— Линк! — Салли предприняла отчаянную попытку объясниться с Пейджем. — Это не правда! Он набросился на меня...
Ее язык и верхняя губа все время цеплялись за распухшую нижнюю губу, поэтому слова вылетали подобно приглушенному жужжанию. Все это было похоже на звук, который издает пчелиная матка, которую только что отделала оса. Сидя рядом с девицей и сосредоточившись, я с трудом мог уловить смысл того, что она говорила. Но для Пейджа, стоявшего на порядочном расстоянии от дивана, это было просто невозможно.
— О'кей! — Линк вытащил из кармана ключ от входной двери и швырнул его через всю комнату. — Вам двоим еще достанется!
— Не нужно речей, Пейдж, — с издевкой сказал я. — Истерика или рыдания по пути к выходу прекрасно подойдут!
Из его глотки вырвалось подобие львиного рыка. Размашистым шагом Пейдж двинулся ко мне. В последний момент я соскользнул с дивана на колени, схватил его за щиколотки и рванул к себе. Сила инерции сделала свое дело. Линк отчаянно завыл, когда, перелетев через спинку дивана, со всего размаху рухнул на обеденный столик в стиле модерн, развалившийся под тяжестью его тела на куски. Я встал на ноги и оглядел нанесенный ущерб. Теперь стол был пригоден разве что на дрова. Пейдж с белым как мел лицом и открытым ртом с трудом поднимался на четвереньки. При этом он тщетно пытался сделать глубокий вдох. Я решил, что лучше ему это сделать в любом другом месте. Поэтому обошел диван, схватил его сзади за пиджак и потащил вон из комнаты.
К тому времени, как я открыл входную дверь, Линку удалось восстановить дыхание и он стал проявлять желание сопротивляться. Я все же выволок его на лестничную площадку. Но тут ему удалось высвободиться из моих рук, и он начал подниматься на ноги. И тогда я ладонью изо всех сил толкнул его в рожу. Линк отшатнулся, попятился и полетел вниз по лестнице с грохотом сошедшего с рельсов поезда. Так он пересчитал своими ребрами все ступеньки. Некоторое время он мешком неподвижно лежал внизу. Потом медленно принял вертикальное положение и неуклюже захромал прочь. Я вернулся в квартиру, осторожно прикрыл за собой входную дверь и последовал в гостиную.
Салли встретила меня мрачным взглядом. И вдруг блондинка закатила глаза, а ее пятки начали лихорадочно отбивать чечетку на полу. Рот ее широко открылся, и оттуда вырвалось какое-то завывание. Оно походило на шотландскую элегию, оплакивающую украденный кошелек, или, возможно, ирландский плач по ушедшему гному. Но в любом случае эти звуки не ласкали слуха. Я стал припоминать приемы первой помощи в подобных случаях. Отправился на кухню, налил кувшин холодной воды, затем вернулся к дивану и медленно вылил содержимое ей на голову. В ту же секунду стенания прекратились, пятки перестали отбивать дробь, а все ее тело обмякло.
— Не о чем больше беспокоиться, сладкая моя, — радостно сообщил я ей. — Пейдж ушел, и могу поспорить, он никогда больше сюда не вернется.
Неожиданно для меня Салли разразилась слезами. Я попросту ничего не мог понять. Хочу сказать, я думал, что она должна быть мне признательна, благодарна за это, а вместо благодарности Салли вдруг стала лить слезы. Но тут я философски решил, что никто и никогда не поймет этих женщин. Я приготовил пару хороших порций спиртного, что обычно помогает при потрясениях, и осторожно вложил один бокал в руки Салли. Это было ошибкой — она выплеснула содержимое прямо мне в лицо. Следовательно, мне пришлось кое-как вытереть физиономию с помощью носового платка, после чего я уселся в кресло подле нее, отпил из своего бокала и закурил сигарету.
Некоторое время спустя Салли успокоилась и перестала плакать. Она сидела со скорбным выражением лица, словно небо обрушилось, а ей предстоит собирать его обломки и снова складывать их вместе.
— Надеюсь, ты понимаешь, — невнятно проговорила она, едва шевеля распухшей губой, — ты стал убийцей!
— Как это? — вежливо осведомился я.
— Линк этого не оставит — он вернется и убьет меня!
— Я бы не стал так беспокоиться, — убеждал я ее. — Этот парень очень скоро найдет себе новую глупую блондинку и...
— Он убьет меня, потому что я слишком много знаю! — яростно забубнила Салли. — Ты понимаешь это, глупая горилла?
— Есть простой способ все уладить, — беспечно предположил я.
— Например?
— Например, ты расскажешь мне все, что тебе известно. Тогда ему уже придется убивать нас двоих, — пояснил я. — А мы пойдем и расскажем, что знаем, еще двоим. Тогда ему придется убивать уже четверых. Потом они пойдут и...
— Эй, заткнись! — простонала Салли. — Я убью тебя своими руками, как только ко мне вернутся силы!
— Не торопись, у нас впереди вся ночь, — дружелюбно заметил я.
— Убирайся отсюда! Чтоб ты сломал себе шею на лестнице! — завизжала она.
— Ладно, — кивнул я. — Это отличная идея. Я не хочу здесь присутствовать, когда Линк вернется сюда, чтобы...
— Нет, не уходи! — Глаза ее расширились. — Не оставляй меня одну.., я... — Салли крепко зажмурила глаза и сжатыми кулачками заколотила себя по бедрам. — Ах ты!.. Как подумаю о положении, в которое ты меня поставил... — Она долго подыскивала подходящие для этого случая слова. — Оставайся же! Приготовь мне чего-нибудь выпить, чтобы прояснились мозги.
— Все, как скажешь, сладкая моя, — согласился я. Салли с трудом встала с дивана и замерла, уставившись на меня. Вид у нее был довольно жалкий. Короткие волосы прилипли к черепу, тушь с ресниц растеклась вокруг глаз, рот все еще был как у циркового клоуна, а распухшая нижняя губа вздулась и походила на небольшой воздушный шарик. Что же касается разорванного лифчика и всего прочего, то можно было подумать, что она — единственная уцелевшая жертва землетрясения.
— Что ты скалишься? — возмутилась наконец Салли.
— Пойди и посмотрись в зеркало, — посоветовал я. Она исчезла в спальне и тотчас же оттуда послышался громкий горестный возглас, свидетельствующий о том, что Салли увидела себя в зеркале. Затем дверь резко хлопнула. Я прикончил свой бокал, приготовил две свежие порции и принес их в гостиную. Примерно минут через десять Салли появилась в безукоризненной шелковой пижаме болотного цвета с тюрбаном того же тона на голове. Опухоль на нижней губе немножко спала, она, видимо, прикладывала к ней холодный компресс. Девушка опять уселась на диван и отпила немного из бокала, который я ей дал.
— Чувствуешь себя лучше? — проявил я заботу. Она натянуто улыбнулась, показав зубы:
— За один час он разрушил всю мою жизнь, а теперь еще спрашивает, как я себя чувствую. Да кто ты такой? Еще один маркиз де Сад?
— Вот было бы здорово! — Я на минутку задумался. — Прекрасно. Я буду маркизом и стану называть тебя Джастиной. И в этом случае придется подвесить тебя к потолку вниз головой и бросать в тебя горячие оладьи, обмакнув их в сироп!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34