Только от отчаяния пнул я в нее ногой. И тотчас целая панель размером в дверь медленно повернулась внутрь.
Я прошел в тайник, находившийся за стеной. Он был заставлен дуговыми лампами и кинокамерами, старомодным оборудованием всех форм и размеров. Кабель был протянут по полу, свисал со стен и потолка.
Девушка из космоса, снова облаченная в бикини, стояла, прислонившись спиной к стене. Ее руки были зажаты над головой, запястья прикручены к балке.
— С вами все в порядке? — прохрипел я.
Она молча кивнула, облизала губы и попыталась что-то сказать, но не произнесла ни единого слова.
Запах гари усиливался с каждой минутой. Впрочем, это был не запах, а тошнотворное сладкое зловоние. Я медленно осмотрелся, затем увидел макушку головы Марти, возвышавшуюся над чем-то похожим на генератор.
Я прицелился в него из «магнума». Мой палец почти автоматически нажал на спусковой крючок, и тут я заметил струйку дыма, медленно поднимавшуюся в воздухе. Сделав пяток шагов, я оказался за генератором и все понял.
Возле ног Марти продолжал гореть фонарик. Одна его рука все еще была засунута внутрь массивной электрической машины. Пальцы буквально прилипли к обнаженному тяжелому сердечнику. Тело его выгнулось в дугу, лицо, повернутое ко мне, было искажено в агонии, глаза вылезли из орбит. Я снова втянул носом этот тошнотворный сладковатый запах. Над головой Марти поднялось новое облачко дыма, и я понял, что горят его волосы.
Я вернулся назад к девушке и развязал ее запястья.
Она упала мне на руки.
— Он сказал, что из-за этой машины одни неприятности, — неожиданно заговорила она ясным голосом. — Поэтому погас свет. Он сказал, что все исправит без хлопот за какие-то пять минут. Потом свет снова загорелся...
В комнату вошел Стерн в сопровождении двух полицейских в форме, и тут Моника Байер потеряла сознание. Один из полицейских вынес ее из помещения, второй вызвал санитарную машину. Я подумал, что с ней все будет в норме, когда она справится с шоком, и особенно после того, как она узнает правду о смерти Дарена: что убил его Хью Лэмберт, а вовсе не она.
— Черт возьми, что тут произошло? — в недоумении спросил лейтенант.
Я кивком указал на тело Марти и закурил сигарету: мне это было совершенно необходимо. После того, как Стерн все увидел и понял, я передал ему в точности слова Моники Байер.
— Ирония судьбы, — сказал я.
— Мы считали, что телефонный звонок отвлечет его, сторож сообщит ему о предупреждении с электростанции, но Марти не посчитал необходимым даже поднять телефонную трубку.
Он торопился устранить неполадку в своем собственном оборудовании.
* * *
Домой я попал почти в полночь. На диване сидело существо, похожее на разъяренную тигрицу с всклокоченными светлыми волосами и держащее в руке стакан.
Оно было закутано в какой-то балахон, скрывавший его от шеи до пят. Я воспринял это как намек.
— Все сгорело! — кислым голосом сообщила Кэти. Весь обед!
— Очень сожалею, что я так поздно, дорогая, — произнес я миролюбиво.
— Зачем сожалеть? Я даже рада, потому что мне нужно думать о своей будущей карьере, а вываливать домашние обеды в помойное ведро каждый вечер меня не прельщает.
— У меня был очень тяжелый день, — пробормотал я, — мне надо выпить.
И тут она улыбнулась.
— Понимаю. Анджела позвонила час назад и все мне рассказала. Я счастлива, что Моника о'кей.
Я просиял.
— Прекрасно, значит теперь я могу получить свой бурбон?
— Ты должен приготовить мне стаканчик скотча. И она протянула мне пустой стакан знакомым царственным жестом.
— Черта с два! — заявил я. — Хочешь выпить — сделай сначала стриптиз. Помни, что играть надо по правилам.
— С тобой тяжело иметь дело, Рик Холман, — мрачно произнесла Кэти. — Ну-ка лови!
Она запустила в меня пустым стаканом, и я еле успел поймать его, прежде чем он вышиб мне правый глаз. Кэти встала во весь рост, закутанная в свое одеяние, словно в арабский бурнус.
— Нравится? — дерзко спросила она.
— Мне кажется, в этом можно жить, как в палатке, — прорычал я. — Ты там свободно помещаешься?
— Ты хочешь знать, а я хочу выпить! — Она с важностью наклонила голову. — Я считаю, что мы могли бы решить обе проблемы одновременно, мистер Холман. Замечаете ли вы, что это одеяние спереди застегнуто на «молнию»?
— Ну?
— Ну, и я расстегиваю эту «молнию» — вот так!
Она и в самом деле ее расстегнула, и я скажу вам, что Венере, восстающей из морской раковины, далеко до Кэти Фрик, явившейся из арабского бурнуса.
— Ты требовал стриптиза, — умиротворенно произнесла она.
— Теперь подавай мне выпивку.
Она направилась ко мне, неся свою наготу, словно именно это самый последний писк моды, и с моей точки зрения так оно и было. Вся эта великолепная поэзия в каждом движении, это покачивание и пританцовывание.., и она притом требовала выпивку?
Она ее получит — попозже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Я прошел в тайник, находившийся за стеной. Он был заставлен дуговыми лампами и кинокамерами, старомодным оборудованием всех форм и размеров. Кабель был протянут по полу, свисал со стен и потолка.
Девушка из космоса, снова облаченная в бикини, стояла, прислонившись спиной к стене. Ее руки были зажаты над головой, запястья прикручены к балке.
— С вами все в порядке? — прохрипел я.
Она молча кивнула, облизала губы и попыталась что-то сказать, но не произнесла ни единого слова.
Запах гари усиливался с каждой минутой. Впрочем, это был не запах, а тошнотворное сладкое зловоние. Я медленно осмотрелся, затем увидел макушку головы Марти, возвышавшуюся над чем-то похожим на генератор.
Я прицелился в него из «магнума». Мой палец почти автоматически нажал на спусковой крючок, и тут я заметил струйку дыма, медленно поднимавшуюся в воздухе. Сделав пяток шагов, я оказался за генератором и все понял.
Возле ног Марти продолжал гореть фонарик. Одна его рука все еще была засунута внутрь массивной электрической машины. Пальцы буквально прилипли к обнаженному тяжелому сердечнику. Тело его выгнулось в дугу, лицо, повернутое ко мне, было искажено в агонии, глаза вылезли из орбит. Я снова втянул носом этот тошнотворный сладковатый запах. Над головой Марти поднялось новое облачко дыма, и я понял, что горят его волосы.
Я вернулся назад к девушке и развязал ее запястья.
Она упала мне на руки.
— Он сказал, что из-за этой машины одни неприятности, — неожиданно заговорила она ясным голосом. — Поэтому погас свет. Он сказал, что все исправит без хлопот за какие-то пять минут. Потом свет снова загорелся...
В комнату вошел Стерн в сопровождении двух полицейских в форме, и тут Моника Байер потеряла сознание. Один из полицейских вынес ее из помещения, второй вызвал санитарную машину. Я подумал, что с ней все будет в норме, когда она справится с шоком, и особенно после того, как она узнает правду о смерти Дарена: что убил его Хью Лэмберт, а вовсе не она.
— Черт возьми, что тут произошло? — в недоумении спросил лейтенант.
Я кивком указал на тело Марти и закурил сигарету: мне это было совершенно необходимо. После того, как Стерн все увидел и понял, я передал ему в точности слова Моники Байер.
— Ирония судьбы, — сказал я.
— Мы считали, что телефонный звонок отвлечет его, сторож сообщит ему о предупреждении с электростанции, но Марти не посчитал необходимым даже поднять телефонную трубку.
Он торопился устранить неполадку в своем собственном оборудовании.
* * *
Домой я попал почти в полночь. На диване сидело существо, похожее на разъяренную тигрицу с всклокоченными светлыми волосами и держащее в руке стакан.
Оно было закутано в какой-то балахон, скрывавший его от шеи до пят. Я воспринял это как намек.
— Все сгорело! — кислым голосом сообщила Кэти. Весь обед!
— Очень сожалею, что я так поздно, дорогая, — произнес я миролюбиво.
— Зачем сожалеть? Я даже рада, потому что мне нужно думать о своей будущей карьере, а вываливать домашние обеды в помойное ведро каждый вечер меня не прельщает.
— У меня был очень тяжелый день, — пробормотал я, — мне надо выпить.
И тут она улыбнулась.
— Понимаю. Анджела позвонила час назад и все мне рассказала. Я счастлива, что Моника о'кей.
Я просиял.
— Прекрасно, значит теперь я могу получить свой бурбон?
— Ты должен приготовить мне стаканчик скотча. И она протянула мне пустой стакан знакомым царственным жестом.
— Черта с два! — заявил я. — Хочешь выпить — сделай сначала стриптиз. Помни, что играть надо по правилам.
— С тобой тяжело иметь дело, Рик Холман, — мрачно произнесла Кэти. — Ну-ка лови!
Она запустила в меня пустым стаканом, и я еле успел поймать его, прежде чем он вышиб мне правый глаз. Кэти встала во весь рост, закутанная в свое одеяние, словно в арабский бурнус.
— Нравится? — дерзко спросила она.
— Мне кажется, в этом можно жить, как в палатке, — прорычал я. — Ты там свободно помещаешься?
— Ты хочешь знать, а я хочу выпить! — Она с важностью наклонила голову. — Я считаю, что мы могли бы решить обе проблемы одновременно, мистер Холман. Замечаете ли вы, что это одеяние спереди застегнуто на «молнию»?
— Ну?
— Ну, и я расстегиваю эту «молнию» — вот так!
Она и в самом деле ее расстегнула, и я скажу вам, что Венере, восстающей из морской раковины, далеко до Кэти Фрик, явившейся из арабского бурнуса.
— Ты требовал стриптиза, — умиротворенно произнесла она.
— Теперь подавай мне выпивку.
Она направилась ко мне, неся свою наготу, словно именно это самый последний писк моды, и с моей точки зрения так оно и было. Вся эта великолепная поэзия в каждом движении, это покачивание и пританцовывание.., и она притом требовала выпивку?
Она ее получит — попозже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34