Я помог Кароле подняться с кровати и выйти из комнаты.
Ленора, от страха чуть ли не тронувшаяся рассудком, пряталась за углом в вестибюле. Она с радостью взяла на себя заботы о Кароле. Они медленно шли чуть впереди меня, когда я остановился зажечь сигарету. И тут вдруг вспомнил об одном маленьком дельце, которое нужно было исполнить.
Тело Оскара Нельсона перевернулось, когда он ударился об пол, и теперь лежало на боку, лицом к двери. Я почему-то вспомнил, что довольно долго воспринимал его лишь как святошу. Сейчас на его лице застыло свирепое выражение, совсем не привлекательное. Я вытащил из кармана брюк горсть мелочи, нашел пятицентовую монету и бросил ее через комнату. Монета упала на лоб трупа, перекатилась на переносицу, оттуда — на верхнюю губу и остановилась в углу ощеренного рта.
— Теперь я не должен тебе ничего! — сказал я.
* * *
Дженни Трент посмотрела на меня; лицо феи было удивительно серьезным.
— Но почему, Рик, эти отвратительные полицейские продержали тебя под замком всю ночь? Ведь ты, по сути, — герой!
— Не для них, беби, — ответил я уныло. — На полицейских свалилось четыре трупа, пара полуистеричных дамочек и я! Кого бы ты забрала, скажи-ка?
— Ну конечно тебя, любимый!
— Дженни нежно улыбнулась. — Все-таки как там все было? Я имею в виду, они не били тебя резиновыми дубинками или еще чем-нибудь?
— Я нес ту долю ответственности, которая падает на обладателя лицензии частного детектива. И поверь, если бы у меня был выбор, предпочел бы резиновую дубинку!
— Но раз они тебя выпустили, значит, все в порядке? настаивала она.
— Теперь все в порядке. Но поначалу мне так не казалось.
— Ты пережил тяжелую ночь, любимый, я вознагражу тебя за нее! — Дженни подкрепила обещание, укусив мочку моего уха острыми зубками.
— Не делай этого! — запротестовал я.
— Предпочитаешь, чтобы я сделала так? — Ее улыбка излучала свет и сладость, а ее ногти жестоко вцепились в мою обнаженную грудь.
— Сдаюсь! — завопил я. — Сдаюсь!
— Конечно! — Дженни повернулась на живот, уперлась локтями мне в грудь, поддерживая свой подбородок ладонями, затем посмотрела на меня сверху с безразличным видом. — Ты уже знаешь о Монике Хейс?
— Пока нет, — простонал я.
— Она ушла от Таланта три дня назад! — взволнованно произнесла Дженни. — Определенно собирается разводиться, сама мне об этом сказала, а я почувствовала себя такой виноватой! Мне пришлось сознаться в тайной связи с ее мужем... Я сказала Монике: если она хочет привлечь меня как соответчика по делу о расторжении брака, то я согласна.
— И она решила привлечь?
— Нет, у нее уже был список из двух дюжин имен. Но дело в том, что она мне все легко простила. Оказывается, она все знала, и это ее не беспокоило. Знаешь, что Моника сказала мне? «Какая же это лучшая подруга, если она не может поделиться своим супругом?» —Дженни просияла. —Не правда ли, мило?
— Она чокнутая! — проворчал я. — И ты, кстати, тоже. Если тебе так нужно опереться чем-нибудь на мою грудь, не могла бы ты найти кое-что получше пары колючих локтей?
— О'кей! — сказала она счастливым голосом. Немного поерзав, спросила:
— Как теперь?
— Намного приятнее!
— Не уверена, что мне нравится это «намного». Моника, по-моему, подала на развод как раз в то утро, когда ты свел Дона с сексуальной сестрой, — продолжала болтать Дженни. — А как тебе это?..
— Похоже, единственный способ заставить тебя замолчать, беби, это заняться с тобой неистовой любовью. О'кей, готов начать! Хэй!
— Не делай так! — вскричала она. — Когда ты так неожиданно прыгаешь, я не знаю, что со мной случится!
— Если Моника ушла в то утро, — раздельно произнес я, — возможно, Дон и та сексуальная сестра с тех пор в доме одни? Как ты думаешь?
— Как это? — Ее карие глаза загорелись женским любопытством, которое было почти таким же сильным, как мое.
— Телефон с твоей стороны кровати, — подсказал я.
— Нет, он на журнальном столике, Рик. Простужусь, если пойду туда голая!
— А я сойду с ума, наблюдая, как ты это сделаешь. Давай, твой выход!
Я ободряюще шлепнул Дженни по роскошным ягодицам. Она, взвизгнув, подскочила к столику, схватила телефон и вернулась обратно.
— Ты знаешь номер... Набери, — сказал я.
— Но говорить будешь ты?
— Согласен.
Дженни набрала номер, потом подала мне трубку. Довольно долго никто не подходил, и я уже собрался дать отбой, когда раздался щелчок.
— Да? — Женский голос сонно зевнул мне в ухо.
— Можете ли вы подтвердить сообщение, что мистер Талант последние несколько дней был занят в новой роли? — спросил я приятным голосом. — Вероятно, это киноэпопея о больном?
— Не уверена, что могу подтвердить или отрицать это сообщение, — ответила она устало. — Но могу утверждать, что имеется серьезное отставание от графика, которое следует наверстать, так что вся группа будет работать день и ночь на протяжении всей следующей недели.
— Благодарю вас. Как плечо мистера Таланта?
— Заживает, уже хорошо!
— А как сам мистер Талант?
— Отлично! — произнесла она с нежностью, пожалуй, даже большей, чем материнская. — Он потерял в весе, и это вызвало некоторую меланхолию, но в дальнейшем будет соблюдать режим, это я гарантирую.
— Еще раз спасибо за информацию! — поблагодарил я собеседницу. — До свидания.
— Вы не знаете? — Она деликатно кашлянула. — Случайно... Что с его женой?
— Она с ним разводится.
— О, спасибо! — тепло сказала она. — Только вчера мистер Талант интересовался, куда она делась?
Я отставил телефон в сторону, потрясенный обилием открывшихся мне женских прелестей.
— О'кей, Холман! — напомнила о себе Дженни. —Бросай дурачиться! О чем ты там задумался?
— Я твой, — ответил я ей, — но только с одним условием. Если вдруг начну впадать в меланхолию, ты вызовешь мне эту сестру!
Дженни издала пронзительный вопль и скатилась с кровати. Это было чертовски многообещающее начало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29