– Он приехал, чтобы сказать мне, сколько это будет стоить.
Квиллер продолжал разговаривать как ни в чем не бывало:
– Боюсь, ты потеряла хорошего плотника. Уверен, что Клем мертв. Бадди Ярроу – ещё один хороший молодой человек, которого убили, он упал в реку недалеко от твоего дома. А ещё был плотник по имени Мерт. он бесследно исчез, хотя его фургон нашли на свалке. И разве ты не говорила мне, что твой отец – плотник?
Со стороны Джоанны не последовало никакой реакции. Тогда Квиллер, глядя прямо ей в глаза, спросил в обвиняющем тоне:
– Не кажется ли тебе странным. Джоанна, что столько плотников умерло или исчезло? Как ты можешь это объяснить?
Она отвела взгляд, пытаясь найти ответ на вопрос Квиллера.
– Не знаю, – еле слышно произнесла Джоанна.
– А я думаю, ты знаешь, как фургон Клема очутился в канаве на Старой Брр-роуд. Ты закопала тело Клема рядом со своим домом, да?
Джоанна уставилась на Квиллера, шокированная таким поворотом разговора.
– А как насчёт Мерта? Ты пригласила его к себе домой выпить пива и ударила по голове трубой?
– НЕТ! – Джоанна выглядела до смерти напуганной.
– Ты заказала дубликат ключа от моего дома, чтобы лазить в подпол, когда тебе вздумается? Ты заманила туда Игги во время шторма как бы для безопасности – и теперь он в безопасности, его вообще нет в живых!
Выражение лица Джоанны постепенно менялось с испуганного на угрожающее. Она была сильная девушка, и Квиллер придвинулся поближе к камину, чтобы успеть вовремя схватить кочергу.
– Ты всё прекрасно знаешь, Джоанна! Внизу, в подполе, есть список пяти плотников и даты, когда они были убиты.
Джоанна дико вращала глазами:
– Я не делала этого!
– Но ты что-то знаешь. У тебя есть напарник?
– Я вообще ничего не знаю!
– Полиция заинтересуется тобой, потому что имена там, в подполе, написаны твоей губной помадой.
– Это сделал кто-то другой! – крикнула Джоанна. – Она украла мою помаду!
– Кто – она?
– Луиза!
– Кто такая Луиза?
– Девчонка. Она делает всякие… плохие вещи.
– Почему она убила пятерых плотников?
Голос Джоанны стал истерическим:
– Они плохие! Её отец был плотник! Он был плохой человек! – Она внезапно вскочила и бросилась к двери.
– A бабушкины подарки? – крикнул вдогонку Квиллер и тяжело вздохнул.
Джоанна выбежала из дома, вскочила в фургон и уехала, разбрасывая колесами гравий. Испытывая чувство жалости к несчастной девушке, Квиллер взял телефонную трубку и медленно набрал номер полиции.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Ярко светило солнце, и улицы Пикакса начали подсыхать после дождя, а колокола в церкви на площади радостно звонили, когда Квиллер прибыл в свою квартиру над гаражём Клишеншоенов. В машине лежали пишущая машинка, летняя одежда, кофеварка, коты в дорожной корзине и, конечно, гриль.
Квиллер прочитал свой гороскоп в воскресном выпуске «Всякой всячины». Теперь там тоже их печатали по просьбам читателей. А ведь раньше он этого никогда не делал. «Близнецы, вам придётся кое-что разъяснить, – писал неизвестный астролог. – Пообщайтесь со старым другом и выбросьте из головы все проблемы».
Он позвонил Арчи Райкеру:
– Ладно, босс, я возвратился в Пикакс и готов поговорить. Приезжай ко мне сегодня вечером пропустить стаканчик-другой. Мастер по холодильникам вернулся из отпуска, и теперь у нас есть кубики льда.
– Ты не возражаешь, если я возьму с собой Аманду?
– Если ты сможешь вынести её общество, то я тоже смогу, – отпустил шутку Квиллер на правах старого друга. – Полагаю, что твой, окончившийся было роман начался вновь.
– В шесть мы обедаем с Хасселричами, поэтому к тебе мы придём около десяти. И окажи мне одну услугу, Квиллер: разбавляй коктейли Аманды водой, чтобы она не пьянела. Она достаточно хороша и трезвая.
– Скажи мне. Арчи: как получилось, что ты сдался и всё-таки купил право на колонку гороскопов для «Всякой всячины»?
– Я прочитал социологический опрос. У гороскопов самый высокий процент читателей, больше, чем у всех остальных материалов в газете, даже больше, чем у прогноза погоды.
В десять часов вечера Райкер и Аманда взбирались по лестнице, ведущей в бывшие комнаты для прислуги над гаражом. Аманда чертыхалась и ворчала то из-за того что ступеньки узкие, то из-за того, что лестница крутая.
Райкер доверительно сказал:
– Я знал, что ты не сможешь всё лето просидеть в Мусвилле, Квилл. Ты слишком долго прожил среди бетонных тротуаров, светофоров и огнетушителей.
– Как ты мог выносить этих проклятых комаров? – удивлялась Аманда. – И весь этот песок! Шумных птиц! Они бы свели меня с ума! А вода? Кому понравится всё время пялиться на плоскую водную поверхность?
– Рад, что вы одобряете моё возвращение, – бодро сказал Квиллер и подкатил столик с напитками, салфетками и бокалами.
– Ты сегодня в хорошем настроении, – заметил редактор.
– Я разговаривал с Полли по телефону. Доктора посоветовали ей как можно скорее вернуться домой. У неё тяжелый бронхит и астма. Наверное, климат виноват.
– Жалко, что ей приходится так быстро уезжать оттуда, – сказал Райкер, – но для тебя это благо. Лучше женщина с бронхитом и астмой, чем совсем никакой. – Райкер засмеялся, а Аманда свирепо посмотрела на него.
– Как вам понравился ужин у Хасселричей? – спросил Квиллер.
– Они гостеприимные хозяева, – ответил Райкер. – Это несомненно.
– Они такие гостеприимные, что хоть головой об стенку, – буркнула Аманда.
– Их незамужняя дочь тоже там присутствовала?
– Ирма? Да, она такая же сердечная, как и её родители, заметил редактор. – И к тому же весьма привлекательная женщина.
Аманда презрительно хмыкнула.
– Ирма для меня загадка, – начал Квиллер. – Я бы хотел получше узнать, что она за человек.
– Что же, я расскажу тебе, что она собой представляет, – ядовито сказала Аманда. – В восемнадцать лет она убила своего дружка, и старый судья Гудвинтер – тогда он ещё был в здравом уме и доброй памяти – приговорил её к двадцати годам тюремного заключения, но Хасселричи добились смягчения приговора. Её заключили условно, под ответственность родителей, и ещё она должна была десять лет проработать в какой-нибудь благотворительной организации. Вот она и работает, превозмогая себя,
Райкер взглянул на Квиллера и стал делать Аманде какие-то знаки,
– Ладно, расскажи нам последние новости о мусвиллских убийствах, Квилл. Как всегда, самое интересное произошло тогда, когда наш воскресный выпуск пошёл в набор. Жду не дождусь новой типографии, чтобы выходить пять дней в неделю.
– Сначала я выпущу котов из их комнаты. А то Коко всё перевернёт вверх дном, услышав, что мы разговариваем о нём.
Квиллер открыл дверь в конце коридора, и два сиамских кота горделиво прошествовали в гостиную, подняв хвосты трубой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Квиллер продолжал разговаривать как ни в чем не бывало:
– Боюсь, ты потеряла хорошего плотника. Уверен, что Клем мертв. Бадди Ярроу – ещё один хороший молодой человек, которого убили, он упал в реку недалеко от твоего дома. А ещё был плотник по имени Мерт. он бесследно исчез, хотя его фургон нашли на свалке. И разве ты не говорила мне, что твой отец – плотник?
Со стороны Джоанны не последовало никакой реакции. Тогда Квиллер, глядя прямо ей в глаза, спросил в обвиняющем тоне:
– Не кажется ли тебе странным. Джоанна, что столько плотников умерло или исчезло? Как ты можешь это объяснить?
Она отвела взгляд, пытаясь найти ответ на вопрос Квиллера.
– Не знаю, – еле слышно произнесла Джоанна.
– А я думаю, ты знаешь, как фургон Клема очутился в канаве на Старой Брр-роуд. Ты закопала тело Клема рядом со своим домом, да?
Джоанна уставилась на Квиллера, шокированная таким поворотом разговора.
– А как насчёт Мерта? Ты пригласила его к себе домой выпить пива и ударила по голове трубой?
– НЕТ! – Джоанна выглядела до смерти напуганной.
– Ты заказала дубликат ключа от моего дома, чтобы лазить в подпол, когда тебе вздумается? Ты заманила туда Игги во время шторма как бы для безопасности – и теперь он в безопасности, его вообще нет в живых!
Выражение лица Джоанны постепенно менялось с испуганного на угрожающее. Она была сильная девушка, и Квиллер придвинулся поближе к камину, чтобы успеть вовремя схватить кочергу.
– Ты всё прекрасно знаешь, Джоанна! Внизу, в подполе, есть список пяти плотников и даты, когда они были убиты.
Джоанна дико вращала глазами:
– Я не делала этого!
– Но ты что-то знаешь. У тебя есть напарник?
– Я вообще ничего не знаю!
– Полиция заинтересуется тобой, потому что имена там, в подполе, написаны твоей губной помадой.
– Это сделал кто-то другой! – крикнула Джоанна. – Она украла мою помаду!
– Кто – она?
– Луиза!
– Кто такая Луиза?
– Девчонка. Она делает всякие… плохие вещи.
– Почему она убила пятерых плотников?
Голос Джоанны стал истерическим:
– Они плохие! Её отец был плотник! Он был плохой человек! – Она внезапно вскочила и бросилась к двери.
– A бабушкины подарки? – крикнул вдогонку Квиллер и тяжело вздохнул.
Джоанна выбежала из дома, вскочила в фургон и уехала, разбрасывая колесами гравий. Испытывая чувство жалости к несчастной девушке, Квиллер взял телефонную трубку и медленно набрал номер полиции.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Ярко светило солнце, и улицы Пикакса начали подсыхать после дождя, а колокола в церкви на площади радостно звонили, когда Квиллер прибыл в свою квартиру над гаражём Клишеншоенов. В машине лежали пишущая машинка, летняя одежда, кофеварка, коты в дорожной корзине и, конечно, гриль.
Квиллер прочитал свой гороскоп в воскресном выпуске «Всякой всячины». Теперь там тоже их печатали по просьбам читателей. А ведь раньше он этого никогда не делал. «Близнецы, вам придётся кое-что разъяснить, – писал неизвестный астролог. – Пообщайтесь со старым другом и выбросьте из головы все проблемы».
Он позвонил Арчи Райкеру:
– Ладно, босс, я возвратился в Пикакс и готов поговорить. Приезжай ко мне сегодня вечером пропустить стаканчик-другой. Мастер по холодильникам вернулся из отпуска, и теперь у нас есть кубики льда.
– Ты не возражаешь, если я возьму с собой Аманду?
– Если ты сможешь вынести её общество, то я тоже смогу, – отпустил шутку Квиллер на правах старого друга. – Полагаю, что твой, окончившийся было роман начался вновь.
– В шесть мы обедаем с Хасселричами, поэтому к тебе мы придём около десяти. И окажи мне одну услугу, Квиллер: разбавляй коктейли Аманды водой, чтобы она не пьянела. Она достаточно хороша и трезвая.
– Скажи мне. Арчи: как получилось, что ты сдался и всё-таки купил право на колонку гороскопов для «Всякой всячины»?
– Я прочитал социологический опрос. У гороскопов самый высокий процент читателей, больше, чем у всех остальных материалов в газете, даже больше, чем у прогноза погоды.
В десять часов вечера Райкер и Аманда взбирались по лестнице, ведущей в бывшие комнаты для прислуги над гаражом. Аманда чертыхалась и ворчала то из-за того что ступеньки узкие, то из-за того, что лестница крутая.
Райкер доверительно сказал:
– Я знал, что ты не сможешь всё лето просидеть в Мусвилле, Квилл. Ты слишком долго прожил среди бетонных тротуаров, светофоров и огнетушителей.
– Как ты мог выносить этих проклятых комаров? – удивлялась Аманда. – И весь этот песок! Шумных птиц! Они бы свели меня с ума! А вода? Кому понравится всё время пялиться на плоскую водную поверхность?
– Рад, что вы одобряете моё возвращение, – бодро сказал Квиллер и подкатил столик с напитками, салфетками и бокалами.
– Ты сегодня в хорошем настроении, – заметил редактор.
– Я разговаривал с Полли по телефону. Доктора посоветовали ей как можно скорее вернуться домой. У неё тяжелый бронхит и астма. Наверное, климат виноват.
– Жалко, что ей приходится так быстро уезжать оттуда, – сказал Райкер, – но для тебя это благо. Лучше женщина с бронхитом и астмой, чем совсем никакой. – Райкер засмеялся, а Аманда свирепо посмотрела на него.
– Как вам понравился ужин у Хасселричей? – спросил Квиллер.
– Они гостеприимные хозяева, – ответил Райкер. – Это несомненно.
– Они такие гостеприимные, что хоть головой об стенку, – буркнула Аманда.
– Их незамужняя дочь тоже там присутствовала?
– Ирма? Да, она такая же сердечная, как и её родители, заметил редактор. – И к тому же весьма привлекательная женщина.
Аманда презрительно хмыкнула.
– Ирма для меня загадка, – начал Квиллер. – Я бы хотел получше узнать, что она за человек.
– Что же, я расскажу тебе, что она собой представляет, – ядовито сказала Аманда. – В восемнадцать лет она убила своего дружка, и старый судья Гудвинтер – тогда он ещё был в здравом уме и доброй памяти – приговорил её к двадцати годам тюремного заключения, но Хасселричи добились смягчения приговора. Её заключили условно, под ответственность родителей, и ещё она должна была десять лет проработать в какой-нибудь благотворительной организации. Вот она и работает, превозмогая себя,
Райкер взглянул на Квиллера и стал делать Аманде какие-то знаки,
– Ладно, расскажи нам последние новости о мусвиллских убийствах, Квилл. Как всегда, самое интересное произошло тогда, когда наш воскресный выпуск пошёл в набор. Жду не дождусь новой типографии, чтобы выходить пять дней в неделю.
– Сначала я выпущу котов из их комнаты. А то Коко всё перевернёт вверх дном, услышав, что мы разговариваем о нём.
Квиллер открыл дверь в конце коридора, и два сиамских кота горделиво прошествовали в гостиную, подняв хвосты трубой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57