор, занося ее веши в дом. — Здесь все осталось так, как было раньше. Я пришлю сюда кого-нибудь, чтобы вам принесли еды и питья.
— Спасибо, Сигимор, — произнесла Илза, отдавая Гейл Сирнака, чтобы та могла накормить близнецов.
— Я знаю, Лайам сказал тебе, что я все оставлю как есть, но… — Он вздохнул и провел рукой по волосам.
— Ну же, говори, Сигимор, Что бы это ни было, ты, по-видимому, размышлял над этим всю дорогу, пока мы ехали сюда.
— Он хороший человек, Илза.
— Я знаю.
— Я думаю, что ваш брак мог бы быть очень счастливым, да и все его дети от тебя без ума.
Илза содрогнулась. Трудно было не думать о том, какую боль ее отъезд причинил детям. Илза говорила себе, что для них же будет лучше, если она сможет разбить сковавший ее клубок чувств и эмоций, но даже это не помогало ей, и чувство вины железным обручем сдавливало сердце.
— Ну что ж, — заключил он, целуя ее в щеку, — начинай думать. Помни только — у тебя есть хороший муж и шестеро любящих детей. Я знаю: ты думаешь, что упоминать о них сейчас не совсем честно, но, по-моему, склоняясь к какому бы то ни было решению, ты не можешь не принимать их во внимание.
— Да, ты прав, о них нельзя забывать.
— Тогда думай. Думай хорошенько. И не затягивай с этим.
— Не затягивать? Почему?
— Потому что твой муж скоро приедет за тобой. Даже если ты в это не веришь.
Сигимор ушел, а Илза тихо выругалась. Она приехала в этот домик, чтобы в мире и спокойствии подумать обо всем. Если Лайам и Сигимор правы, времени на это у нее осталось не так уж много.
— Долго же ты сюда добирался, — улыбнулся Сигимор, когда три дня спустя Дэрмот в сопровождении Нэнти и Оудо ввалился в большой зал Дабейдленла.
— Этой поездки не было в моих планах, — ответил Дэрмот. Усевшись за стол и усадив рядом Оудо, он налил себе добрую кружку эля. — Прежде чем уехать, мне пришлось закончить дела, которые нельзя было откладывать.
В этот момент к Оудо подошел рыжеволосый мальчик и налил ему в кружку козьего молока, после чего сел за стол рядом с ним.
— А как тебя зовут? — поинтересовался Дэрмот.
— Я — Фергюс, самый младший, — ответил мальчик и ухмыльнулся. — Ты приехал, чтобы увезти нашу упрямую и глупую сестрицу обратно в Клачтром?
Дэрмот посмотрел на Сигимора.
— Ты тут разглагольствовал о ней, да?
— А ты — нет?
— И он тоже, — подтвердил Оудо. — Но большую часть времени он бормотал так невнятно, что я почти ничего не понял. Гленда говорит, что это хорошо, потому что папа, наверное, просто ругался.
— Понятно, — подмигнул ему Сигимор. — А ты-то зачем приехал, парень?
— Мы все — то есть дети — посоветовались и решили, что я должен поехать с папой и проследить, чтобы он не наговорил маме каких-нибудь глупостей.
Камероны дружно расхохотались, отчего стены Дабейдленда даже задрожали, а Дэрмот тяжело вздохнул. Он считал, что со стороны Нэнти было крайне вероломно весело смеяться вместе со всеми. И даже Оудо хихикал! Он пытался убедить мальчика, что его помощь совсем не нужна, но уговорить его остаться так и не сумел. Однако просто запретить Оудо ехать он тоже не смог. Дети, казалось, уже смирились с тем, что Илза уехала, но Дэрмот знал — это лишь потому, что они были твердо уверены: их отец поедет за ней и привезет ее домой. И Оудо, как догадывался Дэрмот, был своего рода гарантией, что все будет хорошо.
— Для тебя настали трудные времена?
— Нет, — ответил Дэрмот. — Дети ведут себя очень терпеливо. Мне только пришлось объяснить им все, что не смогла сделать Фрейзер. Она сказала им, что Илза уехала из-за своих женских дел.
Все рассмеялись, и на этот раз Дэрмот со спокойной душой к ним присоединился.
— Она снова поселилась в своем маленьком домике. Лайам все время за ней присматривает, — добавил Сигимор и ухмыльнулся.
— О… как это мило с его стороны…
— И он так думает. Не пойми меня неправильно, я не обвиняю ни тебя, ни ее. Но Илза очень встревожена. Мне пришлось попросить Лайама поговорить с ней, потому что она изрекала такие вещи, что у меня голова шла кругом. Временами я совсем ее не понимаю. Лайам пытался мне все объяснить. Все дело вроде бы в том, что пока твоя память не вернулась, ты не особо-то обращал на нее внимание, а теперь вдруг полюбил. — Он нахмурился. — Сначала она была для тебя чем-то одним, потом чем-то еще, а теперь снова стала чем-то другим. И она не знает, кто она для тебя сейчас или кем станет впоследствии.
— Ну, это же ясно как божий день!
— И я так думаю. Наверное, она ожидала, что ты начнешь заботиться о ней, когда твоя память еще не вернулась. Однако не думаю, что это сможет тебе чем-то помочь сейчас.
— Нет, но это не имеет значения. Я пойду и поговорю с ней.
— Похоже, ты выбрать для этого самое подходящее время. — Сигимор кивнул в сторону двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89