Входите же, прошу вас!
Когда мы вошли в неприбранную комнату, она обернулась и простодушно посмотрела на меня своими прозрачными голубыми глазами.
— Я еще не поблагодарила вас за то, что вы тогда уложили меня в кровать. — Она медленно облизала губы. — Не представляю, что вы теперь должны думать обо мне, после того как я так вот бесстыдно посрывала перед вами всю одежду с себя.
— Я и не заметил.
— Вы, конечно, лжете.
В другое время, подумал я с сожалением, подобная болтовня с Марди могла бы оказаться весьма плодотворной. Но сейчас у меня оставалось всего три часа до срока, назначенного Хэлом. Я вытащил из кармана свой значок и сунул ей под нос.
— Пришлось ненамеренно обмануть вас, Марди! К числу игроков, приятелей Луизы, я не имею никакого отношения. Эл Уилер — полицейский.
— Но как? Почему? Почему вы мне сразу же не сказали? — Она изумленно смотрела на меня. — И что офицеру полиции нужно от Луизы?
— Все очень сложно, в данный момент мне трудно все объяснить.
Я взял ее за локоть и подвел к двери ближайшей спальни.
— Это комната Луизы, правильно?
Она кивнула:
— Да, это ее комната.
Я открыл дверь, зажег свет, подошел к стенному шкафу и вытащил оттуда голубую кофточку и вылинявшие джинсы.
— Чак Фенвик говорит, что они с Луизой были здесь в прошлую субботу вечером в ваше отсутствие, — сказал я:
— Луиза хотела переодеться. Но я совершенно случайно знаю, что в понедельник вечером она была вот в этой самой одежде. Так каким же образом она оказалась здесь?
— Понятия не имею! — Она беспомощно пожала плечами. — Я ведь говорила, что не видела ее месяца два. — Она наморщила лоб. — Подождите! — Марди забрала у меня одежду и принялась придирчиво ее рассматривать.
— Но это же не Луизины вещи! И вообще она никогда не надевает джинсы, потому что считает, что у нее слишком толстая задница!
— Вы уверены?
— Конечно. К тому же она ненавидит голубой цвет.
— Спасибо, — угрюмо протянул я. — Можно позвонить от вас?
— Ради Бога!
Она все еще была ошеломлена и явно начала нервничать, будто боялась, что я ее покусаю. Впрочем, копы почему-то всегда вызывают у людей неприятные ощущения.
Я вернулся в гостиную и набрал номер домашнего Телефона Лейверса. Его грубый голос ответил лишь на четвертый звонок, я даже успел решить, что нападение моя лучшая защита.
— Вы задержали Фенвика? — спросил я твердо.
— Уилер! — Его голос просто разорвался у меня в ухе. — Где вас черти носят последние тридцать шесть часов?
— Не имеет значения, — рявкнул я в ответ. — Вы задержали Фенвика?
— Нет, — забормотал он невнятно. — Какой-то тип ворвался ко мне в кабинет и сообщил, что хочет сделать заявление по поводу убийства Луизы Фаулер. После своего заявления он имел наглость спросить, задержу ли я его. Пока я обдумывал, что ему ответить, он поинтересовался, здесь ли вы, и тут же выпалил, будто вы обещали, что его не задержат.
— Он был один?
— С ним был хлыщ по имени Нелсон, который что-то там верещал об адвокатах. Я отпустил Фенвика, потому что решил, что даже такой идиот, как вы, без всякой на то причины не стал бы его задерживать.
— Вы правы, шериф, — произнес я сочувственно. — И вы должны быть рады, потому что случается такое не столь уж часто.
— Послушайте! — Его голос сорвался. — Если вы не…
Я тихонько опустил трубку в надежде, что еще минут десять он будет читать мне нотации.
Марди Роббинс сидела на кушетке, плотно сжав колени, ее вязаное платье высоко задралось на бедрах, но не настолько высоко, чтобы я смог разглядеть, что там дальше.
— Расслабьтесь, дорогая, — попросил я. — Вам нечего бояться.
— Значит, вы полицейский! — Два ярко-красных пятна вспыхнули у нее на скулах. — Как подумаю, что я говорила, когда раздевалась перед вами… — Она жалобно застонала. — Джеми с ума сойдет, если узнает об этом.
— Не узнает, — пообещал я. — Вы хотите выйти замуж?
— Да, хочу! — страстно произнесла она. — Но когда я заговариваю с ним на эту тему, он начинает разглагольствовать о своей диссертации.
— Что же вы его не обработаете, как меня той ночью? — предложил я.
— Вы думаете, подействует?
— Уверен.
Ее лицо прояснилось.
— Я никогда даже не думала об этом. Спасибо, Эл…
Ой, лейтенант.
— Эл лучше, — заметил я. — Помните, как мы приехали к Верблюду на вечеринку тогда?
— Да, конечно. — Красные пятна снова вспыхнули на ее щеках. — Но если бы я знала, что вы полицейский офицер, Эл, это бы меня не обеспокоило, честное слово!
— Вы имеете в виду мой пистолет?
Она кивнула:
— Я видела, как вы сунули его под сиденье, когда обходила вокруг машины, и испугалась, потому что еще не знала вас как следует.
— Это понятно, — успокоил я ее. — Ну и что вы предприняли?
— Рассказала Верблюду. Он посоветовал мне не беспокоиться и пообещал, что кто-нибудь займется этим.
— Кто?
— К сожалению, не знаю. Позднее, когда вы разговаривали на балконе с Пэтом, Верблюд передал мне, что все в порядке, чтобы я не волновалась.
— Спасибо большое, Марди. Теперь мне надо идти.
Она проводила меня до двери и уже на пороге схватила меня за руки и крепко сжала их.
— Эл, скажите мне правду про Луизу. Я чувствую, что дела плохи. Уже несколько дней меня преследуют дурные мысли.
— Она мертва, — произнес я как можно мягче. — Кто-то убил ее.
Краска сбежала с ее лица, она замерла.
— Кто это сделал?
— Вот это я и хочу выяснить… Где Джеми?
— Дома, работает над диссертацией, — сказала она равнодушно.
— Вам давно пора заняться им. И хорошо бы начать сегодня вечером.
— Вы стараетесь быть хорошим парнем, Эл. — Она слабо улыбнулась. — Уверена, ваш совет по поводу Джеми великолепен, но не сегодня. Луиза была слишком дорога мне.
— Что вы можете сказать о ней?
— Она вся состояла из противоречий… — Марди пожала плечами. — Впрочем, как и все мы. Она могла быть очень страстной и очень холодной, безрассудно щедрой и ужасно скупой. Скорее все-таки она была эгоисткой с трудным характером, но все это было покрыто блестящей оболочкой. Надо было пожить с ней вместе, чтобы понять это. — Она поморщилась. — Подобные некрологи не принято печатать в газетах, верно?
— На самом деле вы не очень-то ее любили?
— Да, наверно, даже себе неприятно признаваться в этом. Особенно после того, что вы увидели: сначала шок, потом сентиментальность и наконец правда — и все это на протяжении пяти минут.
— Подозреваю, вы очень изобретательны в обмане, — заметил я.
Вдруг она улыбнулась:
— Вы знаете, мне кажется, сегодня самое время заняться Джеми!
— Только не вздумайте больше пить это бургундское! — предупредил я ее. — Желаю удачи.
Когда я возвращался к машине, то вспомнил, что стоянка катера называлась «Дел Мэр»: так называл ее парень, разговаривавший с миссис Тенисон по телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Когда мы вошли в неприбранную комнату, она обернулась и простодушно посмотрела на меня своими прозрачными голубыми глазами.
— Я еще не поблагодарила вас за то, что вы тогда уложили меня в кровать. — Она медленно облизала губы. — Не представляю, что вы теперь должны думать обо мне, после того как я так вот бесстыдно посрывала перед вами всю одежду с себя.
— Я и не заметил.
— Вы, конечно, лжете.
В другое время, подумал я с сожалением, подобная болтовня с Марди могла бы оказаться весьма плодотворной. Но сейчас у меня оставалось всего три часа до срока, назначенного Хэлом. Я вытащил из кармана свой значок и сунул ей под нос.
— Пришлось ненамеренно обмануть вас, Марди! К числу игроков, приятелей Луизы, я не имею никакого отношения. Эл Уилер — полицейский.
— Но как? Почему? Почему вы мне сразу же не сказали? — Она изумленно смотрела на меня. — И что офицеру полиции нужно от Луизы?
— Все очень сложно, в данный момент мне трудно все объяснить.
Я взял ее за локоть и подвел к двери ближайшей спальни.
— Это комната Луизы, правильно?
Она кивнула:
— Да, это ее комната.
Я открыл дверь, зажег свет, подошел к стенному шкафу и вытащил оттуда голубую кофточку и вылинявшие джинсы.
— Чак Фенвик говорит, что они с Луизой были здесь в прошлую субботу вечером в ваше отсутствие, — сказал я:
— Луиза хотела переодеться. Но я совершенно случайно знаю, что в понедельник вечером она была вот в этой самой одежде. Так каким же образом она оказалась здесь?
— Понятия не имею! — Она беспомощно пожала плечами. — Я ведь говорила, что не видела ее месяца два. — Она наморщила лоб. — Подождите! — Марди забрала у меня одежду и принялась придирчиво ее рассматривать.
— Но это же не Луизины вещи! И вообще она никогда не надевает джинсы, потому что считает, что у нее слишком толстая задница!
— Вы уверены?
— Конечно. К тому же она ненавидит голубой цвет.
— Спасибо, — угрюмо протянул я. — Можно позвонить от вас?
— Ради Бога!
Она все еще была ошеломлена и явно начала нервничать, будто боялась, что я ее покусаю. Впрочем, копы почему-то всегда вызывают у людей неприятные ощущения.
Я вернулся в гостиную и набрал номер домашнего Телефона Лейверса. Его грубый голос ответил лишь на четвертый звонок, я даже успел решить, что нападение моя лучшая защита.
— Вы задержали Фенвика? — спросил я твердо.
— Уилер! — Его голос просто разорвался у меня в ухе. — Где вас черти носят последние тридцать шесть часов?
— Не имеет значения, — рявкнул я в ответ. — Вы задержали Фенвика?
— Нет, — забормотал он невнятно. — Какой-то тип ворвался ко мне в кабинет и сообщил, что хочет сделать заявление по поводу убийства Луизы Фаулер. После своего заявления он имел наглость спросить, задержу ли я его. Пока я обдумывал, что ему ответить, он поинтересовался, здесь ли вы, и тут же выпалил, будто вы обещали, что его не задержат.
— Он был один?
— С ним был хлыщ по имени Нелсон, который что-то там верещал об адвокатах. Я отпустил Фенвика, потому что решил, что даже такой идиот, как вы, без всякой на то причины не стал бы его задерживать.
— Вы правы, шериф, — произнес я сочувственно. — И вы должны быть рады, потому что случается такое не столь уж часто.
— Послушайте! — Его голос сорвался. — Если вы не…
Я тихонько опустил трубку в надежде, что еще минут десять он будет читать мне нотации.
Марди Роббинс сидела на кушетке, плотно сжав колени, ее вязаное платье высоко задралось на бедрах, но не настолько высоко, чтобы я смог разглядеть, что там дальше.
— Расслабьтесь, дорогая, — попросил я. — Вам нечего бояться.
— Значит, вы полицейский! — Два ярко-красных пятна вспыхнули у нее на скулах. — Как подумаю, что я говорила, когда раздевалась перед вами… — Она жалобно застонала. — Джеми с ума сойдет, если узнает об этом.
— Не узнает, — пообещал я. — Вы хотите выйти замуж?
— Да, хочу! — страстно произнесла она. — Но когда я заговариваю с ним на эту тему, он начинает разглагольствовать о своей диссертации.
— Что же вы его не обработаете, как меня той ночью? — предложил я.
— Вы думаете, подействует?
— Уверен.
Ее лицо прояснилось.
— Я никогда даже не думала об этом. Спасибо, Эл…
Ой, лейтенант.
— Эл лучше, — заметил я. — Помните, как мы приехали к Верблюду на вечеринку тогда?
— Да, конечно. — Красные пятна снова вспыхнули на ее щеках. — Но если бы я знала, что вы полицейский офицер, Эл, это бы меня не обеспокоило, честное слово!
— Вы имеете в виду мой пистолет?
Она кивнула:
— Я видела, как вы сунули его под сиденье, когда обходила вокруг машины, и испугалась, потому что еще не знала вас как следует.
— Это понятно, — успокоил я ее. — Ну и что вы предприняли?
— Рассказала Верблюду. Он посоветовал мне не беспокоиться и пообещал, что кто-нибудь займется этим.
— Кто?
— К сожалению, не знаю. Позднее, когда вы разговаривали на балконе с Пэтом, Верблюд передал мне, что все в порядке, чтобы я не волновалась.
— Спасибо большое, Марди. Теперь мне надо идти.
Она проводила меня до двери и уже на пороге схватила меня за руки и крепко сжала их.
— Эл, скажите мне правду про Луизу. Я чувствую, что дела плохи. Уже несколько дней меня преследуют дурные мысли.
— Она мертва, — произнес я как можно мягче. — Кто-то убил ее.
Краска сбежала с ее лица, она замерла.
— Кто это сделал?
— Вот это я и хочу выяснить… Где Джеми?
— Дома, работает над диссертацией, — сказала она равнодушно.
— Вам давно пора заняться им. И хорошо бы начать сегодня вечером.
— Вы стараетесь быть хорошим парнем, Эл. — Она слабо улыбнулась. — Уверена, ваш совет по поводу Джеми великолепен, но не сегодня. Луиза была слишком дорога мне.
— Что вы можете сказать о ней?
— Она вся состояла из противоречий… — Марди пожала плечами. — Впрочем, как и все мы. Она могла быть очень страстной и очень холодной, безрассудно щедрой и ужасно скупой. Скорее все-таки она была эгоисткой с трудным характером, но все это было покрыто блестящей оболочкой. Надо было пожить с ней вместе, чтобы понять это. — Она поморщилась. — Подобные некрологи не принято печатать в газетах, верно?
— На самом деле вы не очень-то ее любили?
— Да, наверно, даже себе неприятно признаваться в этом. Особенно после того, что вы увидели: сначала шок, потом сентиментальность и наконец правда — и все это на протяжении пяти минут.
— Подозреваю, вы очень изобретательны в обмане, — заметил я.
Вдруг она улыбнулась:
— Вы знаете, мне кажется, сегодня самое время заняться Джеми!
— Только не вздумайте больше пить это бургундское! — предупредил я ее. — Желаю удачи.
Когда я возвращался к машине, то вспомнил, что стоянка катера называлась «Дел Мэр»: так называл ее парень, разговаривавший с миссис Тенисон по телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30