OCR Busya
«Феликс Кривин «Я угнал машину времени»»: Концерн «Карпаты», общество «Украина – Израиль», Областная организация Общества книголюбов Украины; Ужгород; 1992
Аннотация
Повести и рассказы, вошедшие в эту книгу, могут быть отнесены к жанру иронической фантастики с элементами иронического детектива. Поэтому в книге действуют пришельцы, ушельцы, инспекторы полиции, преследующие преступников, а также путешественники по огромным космическим и бесконечно малым микроскопическим мирам.
Феликс Кривин
Пришельцы
Все говорят о пришельцах, все ждут пришельцев, а они давным-давно живут на земле.
Они появляются на земле, как земные люди, обучаются нашему языку, они разговаривают с нами о наших делах, которые считают своими. Правда, непонимание остается, нам с ними трудно друг друга понять, потому что понимание не только в языке… Мы, аборигены, умеем жить на земле, а пришельцы не умеют, они только учатся, и им нужно долго обживать землю, пока они приживутся, – неземные люди, свалившиеся на землю с небес, бесплотные вспышки небес в плотных слоях атмосферы.
– А почему лев сидит в клетке? – спросил меня один пришелец.
– Потому что лев – хищный зверь.
– А зебра? Она разве хищный зверь? Почему же она сидит в клетке?
– Чтобы ее не съел хищный зверь.
– Кто, лев? Но он же в клетке. И тигр тоже в клетке. И другие хищные звери в клетках. Значит, зебра может не сидеть в клетке? Почему же она сидит в клетке?
– Потому что иначе она убежит.
– От кого? От тех, которые сидят в клетках?
– Вообще убежит. Из зоопарка.
– Она убежит туда, где ей будет лучше?
– Наверно, лучше.
– А надо, чтоб ей было хуже?
– Вовсе нет.
– Почему же тогда она сидит в клетке?
– Неужели не ясно? Потому что иначе она убежит.
Я выражался предельно ясно, но пришелец меня не понимал.
– А почему кошка не в клетке?
– Кошка – домашнее животное.
– А когда зебра посидит в клетке, она гоже станет домашней?
– Зебра никогда не станет домашней.
– Так зачем же тогда она сидит в клетке?
– Я же сказал: потому что иначе она убежит
Некоторых слов пришельцы просто не понимают, хотя именно этим словам аборигены пытаются их научить.
– Красивый дом! Зайдем посмотрим, какой он внутри!
– Нельзя. В нем живут люди.
– Они страшные?
– Не страшные, но мы с ними не знакомы.
– А мы познакомимся. И заодно дом посмотрим.
– Нельзя. Как это мы войдем в чужой дом? Что мы скажем?
– Скажем, что пришли познакомиться. Они сами будут рады.
– Не думаю.
– Почему? Разве мы страшные?
– Мы не страшные, мы незнакомые.
– А мы познакомимся.
– Нельзя.
В мире пришельцев все знакомятся просто. Там, конечно, мы бы вошли в этот дом. Вошли бы, окликнули хозяина:
– Эй, что делаешь?
– Пишу диссертацию. Дать почитать?
– Сам читай. А жена что делает?
– Обед готовит.
– Тогда мы к жене. Здравствуй, хозяйка. Что, обед готовишь?
– Обед.
– Вкусный?
– Еще какой!
– Когда будет готово, позови, мы тут пока дом посмотрим. Дети есть?
– Трое.
– Ну, так мы к детям твоим пойдем. Познакомимся.
Вот так бы мы разговаривали в мире пришельцев. А здесь вместо такого интересного разговора – только одно слово: "Нельзя!"
Пришельцы плохо знают слово "нельзя", они постоянно путают его со словом "можно". Они считают, что можно ходить без пальто, когда аборигены кутаются в теплые шубы, и что можно купаться в холодной воде, и что можно, вполне разрешается схватить от этого насморк. Большинство пришельцев не расстается с насморком, – наверно, от своих космических холодов.
Однажды я увидел двух пришельцев, куривших сигареты – изобретение земли. Пришельцы кашляли, размазывали по щекам слезы и все же снова и снова пытались втянуть в себя горький дым.
– Зачем вы себя мучаете?
– Привыкаем. Что мы – хуже других?
Из трубы ближайшего дома валил дым. Из трубы соседнего дома валил дым. Из трубы завода, фабрики, из выхлопных труб проезжающих автомашин – отовсюду валил дым. Все, повально все себя мучили, и, конечно, пришельцы были не хуже других.
– Закуривайте, – предложили они. – У нас целая пачка.
– Я не курю, – рискнул я подорвать свой авторитет.
– Почему?
– Здоровье не позволяет.
– Кто не позволяет?
– Здоровье.
– Нашли кого слушаться!
Пришельцы очень доверчивы, они верят в любые фантазии, – может быть, потому, что они свалились на землю с небес, где обитают только фантазии. Им ничего не стоит в обыкновенной палке увидеть саблю, винтовку, а то и боевого коня. В самой людной толпе они ведут себя, как на необитаемом острове. Пришельцы – вечные путешественники, они легко перемещаются во времени и пространстве, посещая самые отдаленные материки и века. Как им это удается – загадка для аборигенов земли, для которых любое путешествие утомительно и хлопотно. Если абориген собирается летом на дачу, он начинает собираться уже с весны. Он бегает по магазинам, волоча за собой, как шлейф, длинный список предметов, без которых он не сможет продержаться до осени. Он пакует матрацы и одеяла, проводя последние ночи на голых досках, пружинах, а то и просто на голом полу. Он обзванивает всех родственников и знакомых, давая им последние наставления, словно собирается в последний путь, а не на загородную дачу. Если аборигену предложить съездить куда-нибудь в пятнадцатый век, он ни за что не поедет.
– Что вы! Меня там сожжет инквизиция!
А если ему предложить век тридцатый, он смутится:
– Я там никого не знаю… У меня там никого нет…
И только пришельцы смело отправляются в незнакомые времена и места, и проходят через костры инквизиции, и умирают в армии Спартака, но все же остаются живыми и возвращаются, чтобы сесть в ракету и отправиться в дальние небеса, откуда они пришли на землю.
Аборигены удивляются их энергии, аборигены знают закон сохранения энергии, поэтому они сохраняют свою энергию, а пришельцы расходуют, потому что слабо разбираются в этих законах. И под какой закон можно подвести шапку-невидимку, их излюбленный головной убор?
Если бы на аборигена надеть шапку-невидимку, он был бы смертельно оскорблен, почувствовав, что к нему относятся, как к пустому месту. Возможно, к нему и раньше так относились, но столь явно этого не показывали, – такое случается среди аборигенов, в отличите от пришельцев, которые ничего не умеют скрыть. Пришелец никогда не станет раскланиваться с пустым местом и спрашивать у него:
– Как делишки? Как детишки? Что-то вас давно не видать…
– Скажите, вы не видели кошечку? Маленькую такую, серенькую?
– Вам нужна кошка? Мы вам десяток наберем.
– Да нет, мне нужна одна. Маленькая такая, серенькая…
Оставалось полчаса до отлета, и женщина боялась, что не успеет найти эту кошечку, которую она и узнать-то как следует не успела. Они встретились за много километров отсюда, где кошечке было плохо, и женщина взяла ее с собой, а теперь потеряла в чужом для кошечки городе, в многолюдном и шумном аэропорту.
1 2