— прервала эти неуместные излияния Изобель.
Джудит вздохнула:
— Мы с Маркусом поругались. Насмерть. Мне надо было удалиться куда-то, чтобы обдумать ситуацию.
— Ты ушла от мужа? — Даже Корнелия была в шоке. — Просто ушла и поселилась здесь?
— В двух словах дело вот в чем: Маркус запретил мне играть и собирается контролировать каждое пенни, которое я потрачу. — Поигрывая в руке шахматной фигурой, Джудит рассказала большую часть из того, что могла. — Такой вердикт я, конечно, принять не могу, а Маркус настаивает на беспрекословном подчинении. Что еще мне оставалось делать?
Изобель задумчиво покачала головой:
— С твоей стороны это очень рискованно, Мужья всегда требуют подчинения, на то они и мужья. А наше дело искать пути обходить их запреты.
Вошла горничная с чаем.
— Миссис Каннинхем спрашивает, что вам подать к чаю, сударыни: хлеб с маслом, печенье или пирожные?
— Пирожные, — автоматически вырвалось у Изобель. Джудит улыбнулась и почувствовала себя немного лучше.
Весь день она боролась с опустошением, которое обостряло чувство вины. Как это она смогла тогда, по дороге в Катр-Бра, проявить такую слабость, так уступить страсти и тем самым разрушить столь тщательно выстроенные с братом планы! И от милого Себастьяна ни слова упрека не услышала.
— Ну, и что ты собираешься дальше делать, Джудит? — после недолгого молчания спросила Салли.
— Не знаю, — честно призналась Джудит.
— Но ты ведь не можешь исчезнуть. Как тогда Маркус объяснит это? — всполошилась Салли.
— А может быть, мне удастся как-то умереть незаметно? — предположила Джудит.
В этот момент она подумала о матери, которая тихо умерла в монастыре, затерянном где-то во Франции…
— Джудит! — взорвалась Корнелия. — Как ты можешь!
— О, я не имела в виду умереть по настоящему, — уточнила Джудит. — Я просто исчезну, а Маркус объявит, что я скоропостижно скончалась, например, от тифа или в результате дорожной аварии. Ну, в общем, что-нибудь в этом роде.
— Ты с ума сошла! — воскликнула Салли. — Если ты считаешь, что семья Девлинов способна на такое, значит, ты ничего о ней не знаешь.
Джудит прикусила губу:
— Ты, конечно, права, Салли, я еще не все продумала до конца. А теперь расскажите мне новости.
Джудит слушала светские сплетни вполуха, мысли ее были заняты тем, как дальше продолжить работу с Грейсмером. Может быть, Себастьяну удастся организовать какую-нибудь игру на дому, а она там неожиданно появится?..
— Правда, это смешно, Джудит?
— О… да… да, это действительно смешно.
Когда же наконец гостьи ушли, она вновь устроилась у окна и принялась размышлять: «Корнелия, Салли и Изобель мало что поняли. Они за меня, конечно, но им неведомо, что такое свобода. Порой я ловлю себя на мысли, что завидую им, их простой и спокойной жизни. Я тоже хотела бы так, но не могу…»
Начало темнеть, но она не стала звонить Доре, чтобы та зажгла свечи. Сумерки сгущались, и зерно несчастья все сильнее и сильнее прорастало в ее душе…
»Значит, Маркус все время именно так обо мне думал… все время. Занимался со мной любовью и продолжал считать меня такой. Я-то думала, что все честно, откровенно, открыто, что муж доверяет мне, как я ему. А он все это время…»
Стук в дверь прервал хоровод печальных мыслей. Вошел Себастьян.
— Почему ты сидишь в темноте?
Он зажег свечу и поставил подсвечник на стол. Затем внимательно посмотрел на сестру и остался доволен. Значит, утром он поступил совершенно правильно. Иного выхода не было.
— Я думал, у тебя тут компания и вы ужинаете, — произнес он, делая вид, что не замечает ее бледности и слезинок па щеках. — Миссис Каннинхем сообщила, что у нее на ужин тушеная индейка с грибами и петрушкой. Звучит аппетитно, ты как считаешь?
Джудит украдкой утерла слезы и тихо проговорила:
— Спасибо тебе, Себастьян. Я так не люблю ужинать одна.
— Как раз об этом я и подумал. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Так будем ужинать?
— Конечно. А как ты решил действовать с Грейсмером?
— В данный момент это не важно. — Он взял шахматную доску и перенес к камину. — Когда ты придешь в себя, мы что-нибудь обязательно сообразим.
— Но…
— В какой руке? — Себастьян вытянул вперед дин кулака.
— Я только хотела…
— В какой руке? — повторил он.
Джудит указала на левую. Он открыл ладонь, увидел черную пешку и страшно обрадовался.
— Здорово, значит, у меня преимущество! Садись. Джу. — Он начал расставлять фигуры. — И не надо смотреть так, будто у тебя впереди неделя, состоящая из одних дождливых понедельников.
Они сели и начали игру.
— Ты видел Маркуса? — Голос ее был почти спокоен.
— Сегодня утром он нанес мне визит. — Себастьян сделал следующий ход, и сестра тут же ответила.
— Что он сказал?
Себастьян задумался над позицией.
— Он хотел узнать, где ты. — И сделал ход конем. Джудит тоже пошла конем, и они разменяли пешки.
— Что ты сказал?
— Что я поклялся не выдавать секрет. — Себастьян откинулся на спинку кресла.
— Он разозлился?
— Удовольствия на его лице я не заметил. — Себастьян ввел в игру слона. — Но ты ведь не ожидаешь, чтобы он положил шею под твой каблук?
— Нет. Я только хотела найти у Маркуса понимание. — Джудит склонилась над доской. — А он не сделал ни малейшей попытки меня понять.
— Не скажи, Джу, — рассудительно произнес Себастьян. — В целом, я думаю, он вел себя пристойно.
— Как ты можешь так говорить? — Рука Джудит зависла над слоном.
— Маркус прекрасно понимал, что если даст тебе волю делать все, что заблагорассудится, то ничего хорошего из этого не выйдет. Давай будем справедливыми, Джу. Разве ты хочешь иметь мужа-размазню, который бы не смел тебе ничего сказать поперек?
— Нет. Конечно, нет. Но, зачем нам вообще противостоять друг Другу, Себастьян? Вот чего я понять не могу.
— Такие вот вы с ним люди. И вряд ли туг что изменишь.
— А Харриет тебе перечить ни в чем не будет? — ехидно спросила Джудит.
— Не будет, — быстро отозвался он. — Я не дам ей повода. Я поселюсь с ней в деревне, в своем поместье. Буду выращивать фрукты и овощи, охотиться и радоваться нашим детям.
— Потому что, когда ты женишься, все уже закончится. Она не будет знать ничего о нашем отце, о Грейсмере… и никогда не узнает. Все это останется в прошлом. Навсегда. И никогда не выплеснется перед вами и не разрушит вашу жизнь. — Ее голос задрожал. — Извини.
Себастьян передал сестре платок. Теперь у него пропали последние сомнения в разумности утреннего поступка.
— Твой ход, Джу. — Он показал на доску. — Ты права, мой брак будет иным, чем твой, но, может быть, и у вас с Маркусом еще все наладится. Особенно когда мы покончим с Грейсмером.
— Как это будет возможно? — воскликнула она. — И как ты можешь так говорить, зная, что он думает обо мне, в каких мерзостях он меня подозревает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Джудит вздохнула:
— Мы с Маркусом поругались. Насмерть. Мне надо было удалиться куда-то, чтобы обдумать ситуацию.
— Ты ушла от мужа? — Даже Корнелия была в шоке. — Просто ушла и поселилась здесь?
— В двух словах дело вот в чем: Маркус запретил мне играть и собирается контролировать каждое пенни, которое я потрачу. — Поигрывая в руке шахматной фигурой, Джудит рассказала большую часть из того, что могла. — Такой вердикт я, конечно, принять не могу, а Маркус настаивает на беспрекословном подчинении. Что еще мне оставалось делать?
Изобель задумчиво покачала головой:
— С твоей стороны это очень рискованно, Мужья всегда требуют подчинения, на то они и мужья. А наше дело искать пути обходить их запреты.
Вошла горничная с чаем.
— Миссис Каннинхем спрашивает, что вам подать к чаю, сударыни: хлеб с маслом, печенье или пирожные?
— Пирожные, — автоматически вырвалось у Изобель. Джудит улыбнулась и почувствовала себя немного лучше.
Весь день она боролась с опустошением, которое обостряло чувство вины. Как это она смогла тогда, по дороге в Катр-Бра, проявить такую слабость, так уступить страсти и тем самым разрушить столь тщательно выстроенные с братом планы! И от милого Себастьяна ни слова упрека не услышала.
— Ну, и что ты собираешься дальше делать, Джудит? — после недолгого молчания спросила Салли.
— Не знаю, — честно призналась Джудит.
— Но ты ведь не можешь исчезнуть. Как тогда Маркус объяснит это? — всполошилась Салли.
— А может быть, мне удастся как-то умереть незаметно? — предположила Джудит.
В этот момент она подумала о матери, которая тихо умерла в монастыре, затерянном где-то во Франции…
— Джудит! — взорвалась Корнелия. — Как ты можешь!
— О, я не имела в виду умереть по настоящему, — уточнила Джудит. — Я просто исчезну, а Маркус объявит, что я скоропостижно скончалась, например, от тифа или в результате дорожной аварии. Ну, в общем, что-нибудь в этом роде.
— Ты с ума сошла! — воскликнула Салли. — Если ты считаешь, что семья Девлинов способна на такое, значит, ты ничего о ней не знаешь.
Джудит прикусила губу:
— Ты, конечно, права, Салли, я еще не все продумала до конца. А теперь расскажите мне новости.
Джудит слушала светские сплетни вполуха, мысли ее были заняты тем, как дальше продолжить работу с Грейсмером. Может быть, Себастьяну удастся организовать какую-нибудь игру на дому, а она там неожиданно появится?..
— Правда, это смешно, Джудит?
— О… да… да, это действительно смешно.
Когда же наконец гостьи ушли, она вновь устроилась у окна и принялась размышлять: «Корнелия, Салли и Изобель мало что поняли. Они за меня, конечно, но им неведомо, что такое свобода. Порой я ловлю себя на мысли, что завидую им, их простой и спокойной жизни. Я тоже хотела бы так, но не могу…»
Начало темнеть, но она не стала звонить Доре, чтобы та зажгла свечи. Сумерки сгущались, и зерно несчастья все сильнее и сильнее прорастало в ее душе…
»Значит, Маркус все время именно так обо мне думал… все время. Занимался со мной любовью и продолжал считать меня такой. Я-то думала, что все честно, откровенно, открыто, что муж доверяет мне, как я ему. А он все это время…»
Стук в дверь прервал хоровод печальных мыслей. Вошел Себастьян.
— Почему ты сидишь в темноте?
Он зажег свечу и поставил подсвечник на стол. Затем внимательно посмотрел на сестру и остался доволен. Значит, утром он поступил совершенно правильно. Иного выхода не было.
— Я думал, у тебя тут компания и вы ужинаете, — произнес он, делая вид, что не замечает ее бледности и слезинок па щеках. — Миссис Каннинхем сообщила, что у нее на ужин тушеная индейка с грибами и петрушкой. Звучит аппетитно, ты как считаешь?
Джудит украдкой утерла слезы и тихо проговорила:
— Спасибо тебе, Себастьян. Я так не люблю ужинать одна.
— Как раз об этом я и подумал. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Так будем ужинать?
— Конечно. А как ты решил действовать с Грейсмером?
— В данный момент это не важно. — Он взял шахматную доску и перенес к камину. — Когда ты придешь в себя, мы что-нибудь обязательно сообразим.
— Но…
— В какой руке? — Себастьян вытянул вперед дин кулака.
— Я только хотела…
— В какой руке? — повторил он.
Джудит указала на левую. Он открыл ладонь, увидел черную пешку и страшно обрадовался.
— Здорово, значит, у меня преимущество! Садись. Джу. — Он начал расставлять фигуры. — И не надо смотреть так, будто у тебя впереди неделя, состоящая из одних дождливых понедельников.
Они сели и начали игру.
— Ты видел Маркуса? — Голос ее был почти спокоен.
— Сегодня утром он нанес мне визит. — Себастьян сделал следующий ход, и сестра тут же ответила.
— Что он сказал?
Себастьян задумался над позицией.
— Он хотел узнать, где ты. — И сделал ход конем. Джудит тоже пошла конем, и они разменяли пешки.
— Что ты сказал?
— Что я поклялся не выдавать секрет. — Себастьян откинулся на спинку кресла.
— Он разозлился?
— Удовольствия на его лице я не заметил. — Себастьян ввел в игру слона. — Но ты ведь не ожидаешь, чтобы он положил шею под твой каблук?
— Нет. Я только хотела найти у Маркуса понимание. — Джудит склонилась над доской. — А он не сделал ни малейшей попытки меня понять.
— Не скажи, Джу, — рассудительно произнес Себастьян. — В целом, я думаю, он вел себя пристойно.
— Как ты можешь так говорить? — Рука Джудит зависла над слоном.
— Маркус прекрасно понимал, что если даст тебе волю делать все, что заблагорассудится, то ничего хорошего из этого не выйдет. Давай будем справедливыми, Джу. Разве ты хочешь иметь мужа-размазню, который бы не смел тебе ничего сказать поперек?
— Нет. Конечно, нет. Но, зачем нам вообще противостоять друг Другу, Себастьян? Вот чего я понять не могу.
— Такие вот вы с ним люди. И вряд ли туг что изменишь.
— А Харриет тебе перечить ни в чем не будет? — ехидно спросила Джудит.
— Не будет, — быстро отозвался он. — Я не дам ей повода. Я поселюсь с ней в деревне, в своем поместье. Буду выращивать фрукты и овощи, охотиться и радоваться нашим детям.
— Потому что, когда ты женишься, все уже закончится. Она не будет знать ничего о нашем отце, о Грейсмере… и никогда не узнает. Все это останется в прошлом. Навсегда. И никогда не выплеснется перед вами и не разрушит вашу жизнь. — Ее голос задрожал. — Извини.
Себастьян передал сестре платок. Теперь у него пропали последние сомнения в разумности утреннего поступка.
— Твой ход, Джу. — Он показал на доску. — Ты права, мой брак будет иным, чем твой, но, может быть, и у вас с Маркусом еще все наладится. Особенно когда мы покончим с Грейсмером.
— Как это будет возможно? — воскликнула она. — И как ты можешь так говорить, зная, что он думает обо мне, в каких мерзостях он меня подозревает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87