Это чувство было сильнее всех доводов рассудка. Он так не похож на нее! Во всем. И это возбуждало. У них ничего не было общего — ни происхождения, ни общественного положения, ни взглядов на жизнь, а тем более — на секс.
Алвеш вполне мог бы заняться с ней любовью и уже через секунду полностью забыть о ее существовании. Скорее всего, он раб своих сексуальных желаний. Вот и сегодня он не увидел в создавшейся ситуации ничего неестественного.
Для него это просто незначительное событие на фоне главной цели — выжить.
Но у Кэрол взгляды на жизнь сложились в суровую пору ее детства, когда отец совершенно не заботился о ней, а мать замечала ее лишь тогда, когда в этом возникала необходимость. Выросшая тринадцатилетняя дочь однажды стала препятствием между ней и ее очередным мужчиной, и Ребекка отослала ее к деду, даже не подозревавшему о существовании внучки.
Жизнь приучила ее не подпускать никого слишком близко. Внешне очень открытая, она оберегала свою душу, подсознательно чувствуя ее уязвимость. Даже предательство Стива не причинило сильной боли, а просто очень расстроило. Сегодня же она впервые по-настоящему испугалась. Появилось предчувствие, что Алвеш де Оливейра может украсть ее душу.
— Святая Мария! Ты же разобьешься!
Кэрол вздрогнула и сразу проснулась, широко открыв глаза. Оказывается, она заснула, сидя на стуле, поджав под себя ноги. И теперь, если бы он не подхватил ее, грохнулась бы на стальной пол.
Алвеш удивленно смотрел на свои собственные вещи, выложенные ею ночью из карманов пиджака. Взяв бумажник, нахмурился — тот был совершенно пуст. Еще накануне в нем находилась весьма солидная сумма. Теперь же осталась лишь одна двадцатидолларовая бумажка, да и та почему-то была свернута трубочкой. Он развернул ее. Аккуратными буквами на ней было написано: «Помогите. Мы в контейнере».
— Сначала я писала на этикетках от банок, -виновато объяснила Кэрол. — Я выталкивала их через самое большое отверстие для воздуха и дула, чтобы они отлетали в сторону. Может быть, некоторые из них достигнут земли, и тогда кто-нибудь сможет прочесть послание. Потом я увидела твой бумажник и мне пришло в голову, что двадцатидолларовые бумажки скорее заметят на земле, чем какую-то этикетку. Извини… я, наверное, не права.
— Да… — пробормотал он, не сводя с нее глаз, и протянул ей последнюю банкноту. — Мне следовало самому подумать об этом.
— Ты что, считаешь, что только в твою аналитическую голову приходят хорошие идеи? — рассмеялась Кэрол, но смех ее тут же угас.-Это, конечно, очень призрачная надежда, но вдруг кто-нибудь окажется рядом с контейнером и обнаружит наше послание, или сквозняк вынесет записку наружу…
— Но все-таки шанс. Отличная мысль!
— Если, конечно, мы не на какой-нибудь свалке, где непроходимые дебри, — заметила Кэрол. — Что бы вы хотели на завтрак, сэр?
— Думаю, это я должен предложить тебе завтрак. Ты дала мне поспать несколько часов. — Он взял ее руку и поднес к лицу, как бы желая поцеловать, но лишь посмотрел на ее часы.
— Ого! Уже первый час… Ничего себе! Почему ты не разбудила меня раньше?
— Успокойся, я шумела и грохотала изо всех сил, пока ты спал. — Кэрол прикоснулась к своему запястью там, где только что были его пальцы. — И за тебя и за себя, но ты спал так что ничего не слышал. Значит, требовался отдых. Думаю, что наркотики, которыми нас накачали, сослужили и хорошую службу. По крайней мере, мы выспались.
Алвеш отправился за перегородку, кажется, в неплохом настроении, бурча себе под нос что-то по-испански.
Кэрол же поймала себя на странном ощущении. Когда он стоял рядом с ней секунду назад, она почувствовала, как между ними что-то происходит. Словно протянулись невидимые магнетические нити, наполняя тело сладкой дрожью.
— Я подумала… этот кран… — начала Кэрол довольно громким от смущения голосом, — мы скорее всего, находимся не в сельской местности, а в каком-то старом заброшенном цехе. Иначе этот контейнер не снабжался бы водой. Возможно, это бывший офис какого-нибудь цеха. Как ты думаешь? — вдруг заторопилась она.
Но он совсем не слушал. Не переставая бормотать по-испански, он вдруг неожиданно бросился к ней и заключил в объятия. Кэрол тут же поняла, что он испытывает просто непреодолимую потребность в физической близости, и не сопротивлялась, поддавшись этому порыву. Он припал губами к ее губам со страстью, которая буквально сжигала.
Да, да, ей тоже был необходим этот жар, как необходим кислород, чтобы дышать и жить! Руки сами обвили его шею, и она прижалась теснее, чувствуя, как грудь набухает от желания и охватившего нетерпения. Тело само вспомнило ночные ласки и узнало их.
Его губы несли невыразимое, почти мучительное наслаждение. От охватившего возбуждения начали дрожать ноги. Каждое новое прикосновение усиливало это возбуждение, которое уже полностью овладело ею. Ни о чем больше не думая, она отвечала со страстью, которая наконец смела все преграды на своем пути. Руки скользнули под расстегнутую рубашку, коснулись его спины.
Внезапно оторвав губы от ее рта, он пристально посмотрел сверху вниз. Горящие глаза остановились на подрагивающих губах. Потом, резко отстранившись, Алвеш разжал объятия, и у Кэрол подкосились ноги. Какую поразительную власть он обрел над ее телом.
Прислонившись к краю стола, Алвеш смотрел на нее долгим, напряженным взглядом, сжав губы. И почему-то был похож на пирата. Кэрол дотронулась рукой до горевших губ, вдруг испугавшись мысли, что больше никогда в жизни не испытает ничего подобного.
— Я не смог сдержать себя… — почти грозно произнес он.
Да, он не смог. Она поняла. И мысль об этом была невыносима. В глазах горел гнев, который он не умел скрыть.
Видимо, этот человек привык всегда и во всем контролировать себя. Неожиданно Кэрол вспомнила, какой порядок был у него на письменном столе в офисе, и неподдельный ужас при виде хаоса в ее «мазде» той ночью. Алвеш явно принадлежал к породе очень организованных дисциплинированных людей, которые редко совершают необдуманные поступки… Теперь равновесие нарушилось — и ему это не нравилось.
— Этого больше не повторится, — тихо произнес он.
— Знаю… ты не хочешь показаться слабым, и я действительно не твой тип, — попыталась успокоить его Кэрол. — Но и ты тоже не мой тип. Давай забудем все это.
Показалось, что раздался скрежет его зубов.
— Я не сноб!
— Ты раздражен, что привлекшая тебя женщина ездит в таком дурацком автомобиле, как мой! Одевается не так, как дамы твоего круга. Ведь правда? Ты богат и удачлив. Наверное, из такой же богатой семьи. У тебя есть власть! Тебя, вероятно, очень уважают, и ты привык к хорошему мнению о себе самом. И уж совсем не предполагал, что какая-то малограмотная девушка сможет настолько овладеть твоими помыслами…
— Достаточно… Баста!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35