Он что-то настоятельно говорил ему. Говорил о том, что боеприпасов осталось на два выстрела. Они, возможно, отобьют эту атаку, но потом будут абсолютно беспомощны.
Где, черт возьми, Джерард? Он взглянул на плоскую равнину, окруженную холмами. Между двумя из них виднелся голубой кусочек моря. Там находился мост, который Сильвестр удерживал. По этому мосту должен был прийти Джерард с подкреплением.
Сильвестр пристально смотрел на Нейла, скорчившегося на койке, но едва видел его. Его взгляд скользил по бесплодному ландшафту португальской долины. Пустовавшие ячейки памяти начинали быстро заполняться: лица, обрывки разговоров, чувство беспомощности пред лицом поражения, крики умирающих бойцов, надежда на подкрепление…
Перед Сильвестром возникло лицо молодого лейтенанта, который вел наблюдение с вершины оливкового дерева. Глаза его были безумны, он запыхался от сумасшедшего бега, он едва мог говорить, когда принес это невероятное донесение. За мостом появились красные мундиры. Он видел отблеск солнца на подзорной трубе, в которую кто-то, наверное, командир отряда, обозревал поле битвы. Затем они исчезли.
Сильвестр не мог поверить в сказанное. Он заставил дозорного повторить донесение и заявил, что от жары и страха у него помутился рассудок. Но дозорный стоял на своем.
Значит, их предали! Подкрепление капитана Джерарда не пришло. Но почему? И в это мгновение молоденький лейтенант упал, пуля пронзила ему горло, а французы с криком «Да здравствует император!» бросились вперед. И тогда Сильвестр приказал своим людям сложить теперь уже бесполезное оружие. О том, что подкрепление не придет, знали только сержант и дозорный. Сержант погиб от французского штыка.
На суде Джерард сказал, что пришел с подкреплением, но по какой-то причине майор Джилбрайт уже сдался неприятелю.
Яркий свет вдруг вспыхнул в памяти Сильвестра, и он почувствовал, как с его души упал огромный камень. Нейл, вероятно, ничего не знал о том, что Сильвестру успели доложить о его отступлении. Острое зрение дозорного и этот несчастный луч солнца на подзорной трубе выдали его. Все, что Джерарду было нужно, — это настаивать на суде, что он в точности следовал полученному приказу, а у Джилбрайта нет ни одного свидетеля. Так чего Нейлу было бояться? Почему он пытался убить Сильвестра?
— Стало быть, ты повернулся к нам спиной? — прозвучал в наступившей тишине голос графа.
— Но мы ничего не могли сделать! За холмами стояло три французских батальона! — промямлил Джерард. — А у меня было всего сто пятьдесят человек. Нас перебили бы так же, как и вас. В штабе ни черта не понимали, что происходит на самом деле.
— Да нет, вполне понимали, — проговорил Стоунридж. — Если бы ты пришел, мы удержали бы мост еще на два часа, до прибытия главных сил. У нас кончились боеприпасы, Джерард. — Теперь его голос разил как рапира. — Это было единственное, что заставило нас прекратить сопротивление.
— Нет! Ты обманываешь себя! — Теперь Джерард кричал, и в голосе его слышалось отчаяние. — Нас бы всех перебили. Ты был на равнине и не мог видеть того, что мы видели с холма.
— Итак, ты сбежал, нас взяли в плен, знамя было потеряно, но, главное, был потерян мост. Но скажи мне, — голос графа звучал почти доверительно, — зачем тебе понадобилось убивать меня? Ты уничтожил мою репутацию, вынудил уйти в отставку. Зачем тебе понадобилась моя жизнь?
Страх в глазах Джерарда перешел в ужас.
— Мой сержант… — пробормотал он.
— А-а, — медленно протянул Сильвестр. — О'Фланнери, не так ли? Он шантажировал тебя, Джерард?
Ответа не последовало, и лицо Сильвестра скорчилось в гримасе отвращения. Внезапно он повернулся к Эдварду:
— Вы все слышали, Ферфакс?
— Да, сэр. От слова до слова.
Эдвард стоял почти навытяжку, а Тео прижалась к двери, желая стать невидимой. То, что будет сейчас происходить, было за пределами ее понимания.
Сильвестр кивнул. Он ослабил цепь и, когда Джерард с трудом уселся на койке, снял сюртук и с нарочитой медлительностью начал закатывать рукава.
— Уведите Тео и подождите меня в экипаже, Ферфакс. Коль разговор начат, надо его исчерпать.
Лицо Джерарда побелело, он сидел, потирая горло и с ужасом глядя на могучие бицепсы графа.
И вдруг Тео поняла, что не сможет этого допустить. Сильвестр, поддавшись мстительному чувству, может сейчас совершить нечто, о чем будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Сбросить одно бремя, чтобы взвалить на себя другое? Нет, она этого не допустит. И, собравшись с силами, Тео шагнула вперед и положила руку на плечо мужа.
Он повернулся к ней, белый от гнева. Тео вздрогнула, но твердо произнесла:
— Сильвестр, я знаю, что ты чувствуешь. Гнев твой понятен, но ты получил то, за чем пришел. Ты хочешь убить его? Но посмотри — он тебе не соперник. Он, как сказала бы Рози, жалкая вошь. Он мерзавец и трус, и поэтому не достоин мести. Какое удовлетворение ты получишь, превратив его в окровавленный кусок мяса?
Сильвестр посмотрел в глаза Тео и в это мгновение постиг всю ее мудрость. Он чуть было не потерял контроль над собой. Если бы он дал волю кулакам, то вряд ли смог бы остановиться, а потом мучился бы от стыда и раскаяния.
— Ну успокойся, — мягко проговорила Тео, гладя его по щеке. — Все уже кончено, любимый. Пойдем. Я здесь, я тебе помогу.
Слова Тео пролились на его душу целительным бальзамом. Сильвестр видел в глазах Тео ту же любовь, что и во время ужасного приступа. Он обнял ее за талию, а Тео продолжала гладить его по щеке.
— Да, — проговорил он с кривой улыбкой. — Ты здесь, цыганка. И ты собираешься опекать меня всю жизнь?
— Ты женился на девушке из семьи Белмонт, — ответила Тео. Теперь, почувствовав, как изменился его тон и посветлели глаза, улыбалась и она. — Любовь и преданность тоже достались тебе в наследство, нравится тебе это или нет.
Граф взял ее за подбородок привычным жестом и взглянул в глаза.
— Я думаю, нравится. — Наклонив голову, граф слегка коснулся ее губ своими, и поцелуй его был столь же нежным, как взмах крыльев бабочки. — Но нам предстоит еще многое обсудить, госпожа супруга.
Тео только кивнула в ответ.
Эдвард же несколько неуверенно проговорил:
— Вы, вероятно, возьмете двуколку, а я воспользуюсь вашей лошадью, сэр.
— Хорошо, — ответил Сильвестр. Он подобрал свой сюртук и взглянул на койку, где, все еще съежившись, сидел Джерард.
— Думаю, тебе лучше отправиться в путешествие за границу. Я не буду настаивать на повторном военном суде, но он неизбежно состоится, когда лейтенант Ферфакс доложит в Хорсгарде о твоем признании. — Он надел сюртук и взял свои пистолеты. — Я вызвал бы тебя на дуэль, но невелика честь стреляться с трусом. Пошли, Тео.
Граф увлек ее вниз по лестнице. В коридоре из двери выглянуло чье-то испуганное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Где, черт возьми, Джерард? Он взглянул на плоскую равнину, окруженную холмами. Между двумя из них виднелся голубой кусочек моря. Там находился мост, который Сильвестр удерживал. По этому мосту должен был прийти Джерард с подкреплением.
Сильвестр пристально смотрел на Нейла, скорчившегося на койке, но едва видел его. Его взгляд скользил по бесплодному ландшафту португальской долины. Пустовавшие ячейки памяти начинали быстро заполняться: лица, обрывки разговоров, чувство беспомощности пред лицом поражения, крики умирающих бойцов, надежда на подкрепление…
Перед Сильвестром возникло лицо молодого лейтенанта, который вел наблюдение с вершины оливкового дерева. Глаза его были безумны, он запыхался от сумасшедшего бега, он едва мог говорить, когда принес это невероятное донесение. За мостом появились красные мундиры. Он видел отблеск солнца на подзорной трубе, в которую кто-то, наверное, командир отряда, обозревал поле битвы. Затем они исчезли.
Сильвестр не мог поверить в сказанное. Он заставил дозорного повторить донесение и заявил, что от жары и страха у него помутился рассудок. Но дозорный стоял на своем.
Значит, их предали! Подкрепление капитана Джерарда не пришло. Но почему? И в это мгновение молоденький лейтенант упал, пуля пронзила ему горло, а французы с криком «Да здравствует император!» бросились вперед. И тогда Сильвестр приказал своим людям сложить теперь уже бесполезное оружие. О том, что подкрепление не придет, знали только сержант и дозорный. Сержант погиб от французского штыка.
На суде Джерард сказал, что пришел с подкреплением, но по какой-то причине майор Джилбрайт уже сдался неприятелю.
Яркий свет вдруг вспыхнул в памяти Сильвестра, и он почувствовал, как с его души упал огромный камень. Нейл, вероятно, ничего не знал о том, что Сильвестру успели доложить о его отступлении. Острое зрение дозорного и этот несчастный луч солнца на подзорной трубе выдали его. Все, что Джерарду было нужно, — это настаивать на суде, что он в точности следовал полученному приказу, а у Джилбрайта нет ни одного свидетеля. Так чего Нейлу было бояться? Почему он пытался убить Сильвестра?
— Стало быть, ты повернулся к нам спиной? — прозвучал в наступившей тишине голос графа.
— Но мы ничего не могли сделать! За холмами стояло три французских батальона! — промямлил Джерард. — А у меня было всего сто пятьдесят человек. Нас перебили бы так же, как и вас. В штабе ни черта не понимали, что происходит на самом деле.
— Да нет, вполне понимали, — проговорил Стоунридж. — Если бы ты пришел, мы удержали бы мост еще на два часа, до прибытия главных сил. У нас кончились боеприпасы, Джерард. — Теперь его голос разил как рапира. — Это было единственное, что заставило нас прекратить сопротивление.
— Нет! Ты обманываешь себя! — Теперь Джерард кричал, и в голосе его слышалось отчаяние. — Нас бы всех перебили. Ты был на равнине и не мог видеть того, что мы видели с холма.
— Итак, ты сбежал, нас взяли в плен, знамя было потеряно, но, главное, был потерян мост. Но скажи мне, — голос графа звучал почти доверительно, — зачем тебе понадобилось убивать меня? Ты уничтожил мою репутацию, вынудил уйти в отставку. Зачем тебе понадобилась моя жизнь?
Страх в глазах Джерарда перешел в ужас.
— Мой сержант… — пробормотал он.
— А-а, — медленно протянул Сильвестр. — О'Фланнери, не так ли? Он шантажировал тебя, Джерард?
Ответа не последовало, и лицо Сильвестра скорчилось в гримасе отвращения. Внезапно он повернулся к Эдварду:
— Вы все слышали, Ферфакс?
— Да, сэр. От слова до слова.
Эдвард стоял почти навытяжку, а Тео прижалась к двери, желая стать невидимой. То, что будет сейчас происходить, было за пределами ее понимания.
Сильвестр кивнул. Он ослабил цепь и, когда Джерард с трудом уселся на койке, снял сюртук и с нарочитой медлительностью начал закатывать рукава.
— Уведите Тео и подождите меня в экипаже, Ферфакс. Коль разговор начат, надо его исчерпать.
Лицо Джерарда побелело, он сидел, потирая горло и с ужасом глядя на могучие бицепсы графа.
И вдруг Тео поняла, что не сможет этого допустить. Сильвестр, поддавшись мстительному чувству, может сейчас совершить нечто, о чем будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Сбросить одно бремя, чтобы взвалить на себя другое? Нет, она этого не допустит. И, собравшись с силами, Тео шагнула вперед и положила руку на плечо мужа.
Он повернулся к ней, белый от гнева. Тео вздрогнула, но твердо произнесла:
— Сильвестр, я знаю, что ты чувствуешь. Гнев твой понятен, но ты получил то, за чем пришел. Ты хочешь убить его? Но посмотри — он тебе не соперник. Он, как сказала бы Рози, жалкая вошь. Он мерзавец и трус, и поэтому не достоин мести. Какое удовлетворение ты получишь, превратив его в окровавленный кусок мяса?
Сильвестр посмотрел в глаза Тео и в это мгновение постиг всю ее мудрость. Он чуть было не потерял контроль над собой. Если бы он дал волю кулакам, то вряд ли смог бы остановиться, а потом мучился бы от стыда и раскаяния.
— Ну успокойся, — мягко проговорила Тео, гладя его по щеке. — Все уже кончено, любимый. Пойдем. Я здесь, я тебе помогу.
Слова Тео пролились на его душу целительным бальзамом. Сильвестр видел в глазах Тео ту же любовь, что и во время ужасного приступа. Он обнял ее за талию, а Тео продолжала гладить его по щеке.
— Да, — проговорил он с кривой улыбкой. — Ты здесь, цыганка. И ты собираешься опекать меня всю жизнь?
— Ты женился на девушке из семьи Белмонт, — ответила Тео. Теперь, почувствовав, как изменился его тон и посветлели глаза, улыбалась и она. — Любовь и преданность тоже достались тебе в наследство, нравится тебе это или нет.
Граф взял ее за подбородок привычным жестом и взглянул в глаза.
— Я думаю, нравится. — Наклонив голову, граф слегка коснулся ее губ своими, и поцелуй его был столь же нежным, как взмах крыльев бабочки. — Но нам предстоит еще многое обсудить, госпожа супруга.
Тео только кивнула в ответ.
Эдвард же несколько неуверенно проговорил:
— Вы, вероятно, возьмете двуколку, а я воспользуюсь вашей лошадью, сэр.
— Хорошо, — ответил Сильвестр. Он подобрал свой сюртук и взглянул на койку, где, все еще съежившись, сидел Джерард.
— Думаю, тебе лучше отправиться в путешествие за границу. Я не буду настаивать на повторном военном суде, но он неизбежно состоится, когда лейтенант Ферфакс доложит в Хорсгарде о твоем признании. — Он надел сюртук и взял свои пистолеты. — Я вызвал бы тебя на дуэль, но невелика честь стреляться с трусом. Пошли, Тео.
Граф увлек ее вниз по лестнице. В коридоре из двери выглянуло чье-то испуганное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90