Нет никаких чувств. Есть лишь одна история.
По правде говоря, ты застала меня этим письмом врасплох. Я никак не мог понять, какова его цель: жалоба или признание, декларация или же формулировка какого-либо тезиса. Твое письмо походило на репортажные снимки с места массового убийства. Без комментариев, без статьи. Одни фотографии. Там наобочине неведомой дороги в неведомой стране валялись мертвые тела.
Я даже не могу понять, что тебе нужно. Твое письмо — как построенный наспех муравейник. Причем ты не даешь ни единой зацепки, с которой можно было бы начать. Высший класс!
Пиф-паф, пиф-паф... массовое убийство.
Ладно, попробуем все несколько упростить. Сделать как можно проще.
Одним словом, твое письмо возбуждает меня сексуально.
Вот такие дела.
Теперь я хотел бы поговорить о сексе.
Тук-тук-тук!
Если тебе это неинтересно, останови кассету. Тогда я буду в одиночестве болтать со стрелкой «VU». Бла-бла-бла.
О'кей?
Передние лапы короткие, на них пять пальцев. Задние — на удивление мощные и длинные, на них пальцев всего четыре. Причем сильно развит только четвертый, а второй с третьим малюсенькие и выглядят как одно целое.
...Это у меня перед глазами всплыли ноги кенгуру. Ха-ха-ха.
А теперь о сексе.
* * *
С тех пор, как я принес твое письмо домой, я только и думаю, как сплю с тобой. Ложусь в постель — ты рядом, просыпаюсь утром — ты по-прежнему рядом. Я открываю глаза и слышу, как ты, стоя, застегиваешь «молнию» на платье. Тогда я — ты же знаешь, что в мире нет более ломкой вещи, чем «молния» на платье, — делаю вид, будто продолжаю спать. Видеть тебя я не могу, поэтому иду через всю комнату и скрываюсь в туалете. После этого я просыпаюсь окончательно, завтракаю и иду на работу.
Ночью темно — я занавешиваю окна специальными жалюзи, и твоего лица, естественно, не видно. Я не знаю ни твоего возраста, ни твоего веса. Поэтому не могу прикоснуться к твоему телу.
Ну да ладно.
Хотя, если честно, мне все равно, займусь я с тобой сексом или нет.
...хотя нет, не так.
Дай подумать.
О'кей! Дело вот в чем. Переспать с тобой я хочу. Но могу этого и не делать. В смысле, я по возможности желаю занимать нейтральную позицию. Не хочу давить на людей и позволять им наседать на себя. Мне достаточно лишь чувствовать тебя рядом, ощущать, как вокруг меня витают твои запятые.
Не знаю, поймешь ты или нет.
В общем, вот что.
Иногда мне становится очень горько от одной мысли о твердом теле. Начинаю думать — и мое тело словно разваливается на части.
...Например, я сажусь в электричку. В вагоне едут несколько десятков пассажиров. В принципе, это «простые» пассажиры. Которых перевозят с Аояма-Иттёмэ до Акасака-Мицкэ. Но иногда некоторые уж очень сильно привлекают внимание. Кто он? А кто вон тот? И почему он сел именно на Гиндзе? И всё... Как заинтересуешься человеком, уже трудно себя удержать. Вон у того служащего вскоре на лбу появятся залысины. А вон у той девушки волосы на лобке обильные, и ей приходится раз в неделю их брить. Почему на молодом человеке напротив повязан неподходящий по цвету галстук? Примерно в таком духе. В конце концов, тебя начинает колотить и хочется сию секунду выскочить из электрички. На днях — ты будешь смеяться — чуть не нажал лбом на кнопку аварийной остановки поезда.
Только наслушавшись всего этого, не считай меня чувствительным или нервным. Я ни тот, ни другой. Я обычный служащий отдела контроля товаров универмага. Такого, как я, можно встретить где угодно. Мне нравится ездить на метро, вот.
Сексуальных проблем у меня тоже нет. Встречаюсь с одной подружкой, уже год как сплю с ней два раза в неделю. И ей, и мне этого достаточно. Однако я стараюсь не задумываться о ней глубоко. Жениться я не собираюсь. Если жениться, тогда наверняка начну думать и о ней тоже, но тогда я не уверен, что у нас все будет получаться по-прежнему. Разве не так? Как можно жить с человеком, постоянно обращая внимание на его зубы и форму ногтей?
* * *
Ничего, если я еще немного расскажу о себе?
На этот раз без стука.
Если уж ты дошла до сих пор, дослушай до конца.
Минуточку, я закурю.
...До сих пор мне приходилось говорить о себе нечасто. Было бы о чем! Да и кому это может быть интересно?
Итак, почему я тебе рассказываю о себе?
Как я уже тебе говорил, моя цель — великое несовершенство .
Что его вызвало?
Твое письмо и четыре кенгуру.
Кен-гу-ру.
Кенгуру — очень милые животные. На них можно смотреть часами. Интересно, о чем они думают? Целыми днями бесцельно скачут по вольеру, иногда роют ямы в земле. Как ты думаешь, что они делают с вырытыми ямами? Ни-че-го! Просто, роют ямы, и все. Ха-ха-ха.
Кенгуру за один раз рожают одного детеныша. Поэтому самка, едва родив, опять ходит беременной. А иначе как поддерживать популяцию? Другими словами, самка почти всю свою жизнь проводит в хлопотах, связанных с родами и воспитанием потомства. Не беременна, так воспитывает. Не воспитывает — значит, беременна. Можно сказать, кенгуру существуют для того, чтобы продолжать самих себя. Без существования кенгуру невозможно их выживание, а без цели к самовыживанию не существовали бы они сами
Странно, да?
* * *
Извини, что я в разговоре перескакиваю на разные темы
Итак, обо мне.
На самом деле, я жутко собой недоволен. Не в плане стремлений, таланта или положения, а тем, что я — это я. Мне кажется, это очень несправедливо.
Но это не значит, что мною также недовольны другие. Я ни разу не заикнулся о месте работы или же зарплате. Работа, конечно, жутко скучная, но в мире полно скучной работы. И дело совсем не в деньгах.
Буду откровенен.
Я хочу одновременно находиться в двух местах. Это мое единственное желание. Больше мне ничего не нужно.
Но этому желанию мешает одно существование этой индивидуальности, в смысле — меня самого. Тебе такое положение вещей не кажется неудобным? Мое желание — оно такое, очень скромное. Я не хочу стать ни властелином мира, ни знаменитым деятелем искусства. Не желаю летать в облаках. Просто хочу одновременно находиться в двух местах. Ты слышишь меня? Не в трех, и не в четырех. Просто в двух . Я хочу, слушая музыку в концертном зале, одновременно кататься на роликовых коньках. Работая в универмаге, быть четверть-фунтовым гамбургером из «Макдоналдса». Лежа в постели с подругой, хочу находиться с тобой. Оставаясь индивидуумом, быть принципом.
Выкурю с твоего позволения еще одну сигаретку.
Фу-у-у.
Немного устал.
* * *
Все-таки я не привык так откровенно говорить о себе.
Одно хочу уточнить. Все это не значит, что я испытываю к тебе сексуальное влечение. Как я уже говорил ранее, я только очень сильно злюсь на тот факт, что я — лишь то, что есть. В смысле, что я являюсь одной индивидуальностью. Это, должно быть, очень неудобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
По правде говоря, ты застала меня этим письмом врасплох. Я никак не мог понять, какова его цель: жалоба или признание, декларация или же формулировка какого-либо тезиса. Твое письмо походило на репортажные снимки с места массового убийства. Без комментариев, без статьи. Одни фотографии. Там наобочине неведомой дороги в неведомой стране валялись мертвые тела.
Я даже не могу понять, что тебе нужно. Твое письмо — как построенный наспех муравейник. Причем ты не даешь ни единой зацепки, с которой можно было бы начать. Высший класс!
Пиф-паф, пиф-паф... массовое убийство.
Ладно, попробуем все несколько упростить. Сделать как можно проще.
Одним словом, твое письмо возбуждает меня сексуально.
Вот такие дела.
Теперь я хотел бы поговорить о сексе.
Тук-тук-тук!
Если тебе это неинтересно, останови кассету. Тогда я буду в одиночестве болтать со стрелкой «VU». Бла-бла-бла.
О'кей?
Передние лапы короткие, на них пять пальцев. Задние — на удивление мощные и длинные, на них пальцев всего четыре. Причем сильно развит только четвертый, а второй с третьим малюсенькие и выглядят как одно целое.
...Это у меня перед глазами всплыли ноги кенгуру. Ха-ха-ха.
А теперь о сексе.
* * *
С тех пор, как я принес твое письмо домой, я только и думаю, как сплю с тобой. Ложусь в постель — ты рядом, просыпаюсь утром — ты по-прежнему рядом. Я открываю глаза и слышу, как ты, стоя, застегиваешь «молнию» на платье. Тогда я — ты же знаешь, что в мире нет более ломкой вещи, чем «молния» на платье, — делаю вид, будто продолжаю спать. Видеть тебя я не могу, поэтому иду через всю комнату и скрываюсь в туалете. После этого я просыпаюсь окончательно, завтракаю и иду на работу.
Ночью темно — я занавешиваю окна специальными жалюзи, и твоего лица, естественно, не видно. Я не знаю ни твоего возраста, ни твоего веса. Поэтому не могу прикоснуться к твоему телу.
Ну да ладно.
Хотя, если честно, мне все равно, займусь я с тобой сексом или нет.
...хотя нет, не так.
Дай подумать.
О'кей! Дело вот в чем. Переспать с тобой я хочу. Но могу этого и не делать. В смысле, я по возможности желаю занимать нейтральную позицию. Не хочу давить на людей и позволять им наседать на себя. Мне достаточно лишь чувствовать тебя рядом, ощущать, как вокруг меня витают твои запятые.
Не знаю, поймешь ты или нет.
В общем, вот что.
Иногда мне становится очень горько от одной мысли о твердом теле. Начинаю думать — и мое тело словно разваливается на части.
...Например, я сажусь в электричку. В вагоне едут несколько десятков пассажиров. В принципе, это «простые» пассажиры. Которых перевозят с Аояма-Иттёмэ до Акасака-Мицкэ. Но иногда некоторые уж очень сильно привлекают внимание. Кто он? А кто вон тот? И почему он сел именно на Гиндзе? И всё... Как заинтересуешься человеком, уже трудно себя удержать. Вон у того служащего вскоре на лбу появятся залысины. А вон у той девушки волосы на лобке обильные, и ей приходится раз в неделю их брить. Почему на молодом человеке напротив повязан неподходящий по цвету галстук? Примерно в таком духе. В конце концов, тебя начинает колотить и хочется сию секунду выскочить из электрички. На днях — ты будешь смеяться — чуть не нажал лбом на кнопку аварийной остановки поезда.
Только наслушавшись всего этого, не считай меня чувствительным или нервным. Я ни тот, ни другой. Я обычный служащий отдела контроля товаров универмага. Такого, как я, можно встретить где угодно. Мне нравится ездить на метро, вот.
Сексуальных проблем у меня тоже нет. Встречаюсь с одной подружкой, уже год как сплю с ней два раза в неделю. И ей, и мне этого достаточно. Однако я стараюсь не задумываться о ней глубоко. Жениться я не собираюсь. Если жениться, тогда наверняка начну думать и о ней тоже, но тогда я не уверен, что у нас все будет получаться по-прежнему. Разве не так? Как можно жить с человеком, постоянно обращая внимание на его зубы и форму ногтей?
* * *
Ничего, если я еще немного расскажу о себе?
На этот раз без стука.
Если уж ты дошла до сих пор, дослушай до конца.
Минуточку, я закурю.
...До сих пор мне приходилось говорить о себе нечасто. Было бы о чем! Да и кому это может быть интересно?
Итак, почему я тебе рассказываю о себе?
Как я уже тебе говорил, моя цель — великое несовершенство .
Что его вызвало?
Твое письмо и четыре кенгуру.
Кен-гу-ру.
Кенгуру — очень милые животные. На них можно смотреть часами. Интересно, о чем они думают? Целыми днями бесцельно скачут по вольеру, иногда роют ямы в земле. Как ты думаешь, что они делают с вырытыми ямами? Ни-че-го! Просто, роют ямы, и все. Ха-ха-ха.
Кенгуру за один раз рожают одного детеныша. Поэтому самка, едва родив, опять ходит беременной. А иначе как поддерживать популяцию? Другими словами, самка почти всю свою жизнь проводит в хлопотах, связанных с родами и воспитанием потомства. Не беременна, так воспитывает. Не воспитывает — значит, беременна. Можно сказать, кенгуру существуют для того, чтобы продолжать самих себя. Без существования кенгуру невозможно их выживание, а без цели к самовыживанию не существовали бы они сами
Странно, да?
* * *
Извини, что я в разговоре перескакиваю на разные темы
Итак, обо мне.
На самом деле, я жутко собой недоволен. Не в плане стремлений, таланта или положения, а тем, что я — это я. Мне кажется, это очень несправедливо.
Но это не значит, что мною также недовольны другие. Я ни разу не заикнулся о месте работы или же зарплате. Работа, конечно, жутко скучная, но в мире полно скучной работы. И дело совсем не в деньгах.
Буду откровенен.
Я хочу одновременно находиться в двух местах. Это мое единственное желание. Больше мне ничего не нужно.
Но этому желанию мешает одно существование этой индивидуальности, в смысле — меня самого. Тебе такое положение вещей не кажется неудобным? Мое желание — оно такое, очень скромное. Я не хочу стать ни властелином мира, ни знаменитым деятелем искусства. Не желаю летать в облаках. Просто хочу одновременно находиться в двух местах. Ты слышишь меня? Не в трех, и не в четырех. Просто в двух . Я хочу, слушая музыку в концертном зале, одновременно кататься на роликовых коньках. Работая в универмаге, быть четверть-фунтовым гамбургером из «Макдоналдса». Лежа в постели с подругой, хочу находиться с тобой. Оставаясь индивидуумом, быть принципом.
Выкурю с твоего позволения еще одну сигаретку.
Фу-у-у.
Немного устал.
* * *
Все-таки я не привык так откровенно говорить о себе.
Одно хочу уточнить. Все это не значит, что я испытываю к тебе сексуальное влечение. Как я уже говорил ранее, я только очень сильно злюсь на тот факт, что я — лишь то, что есть. В смысле, что я являюсь одной индивидуальностью. Это, должно быть, очень неудобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32