– Тысяч десять-пятнадцать, а может, и больше, – ответил Генка.
«Вот сволочь!» – ругнулся про себя Нариман Рауфович, а вслух спросил:
– Можно мне задать один вопрос? – И, получив согласие следователя, повернулся к Генке: – Вы передавали мне деньги хоть раз из рук в руки?
– Нет. Я подсовывал их под входную дверь, Как вначале договорились…
– Таким образом, он может сказать, что подсунул под дверь миллион… А я заявляю, что получал только пятьдесят рублей в месяц за аренду. Прошу занести это в протокол!..
– Не беспокойтесь, – успокоил его Азамат. – Каждое слово записывается… Знали ли вы, чем занимается мастер в ваших гаражах?
– Только в общих чертах… В гараже, полагаю, стояли автомобили. Что еще может быть? У меня еще один вопрос, можно? Подходил ли я хоть раз во время вашей работы к гаражам?
– Нет.
– И еще… В какое время обычно вы ремонтировали там свои машины?
– Ночью.
– А я, кстати, ночью всегда сплю, и в другом месте. У сестры. Что могут подтвердить и она, и соседи» Прошу и это занести в протокол…
Уходя в камеру, Нариман Рауфович сказал:
– Я в который раз настаиваю, чтобы мне устроили очную ставку с преступником, который прятался в моем доме. Вы что? Не можете его поймать?
– Не торопитесь, – пообещал Азамат. – Всему свое время…
XI
Старший лейтенант Хамдамов в присутствии прокурора докладывал генералу:
– Автомобиль марки «Москвич-403» без номерных знаков принадлежал пенсионеру Савельеву А. М. и был куплен по доверенности Мирсагатовым девять месяцев назад. Савельев узнал по фотографии Мирсагатова и показал, что тот, заплатив деньги, сказал, что все расходы и хлопоты по оформлению он берет на себя… По словам Савельева, у машины имелись следующие дефекты: аккумулятор был от грузовой машины ГАЗ-51 и пробивал на корпус. Кроме того, подтекал бензобак. Так что существовала опасность внезапного пожара. Для страховки Савельев использовал резиновый коврик и прокладку, о чем предупредил покупателя. На месте аварии и взрыва ни остатков коврика, ни прокладки обнаружить не удалось. Болты на правом переднем колесе оказались подпиленными, из-за чего на ходу отлетело колесо и машина ударилась о дерево. Почти одновременно с ударом произошел взрыв… На очной ставке Мирсагатов не отрицал, что купил автомобиль у Савельева, но заявил, что после покупки поместил автомобиль в гараж своего родственника и не успел как положено оформить документы из-за нехватки времени. Обыск в доме сестры и по известному тупику ничего не дал…
– Если через неделю виновность Мирсагатова не будет доказана, – сказал прокурор, – его надо отпустить. Я отклонил уже седьмой протест, а извинения, между прочим, придется приносить мне…
Азамат, выдержав паузу, продолжил:
– На имя Мирсагатова три дня назад пришло письмо из Нью-Йорка от некоего Краснянского…
– Кого, кого? – переспросил генерал.
– Игоря Краснянского…
– Вот это уже интересно. Ну-ка, ну-ка, покажите мне письмо.
Генерал взял письмо и внимательно прочитал.
– Вот, кажется, и ответ на ваш ребус… – задумчиво произнес он и, заметив вопросительный взгляд Аза-мата, добавил: – Это я так, для себя… А письмо-то с секретом.
– Вам известна такая фамилия: Краснянский? – спросил Азамат.
Нариман Рауфович задумался
– Припоминаю… Но очень смутно. А в чем дело?
– Он прислал вам письмо. Предвижу ваши возражения: вот постановление прокурора о наложении ареста на вашу почтово-телеграфную корреспонденцию…
Нариман Рауфович внимательно ознакомился с печатью и подписью прокурора и только после этого произнес:
– А-а-а… Припоминаю. Это мой сосед. Он уехал, кажется, в Штаты. А что он там пишет? Интересно.
– Позвольте, я вам прочитаю, – сказал Азамат, разворачивая письмо.
– Ну что же… Послушаем. – Нариман Рауфович поерзал на стуле, устраиваясь поудобней.
– «Дорогой Нариман Рауфович!» – начал Азамат и тут же извинился: – Простите за пропуски, но я буду читать только нужное… «Если бы вы знали, сколько здесь всего вокруг интересного и удивительного. Прямо-таки открываешь рот на каждом шагу. А люди какие! Есть, например, старичок, знакомый тети, который по почерку определяет суть человека и, представьте, – всего по трем буквам. Каково? Оказывается, тетя показала ему мое давнишнее письмо, помните, мы отправляли его вместе, и он, этот старичок, определил, что у меня изменчивый характер, а можно даже сказать – фальшивый… Ничего себе вывод, а? И это по трем-то буквам. Но я успокаиваю себя тем, что, может быть, другие буквы покажут, что я лучше. А вы как думаете? Честно говоря, я сам сначала не поверил, но слишком большой у него авторитет. Да, кстати, тетя собирается опять в Советский Союз, и если вы ее увидите, на что я очень надеюсь, она вам обо всем расскажет сама. Пожалуйста, по мере сил развлеките и ублажите тетю, ведь вы единственный, кто ее знает, разве что еще наш общий друг Соломон Яковлевич. Не просить же и не унижаться перед нашей дальней родственницей Ментозой Петровной? Вы же знаете, какой у нее скверный характер. И поймите меня правильно, я не настаиваю, а прошу. И если вы по каким-либо уважительным причинам не сможете ее принять, она вынуждена будет воспользоваться услугами этой отвратительной родственницы, чего бы я вовсе не хотел…
Масса энергичных поклонов.
Ваш Краснянский».
Азамат впервые заметил, что Нариман Рауфович способен волноваться: он несколько изменился в лице и сидел, суетливо протирая очки…
– Белиберда какая-то… – сказал Нариман Рауфович. – Какие буквы? Какая тетя? Он что там, свихнулся?
– С вашего разрешения, я прокомментирую письмо…
– Интересно, – криво усмехнулся Нариман Рауфович. – Очень интересно…
– Так вот, – начал Азамат, – перевожу письмо на обычный язык. Простите, я буду читать опять только нужное… Буковки – бриллианты оказались фальшивыми. Это подтвердил местный ювелир. Кстати, о буковках… Когда Краснянский был еще в Советском Союзе, он написал письмо своей тете, в котором первые три буквы «О» были точными размерами трех камней, купленных по вашей рекомендации у Соломона Яковлевича Сандлера… Так вот, тетя приезжает к нам в страну, и на шее у нее, представьте себе, висит кулон с тремя камнями, а проще говоря, со стекляшками. Случайно, я подчеркиваю, случайно, стекляшки оказываются одинаковыми по размеру с камешками, приобретенными Краснянским при вашей помощи у Сандлера. Сандлер вынимает стекляшки из тетиного кулона и вставляет на их место якобы бриллианты. Почему вы так изменились в лице? Вам не нравится слово «якобы»?
– Вам показалось… – через силу произнес Нариман Рауфович. – Единственный недостаток вашего рассказа – слишком все складно…
– Спасибо… Пойдем дальше. А дальше все просто. Тетя уезжает, благополучно пройдя таможенный досмотр, а Краснянский становится обладателем трех фальшивых камней за границей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15