А значит, и сотворение этого мира, равно как и сотворение самого человека, оказывается, в конечном счете, делом рук человека. При этом под сотворением мира здесь понимается отнюдь не первосоздание его из какого-то абсолютного небытия, но лишь осуществление своего верховенства над всеми стадиями его поступательного развития. Причем начинается это верховенство не где-то в неопределенно далеком будущем, но в неопределенно далеком прошлом . Словом, если все это применимо к человеку, в конечном счете, именно человек оказывается творцом всего сущего (не исключая и самого себя) в прошлом, настоящем и в будущем.
Все это, правда, начисто отбрасывает представление о сугубой линейности любого развития. Представление, уподобляющее его прямолинейному лучу, истекшая часть которого едва ли не однозначно определяет все его будущее, в то время как ни одна его точка в принципе не способна влиять на свое прошлое. Но в конце-концов никакая линейная схема никогда не могла удовлетворить эстетические запросы человеческого сознания. Гармония требует завершенности единого целого, и она в принципе недостижима там, где властвуют отношения лишь строго односторонней зависимости между его составными частями.
Но если земной разум на самой вершине его развития оказывается Творцом всего сущего, то результатом именно его деятельности оказывается и разум самого человека, понятый в сугубо земном же, смертном значении…
А что тут особенного?
Правда, при этом возникает определенное сомнение в нашей собственной суверенности. (Уж очень не хочется быть простой игрушкой в руках Рока даже в том случае, когда сам Рок оказывается нашим собственным потомком, нашим собственным порождением.) Ведь абсолютная свобода воли человека, понятого как суверенный субъект разума, означает собой полную несвободу человека, понятого как объект того самого «…», о котором мы говорили выше. Иначе говоря, возникает сильное подозрение в том, что с самого начала все мы являемся простыми марионетками в чьих-то руках, и так ли уж важно, что этими руками на деле являются возвратно протянутые к нам через вечность наши же собственные руки?
Не будем интриговать: именно контакт разумов оставляет сувереном как смертного земного человека, так и его собственное порождение, со временем обнаруживающее себя как его Создатель.
С самого начала своего становления материальный мир оказывается обреченным – под эгидой Верховного разума человека – пройти весь свой временной путь, всю временную историю своего бытия. А следовательно, и смертный разум смертного человека, раз зародившись, обречен до конца проходить свой собственный путь. Если угодно, до самой своей смерти, ибо, как уже замечалось, за тем качественным рубежом, преодоление которого выводит человека в область надвременных и надпространственных измерений действительности, разум перестает существовать именно как разум и переходит в какое-то (какое?) иное состояние.
Но для того, чтобы последовательно проделать весь этот путь, человек должен творить, человек должен постоянно взламывать сложившиеся формы своего бытия. Вне творчества никакое его продвижение даже к предуготованному результату оказывается решительно невозможным. Без творчества человеку обеспечен лишь вечный застой.
Между тем, творческая деятельность не есть абсолютно свободный полет ничем не ограниченного духа, управляемого лишь ничем не стесненной волей к созиданию. Не требует доказательств та истина, что творческая деятельность человека может развиваться только в строгом соответствии с объективной логикой материальной действительности, только в полном повиновении ей. Тот факт, что объективная логика природы оказывается на поверку логикой движения какого-то высшего разума, для самого человека не меняет решительно ничего. Ведь если он считает себя совершенно свободным сейчас, полностью подчиняясь логике природы, то непонятно, почему он должен превращаться в раба завтра, если вдруг завтра сама природа обнаружит себя формой существования какого-то Метасубъекта?
Но общеизвестно также и то, что подлинно свободным человек оказывается лишь в своем творчестве. В творчестве, понятом в самом широком смысле, то есть в смысле, не ограниченном сравнительно узким контекстом искусства и науки. Поэтому человек до конца освобождается только тогда, когда он выходит за пределы устоявшихся форм своего собственного бытия, когда он взламывает их и воздвигает на их месте какие-то новые. Поскольку же творчество должно быть полностью подчинено объективной логике движения материальной действительности, то полное его освобождение не только не исключает, но и прямо предполагает полное подчинение ей. А значит, полностью свободным и суверенным человек остается и в своем абсолютном повиновении императивам Мирового разума.
Но мы говорим совсем не о свободе или суверенности. Мы говорим о контакте. Между тем, именно разность тех континуумов, в которых развертывается бытие каждого из его субъектов, придает этой давней проблеме какое-то новое содержание.
Любой контакт, повторимся, представляет интерес только в том случае, если он развертывается как процесс взаимовлияния цивилизаций друг на друга, взаимовлияния, конечным результатом которого является преображение всей окружающей человека действительности, реализация каких-то вечных идеалов человека. При этом было бы заманчиво предположить, что воздействие, субъектом которого предстает Верховный разум, имеет своей целью регулировать и направлять деятельность человека к исполнению его никогда не умиравшей мечты о совершенстве. В свою очередь, не менее заманчиво было бы ожидать, что и наша скромная деятельность хоть в какой-то степени сказывается на Его творчестве (а значит, и на исполнении собственных наших чаяний, в конечном счете). Но беда в том, что вся практика человека дана Метасубъекту одновременно, вся история нашего восхождения к вершинам цивилизации должна концентрироваться в лишенную измерений точку того потока, в котором развертывается бытие Мирового разума. Словом, вся наша история развертывается в нулевом интервале этого надвременного потока. И так как уже «по определению» она в принципе не может выйти за пределы этого нулевого интервала, то, получается, она не в состоянии оказать решительно никакого воздействия на творческую деятельность Начала, созидающего весь окружающий нас мир.
Впрочем, препятствие заключено не только в нашей слабости.
В потоке чисто физического времени, которое является единственной реальностью человека, собственное начало Верховного разума, как и исходная точка того материального мира, что по достижении пика своего развития порождает Его и в то же время с самого начала порождается Им самим, оказывается вечным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Все это, правда, начисто отбрасывает представление о сугубой линейности любого развития. Представление, уподобляющее его прямолинейному лучу, истекшая часть которого едва ли не однозначно определяет все его будущее, в то время как ни одна его точка в принципе не способна влиять на свое прошлое. Но в конце-концов никакая линейная схема никогда не могла удовлетворить эстетические запросы человеческого сознания. Гармония требует завершенности единого целого, и она в принципе недостижима там, где властвуют отношения лишь строго односторонней зависимости между его составными частями.
Но если земной разум на самой вершине его развития оказывается Творцом всего сущего, то результатом именно его деятельности оказывается и разум самого человека, понятый в сугубо земном же, смертном значении…
А что тут особенного?
Правда, при этом возникает определенное сомнение в нашей собственной суверенности. (Уж очень не хочется быть простой игрушкой в руках Рока даже в том случае, когда сам Рок оказывается нашим собственным потомком, нашим собственным порождением.) Ведь абсолютная свобода воли человека, понятого как суверенный субъект разума, означает собой полную несвободу человека, понятого как объект того самого «…», о котором мы говорили выше. Иначе говоря, возникает сильное подозрение в том, что с самого начала все мы являемся простыми марионетками в чьих-то руках, и так ли уж важно, что этими руками на деле являются возвратно протянутые к нам через вечность наши же собственные руки?
Не будем интриговать: именно контакт разумов оставляет сувереном как смертного земного человека, так и его собственное порождение, со временем обнаруживающее себя как его Создатель.
С самого начала своего становления материальный мир оказывается обреченным – под эгидой Верховного разума человека – пройти весь свой временной путь, всю временную историю своего бытия. А следовательно, и смертный разум смертного человека, раз зародившись, обречен до конца проходить свой собственный путь. Если угодно, до самой своей смерти, ибо, как уже замечалось, за тем качественным рубежом, преодоление которого выводит человека в область надвременных и надпространственных измерений действительности, разум перестает существовать именно как разум и переходит в какое-то (какое?) иное состояние.
Но для того, чтобы последовательно проделать весь этот путь, человек должен творить, человек должен постоянно взламывать сложившиеся формы своего бытия. Вне творчества никакое его продвижение даже к предуготованному результату оказывается решительно невозможным. Без творчества человеку обеспечен лишь вечный застой.
Между тем, творческая деятельность не есть абсолютно свободный полет ничем не ограниченного духа, управляемого лишь ничем не стесненной волей к созиданию. Не требует доказательств та истина, что творческая деятельность человека может развиваться только в строгом соответствии с объективной логикой материальной действительности, только в полном повиновении ей. Тот факт, что объективная логика природы оказывается на поверку логикой движения какого-то высшего разума, для самого человека не меняет решительно ничего. Ведь если он считает себя совершенно свободным сейчас, полностью подчиняясь логике природы, то непонятно, почему он должен превращаться в раба завтра, если вдруг завтра сама природа обнаружит себя формой существования какого-то Метасубъекта?
Но общеизвестно также и то, что подлинно свободным человек оказывается лишь в своем творчестве. В творчестве, понятом в самом широком смысле, то есть в смысле, не ограниченном сравнительно узким контекстом искусства и науки. Поэтому человек до конца освобождается только тогда, когда он выходит за пределы устоявшихся форм своего собственного бытия, когда он взламывает их и воздвигает на их месте какие-то новые. Поскольку же творчество должно быть полностью подчинено объективной логике движения материальной действительности, то полное его освобождение не только не исключает, но и прямо предполагает полное подчинение ей. А значит, полностью свободным и суверенным человек остается и в своем абсолютном повиновении императивам Мирового разума.
Но мы говорим совсем не о свободе или суверенности. Мы говорим о контакте. Между тем, именно разность тех континуумов, в которых развертывается бытие каждого из его субъектов, придает этой давней проблеме какое-то новое содержание.
Любой контакт, повторимся, представляет интерес только в том случае, если он развертывается как процесс взаимовлияния цивилизаций друг на друга, взаимовлияния, конечным результатом которого является преображение всей окружающей человека действительности, реализация каких-то вечных идеалов человека. При этом было бы заманчиво предположить, что воздействие, субъектом которого предстает Верховный разум, имеет своей целью регулировать и направлять деятельность человека к исполнению его никогда не умиравшей мечты о совершенстве. В свою очередь, не менее заманчиво было бы ожидать, что и наша скромная деятельность хоть в какой-то степени сказывается на Его творчестве (а значит, и на исполнении собственных наших чаяний, в конечном счете). Но беда в том, что вся практика человека дана Метасубъекту одновременно, вся история нашего восхождения к вершинам цивилизации должна концентрироваться в лишенную измерений точку того потока, в котором развертывается бытие Мирового разума. Словом, вся наша история развертывается в нулевом интервале этого надвременного потока. И так как уже «по определению» она в принципе не может выйти за пределы этого нулевого интервала, то, получается, она не в состоянии оказать решительно никакого воздействия на творческую деятельность Начала, созидающего весь окружающий нас мир.
Впрочем, препятствие заключено не только в нашей слабости.
В потоке чисто физического времени, которое является единственной реальностью человека, собственное начало Верховного разума, как и исходная точка того материального мира, что по достижении пика своего развития порождает Его и в то же время с самого начала порождается Им самим, оказывается вечным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26