Составьте мне компанию хоть ненадолго, прошу вас.
Робкая улыбка вспыхнула и исчезла, он едва успел ее заметить.
— Бен, я признательна вам за вашу вежливость, но не нужно изображать из себя любезного хозяина только из-за того, что Кристи поставила нас в неловкое положение. Мы оба понимаем, что она сейчас в том возрасте, когда кажется, что самые невероятные идеи можно воплотить в жизнь.
Он удивился тому, как легко смог ответить на ее улыбку. Проклятье, ему и вправду хотелось, чтобы она осталась, и не только ради Кристи.
— Нет, это не просто проявление вежливости. При моей напряженной жизни я уже забыл, что такое быть вежливым, даже если бы очень старался им быть. Прошу вас, останьтесь, Лаура. Мне очень хотелось бы узнать вас получше.
Она будет отказываться, Бен не сомневался в этом, но колебалась Лаура ровно столько, чтобы он успел сесть и мягко усадить ее рядом с собой. Недалеко от себя, но не слишком близко. Ему не хотелось, чтобы она занервничала. Это была сцена соблазнения, которую предстояло довести до неизбежного завершения неторопливо и тактично.
— Вот видите, я вовсе не кусаюсь, — с улыбкой произнес Бен. Он постарался, чтобы это была теплая, дружеская улыбка, без всякого намека на сексуальный интерес. Как он и ожидал, напряжение медленно покинуло ее тело.
— Итак, могу ли я надеяться, что вы не покинете меня сию же минуту? — спросил он, старательно следя за своим голосом, придав ему тихую и чуть насмешливую интонацию. — Мне хотелось бы приготовить нам обоим что-нибудь выпить. Что из напитков вы предпочитаете?
— Не такой уж я и знаток. Обычно пью светлое вино, да иногда еще пиво.
Как раз этого он и ожидал.
— Я найду для вас что-нибудь подходящее, — заверил Бен, скрывая свое удовлетворение.
«Бренди не стоит, — подумал он. — Что-нибудь сладкое, чтобы она не сразу почувствовала крепости напитка». Он вовсе не собирается ее напоить, убеждал он себя. Просто пусть немного расслабится и потеряет самоконтроль. Бен прошествовал к бару и бросил колотый лед в два хрустальных бокала, затем плеснул туда сокрушительную дозу «куантро». Он вернулся с наполненными бокалами к дивану, один из них протянул Лауре и поднял свой с веселым тостом:
— Пью за отцовство. Будем надеяться, что милостивый Боженька даст мне силы пережить следующую неделю.
Она казалась удивленной.
— Я полагаю, что вам потребуется продержаться немного дольше, чем неделю, если вы хотите благополучно провести Кристи через все сложности подросткового возраста.
— Да, но только я достаточно разумен, чтобы не запугивать себя тем, что может произойти в будущем.
Лаура засмеялась, и он осклабился ей в ответ и небрежно положил руку на спинку дивана. Лаура, поглощенная своим «куантро», никак не обнаружила, что заметила его движение. Что ж, начало положено.
— Хорошо, — протянул он. — Пора нам перейти к подробностям биографии Лауры Форбс. Вы должны назвать мне три самых важных события, которые случились с вами после того, как вам исполнилось двадцать лет. Она с шутливым протестом покачала головой.
— Бен, я уже рассказала вам всю историю своей жизни, когда мы сидели на склоне горы.
— Чепуха. Вы сказали мне только то, что вы из Айовы и что от вас сбежал жених с вашей подругой по колледжу за два дня до вашей свадьбы.
Карие глаза доверчиво улыбнулись ему.
— Бен, это и есть вся моя жизнь. Не забывайте, что я принадлежу к четвертому поколению богобоязненных фермеров из Айовы. Мои родственники уверены, что если ты делаешь то, о чем нельзя записать в семейной Библии, то лучше не браться за это дело.
Она казалась такой хорошенькой — не красивой, но восхитительно хорошенькой — и Бен на миг забыл, что вознамерился соблазнить ее из корыстных соображений. Он поставил бокал и невольно протянул руку, чтобы дотронуться до волос, которые падали завитками на ее лоб. Нежная розовая краска залила ее щеки, и он снова почувствовал прилив нежности. Черт побери, что такое с ним происходит? Похоже, ему следовало бы уже давно миновать тот этап, когда его привлекали такие скромницы.
Бен подавил в себе нежность. Ради дочери он должен обнаружить слабые места у этой женщины, не тратя времени на выявление своих собственных. «Мне понадобится всего лишь неделя, — подумал он. — Максимум десять дней, чтобы Аарон как следует сделал свое дело. Да и вообще, так ли это плохо, что я хочу ее соблазнить? Черт побери, она взрослый человек. Свободный. И всегда может ответить отказом».
С холодным расчетом Бен легонько провел пальцем по ее губам и почувствовал, как они слегка задрожали от его прикосновения. Если сейчас он ее поцелует, то скорее всего она не будет сопротивляться. И все-таки Бен удержал себя. Лучше подождать еще немного, чтобы она посильнее изголодалась по его прикосновениям.
— Я еще никогда не был в Айове, — заметил он, откидываясь назад и изображая полнейшую непринужденность. — Пожалуйста, расскажите мне о вашей родине.
Лаура сидела на краю дивана, прямая как жердь, явно смущенная его близостью.
— В штате проживает около трех миллионов, — начала она, делая еще один маленький глоток «куантро». Сладкий ликер с апельсиновым ароматом явно пришелся ей по вкусу. — Вся местная промышленность связана с сельским хозяйством. Айова родина Герберта Гувера и Буффало Билла Коди, там находится знаменитый доисторический могильник индейцев в Маркетте…
Она говорила со старательностью ученицы, отвечающей домашнее задание на уроке географии, и в душе Бена вновь шевельнулась нежность.
— Нет, — мягко перебил он. — Мне не это хотелось услышать. Расскажите мне про вашу собственную Айову.
Лаура отвела взгляд, поболтала свой напиток, и тающие кубики льда загремели о стенки бокала. На миг Бен подумал, что она так и будет молчать.
— Мы живем на ферме далеко от города, — произнесла она наконец. — Вода поступает из артезианских скважин, электричество мы тоже вырабатываем сами. Моя мать выглядит так, будто сошла с картин Нормана Рокуэлла, а братья кажутся на десять лет старше своего возраста, потому что всю жизнь тяжело работали.
— А ваши братья женаты?
— Да, оба. Мои невестки прилежные домохозяйки и считают, что женщины становятся феминистками тогда, когда не могут найти себе мужа.
Бен взглянул на нее, искренне заинтересованный.
— А вам это не кажется весьма обидным?
— Иногда да, но они такие добрые и любящие, что на них невозможно обижаться. Они тревожатся за меня, поскольку мне уже почти двадцать восемь лет, а я все еще без мужа, хотя явных дефектов и изъянов у меня нет. Я устала объяснять им, что намного лучше быть одной, чем замужем за неприятным тебе человеком, но, похоже, мои слова не кажутся им убедительными. По их мнению, ни один мужчина не бывает хорошим мужем, пока женщина над ним как следует не поработает и не сделает из него то, что ей нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48