– И, сняв руку с рулевого колеса, потрепал Эвелин по колену.
Эвелин, приняв решение, идущее вразрез с планами Грэхема, собралась было довести его до сведения своего официального друга и по совместительству босса, но, руководствуясь недавним опытом, вспомнила, как опасно шокировать мужчину, когда тот ведет машину. Ей совершенно не хотелось снова очутиться в кювете. Так что Эвелин дождалась, пока они не оказались в Лондоне, и, когда Грэхем занес ее вещи в квартиру, огорошила его:
– Грэхем, я должна тебе кое-что сообщить. Прости, но я решила уйти из фирмы.
– Уйти из… Ты шутишь?!
– Нет, я совершенно серьезна. Я хочу уволиться.
– Чего ради?
– Чувствую, что пришло время обрести новое дыхание.
Грэхем уставился на нее, и тут его осенило:
– Это не имеет отношения к твоим неприятностям с Уорреном Хантером?
– В какой-то мере, – пожала плечами Эвелин.
– Но с ним все улажено! Послушай, не стоит ломать себе карьеру из-за одной ошибки. Ты прекрасно справляешься с работой, тонко чувствуешь личностные качества человека, – а это залог успешной сделки.
– Ты хочешь сказать, что у меня сильно развита интуиция, – заметила Эвелин с иронией, поскольку ранее Грэхем никогда не давал понять, что ценит ее. – Мне приятно твое столь высокое мнение о моих способностях, но я уже все решила. Первого января я подам заявление и через два месяца уйду.
– Как мне переубедить тебя? Ты, наверное, хочешь прибавки к жалованью, не так ли?
– Нет, дело не в этом.
Приблизившись, Грэхем взял ее за руки.
– Ты дала понять, что история с Уорреном Хантером лишь косвенная причина твоего желания уйти. Не во мне ли суть?
У Эвелин на секунду замерло сердце, но она тут же сообразила, что в слово «история» Грэхем не вкладывал никакого романтического подтекста. Она кивнула.
– Да. Думаю, мы слишком сблизились.
– Слишком? – У Грэхема окаменело лицо. – Я-то думал, что мы просто близки. И считал, что ты этого хочешь.
– И я так считала, – честно призналась Эвелин. – Но, боюсь, мои чувства изменились. Прости, однако, понаблюдав тебя в домашней обстановке, я поняла, что не хочу серьезных отношений.
Не сводя с нее глаз, Грэхем опустил руки.
– Понимаю. Интересно, что же такого я сделал в доме твоих родителей, после чего ты поняла, что я тебе не подхожу? Мне показалось, я наладил с ними прекрасные отношения.
– Так и есть. Думаю, ты им понравился. Мое решение не имеет ничего общего ни с тем, что ты делал, ни с тем, чего не делал. Говорю же тебе, это я изменилась. Прости, мне не хочется обижать тебя. Я…
Грэхем разразился громким неестественным смехом.
– О, я вовсе не обиделся! Просто чертовски жаль того времени, что впустую потратил на тебя. – Он направился к дверям. – Завтра утром жду тебя в офисе. Точно в девять, а не когда ты соблаговолишь явиться, что вошло у тебя в привычку. Спокойной ночи. – И он выскочил из квартиры, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Эвелин, сделав несколько глубоких вдохов, постепенно расслабилась. Разговаривая с Грэхемом, она с такой силой сжимала кулаки, что на ладонях остались следы ногтей. От напряжения мучительно разболелась голова, к тому же Эвелин не могла отделаться от мысли, что беседа прошла не лучшим образом. Зато все кончено: она объяснилась с Грэхемом и поставила точку в их отношениях. Он не из тех, кто будет бегать за ней и просить передумать. Грэхем воспринял ее решение как личное оскорбление, в определенной степени оно и было таковым. Эвелин снова вздохнула: несколько недель, что ей предстоит провести на работе, будут далеко не самыми приятными, придется постараться не попадаться Грэхему на глаза. А кстати, у нее еще остались неиспользованные дни отпуска, которые можно пустить в ход, чтобы сократить время отработки.
Теперь предстояло решить единственную проблему: оставить ребенка или сделать аборт.
Новый год Эвелин впервые встречала в одиночестве. Сразу после полуночи она позвонила родителям пожелать им счастливого Нового года и заверила, что прекрасно проводит время, так что они могут не беспокоиться. Эвелин не стала рассказывать о Грэхеме и о том решении, которое приняла относительно своего будущего, – еще успеется.
О, это решение! Оно висело над головой подобно дамоклову мечу. Откинувшись на спинку кресла, Эвелин попыталась представить, что сейчас делает Уоррен – и с кем. Должно быть, вокруг него вьется рой женщин, одна-то уж наверняка есть. Эвелин понимала, что этого ей никогда не узнать, что, пусть даже она наконец приняла решение, их с Уорреном жизненные пути разошлись. Но она решилась на разрыв с Грэхемом не под воздействием проведенной на яхте ночи с Уоренном. В любом случае делать выводы предстоит ей, и только ей. И ей же нести за них ответственность.
Январь, как правило, был самым напряженным месяцем для консультантов по подбору персонала. Компании, которые до Рождества и в ус не дули, в январе словно отходили от спячки, начинали звонить и требовать новых работников взамен тех, кто к концу года уволился или ушел на пенсию. Эвелин была занята по уши, тем более что Грэхем навалил на нее кучу утомительной канцелярщины. При встречах он смотрел на Эвелин холодным взглядом, в глубине которого читалось страдание. В компании быстро поняли, что они расстались, и коллеги выражали искреннее огорчение, когда разнесся слух, что Эвелин уходит. Она не старалась удовлетворить любопытство сослуживцев, не сомневаясь, что Грэхем тоже ведет себя сдержанно.
Как-то пасмурным январским днем Мэган доложила Эвелин по селектору:
– Явился некий… э-э-э… джентльмен, который хочет увидеться с вами. Он ищет нового рекламного агента.
– Явился? – насторожилась Эвелин, поскольку отметила, что голос секретарши звучит как-то странно. – Но я вроде ни с кем не договаривалась о встрече?
– Нет, но посетитель ссылается на то, что Грэхем пригласил его заходить в любое время.
– Понимаю. В таком случае пусть войдет. Как его имя?
– Мистер Уоррен Хантер, – сказала Мэган и отключилась.
– Эй! Подожди!
Но уже было слишком поздно: через несколько секунд Мэган впустила Уоррена.
– Что тебе угодно? – с трудом владея собой, спросила Эвелин.
– Проконсультироваться по деловому вопросу. Чего же еще?
Их взгляды встретились.
– Ах да! – Эвелин без нужды стала перекладывать бумажки на столе. – Честно говоря, я не понимаю, что привело тебя сюда после… ну, после…
– После твоей сокрушительной ошибки, наверное, хочешь ты сказать, – подсказал Уоррен. – Но именно поэтому я и явился. Твой приятель пообещал, что пустит охотников за головами… прошу прощения, поищет, – с нескрываемой иронией поправился он, – нового рекламного агента взамен того, которого ты у меня украла.
– Понимаю. Но, может, тебе лучше повидаться с Грэхемом… То есть с мистером Алленом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Эвелин, приняв решение, идущее вразрез с планами Грэхема, собралась было довести его до сведения своего официального друга и по совместительству босса, но, руководствуясь недавним опытом, вспомнила, как опасно шокировать мужчину, когда тот ведет машину. Ей совершенно не хотелось снова очутиться в кювете. Так что Эвелин дождалась, пока они не оказались в Лондоне, и, когда Грэхем занес ее вещи в квартиру, огорошила его:
– Грэхем, я должна тебе кое-что сообщить. Прости, но я решила уйти из фирмы.
– Уйти из… Ты шутишь?!
– Нет, я совершенно серьезна. Я хочу уволиться.
– Чего ради?
– Чувствую, что пришло время обрести новое дыхание.
Грэхем уставился на нее, и тут его осенило:
– Это не имеет отношения к твоим неприятностям с Уорреном Хантером?
– В какой-то мере, – пожала плечами Эвелин.
– Но с ним все улажено! Послушай, не стоит ломать себе карьеру из-за одной ошибки. Ты прекрасно справляешься с работой, тонко чувствуешь личностные качества человека, – а это залог успешной сделки.
– Ты хочешь сказать, что у меня сильно развита интуиция, – заметила Эвелин с иронией, поскольку ранее Грэхем никогда не давал понять, что ценит ее. – Мне приятно твое столь высокое мнение о моих способностях, но я уже все решила. Первого января я подам заявление и через два месяца уйду.
– Как мне переубедить тебя? Ты, наверное, хочешь прибавки к жалованью, не так ли?
– Нет, дело не в этом.
Приблизившись, Грэхем взял ее за руки.
– Ты дала понять, что история с Уорреном Хантером лишь косвенная причина твоего желания уйти. Не во мне ли суть?
У Эвелин на секунду замерло сердце, но она тут же сообразила, что в слово «история» Грэхем не вкладывал никакого романтического подтекста. Она кивнула.
– Да. Думаю, мы слишком сблизились.
– Слишком? – У Грэхема окаменело лицо. – Я-то думал, что мы просто близки. И считал, что ты этого хочешь.
– И я так считала, – честно призналась Эвелин. – Но, боюсь, мои чувства изменились. Прости, однако, понаблюдав тебя в домашней обстановке, я поняла, что не хочу серьезных отношений.
Не сводя с нее глаз, Грэхем опустил руки.
– Понимаю. Интересно, что же такого я сделал в доме твоих родителей, после чего ты поняла, что я тебе не подхожу? Мне показалось, я наладил с ними прекрасные отношения.
– Так и есть. Думаю, ты им понравился. Мое решение не имеет ничего общего ни с тем, что ты делал, ни с тем, чего не делал. Говорю же тебе, это я изменилась. Прости, мне не хочется обижать тебя. Я…
Грэхем разразился громким неестественным смехом.
– О, я вовсе не обиделся! Просто чертовски жаль того времени, что впустую потратил на тебя. – Он направился к дверям. – Завтра утром жду тебя в офисе. Точно в девять, а не когда ты соблаговолишь явиться, что вошло у тебя в привычку. Спокойной ночи. – И он выскочил из квартиры, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Эвелин, сделав несколько глубоких вдохов, постепенно расслабилась. Разговаривая с Грэхемом, она с такой силой сжимала кулаки, что на ладонях остались следы ногтей. От напряжения мучительно разболелась голова, к тому же Эвелин не могла отделаться от мысли, что беседа прошла не лучшим образом. Зато все кончено: она объяснилась с Грэхемом и поставила точку в их отношениях. Он не из тех, кто будет бегать за ней и просить передумать. Грэхем воспринял ее решение как личное оскорбление, в определенной степени оно и было таковым. Эвелин снова вздохнула: несколько недель, что ей предстоит провести на работе, будут далеко не самыми приятными, придется постараться не попадаться Грэхему на глаза. А кстати, у нее еще остались неиспользованные дни отпуска, которые можно пустить в ход, чтобы сократить время отработки.
Теперь предстояло решить единственную проблему: оставить ребенка или сделать аборт.
Новый год Эвелин впервые встречала в одиночестве. Сразу после полуночи она позвонила родителям пожелать им счастливого Нового года и заверила, что прекрасно проводит время, так что они могут не беспокоиться. Эвелин не стала рассказывать о Грэхеме и о том решении, которое приняла относительно своего будущего, – еще успеется.
О, это решение! Оно висело над головой подобно дамоклову мечу. Откинувшись на спинку кресла, Эвелин попыталась представить, что сейчас делает Уоррен – и с кем. Должно быть, вокруг него вьется рой женщин, одна-то уж наверняка есть. Эвелин понимала, что этого ей никогда не узнать, что, пусть даже она наконец приняла решение, их с Уорреном жизненные пути разошлись. Но она решилась на разрыв с Грэхемом не под воздействием проведенной на яхте ночи с Уоренном. В любом случае делать выводы предстоит ей, и только ей. И ей же нести за них ответственность.
Январь, как правило, был самым напряженным месяцем для консультантов по подбору персонала. Компании, которые до Рождества и в ус не дули, в январе словно отходили от спячки, начинали звонить и требовать новых работников взамен тех, кто к концу года уволился или ушел на пенсию. Эвелин была занята по уши, тем более что Грэхем навалил на нее кучу утомительной канцелярщины. При встречах он смотрел на Эвелин холодным взглядом, в глубине которого читалось страдание. В компании быстро поняли, что они расстались, и коллеги выражали искреннее огорчение, когда разнесся слух, что Эвелин уходит. Она не старалась удовлетворить любопытство сослуживцев, не сомневаясь, что Грэхем тоже ведет себя сдержанно.
Как-то пасмурным январским днем Мэган доложила Эвелин по селектору:
– Явился некий… э-э-э… джентльмен, который хочет увидеться с вами. Он ищет нового рекламного агента.
– Явился? – насторожилась Эвелин, поскольку отметила, что голос секретарши звучит как-то странно. – Но я вроде ни с кем не договаривалась о встрече?
– Нет, но посетитель ссылается на то, что Грэхем пригласил его заходить в любое время.
– Понимаю. В таком случае пусть войдет. Как его имя?
– Мистер Уоррен Хантер, – сказала Мэган и отключилась.
– Эй! Подожди!
Но уже было слишком поздно: через несколько секунд Мэган впустила Уоррена.
– Что тебе угодно? – с трудом владея собой, спросила Эвелин.
– Проконсультироваться по деловому вопросу. Чего же еще?
Их взгляды встретились.
– Ах да! – Эвелин без нужды стала перекладывать бумажки на столе. – Честно говоря, я не понимаю, что привело тебя сюда после… ну, после…
– После твоей сокрушительной ошибки, наверное, хочешь ты сказать, – подсказал Уоррен. – Но именно поэтому я и явился. Твой приятель пообещал, что пустит охотников за головами… прошу прощения, поищет, – с нескрываемой иронией поправился он, – нового рекламного агента взамен того, которого ты у меня украла.
– Понимаю. Но, может, тебе лучше повидаться с Грэхемом… То есть с мистером Алленом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34