Но Логан уверен — дело в чем-то другом. Он сказал, что он как будто бьется головой в глухую стену.
— Черт!
— Ну вот, опять ты видишь все только в черном свете. А между тем дела обстоят вовсе не так плохо. Насколько мне известно, Логан терпеть не может глухие стены. Подобные вещи действуют на него, как красная тряпка на быка, и если он встречает глухую стену, можно не сомневаться — очень скоро в ней появится преизрядная дыра. Логан обещал мне позвонить, как только что-нибудь узнает, и я тебе сразу же об этом сообщу. — Гэлен сделал небольшую паузу. — Значит, говоришь, термальные каналы?.. Это плохая новость, Морган. С такими вещами шутить не рекомендуется.
— Не так плохи термальные каналы, как то, что некие силы пытаются получить доступ к энергии ядра Земли. Одному богу известно, что вся эта компания собиралась делать с раскаленной магмой… Кстати, как там Элейн?
— Странные у тебя ассоциации: расплавленная магма и Элейн. — Гэлен усмехнулся. — По-твоему, между ними много общего?
— Так, некоторое сходство… Я, собственно, просто хотел узнать, можно ли на тебя рассчитывать, если ты нам срочно понадобишься.
— А почему бы тебе не спросить об этом у самой Элейн?
— Я серьезно, Гэлен. Возможно, мне придется привезти Алекс к тебе. К Логану она не поедет, потому что этот тип немедленно запрет ее в своей неприступной крепости, и она это знает.
На сей раз Гэлен замолчал надолго.
— Я не хотел бы подвергать опасности Элейн и ребенка, Морган, — сказал он наконец.
— И все-таки спроси у нее, ладно? Элейн хорошо знает, как чувствует себя человек, на которого идет загонная охота.
Гэлен еще немного помолчал, потом спросил:
— Ты думаешь, к нам Алекс поедет?
— Сейчас, скорее всего, нет. Но может настать такое время, когда я буду представлять для нее куда большую опасность, чем Юргенс и Бетуорт, вместе взятые. Ей просто нельзя будет оставаться со мной.
— Хорошо, — нехотя промолвил Гэлен, — я спрошу Элейн. Но запомни, Морган: я ничего не обещаю!
Он дал отбой, и Морган выключил аппарат почти с облегчением. Несмотря на последние слова Гэлена, он почти наверняка знал: его старый друг сделает все, что только будет в его силах. Другое дело Элейн. Она всегда была упряма, неуступчива, злопамятна, а с недавних пор считала своим долгом защищать мужа от недобросовестных друзей.
«Что ж, — решил он, — поживем — увидим».
— В последние годы Лонтана жил в Нассау, — сказал Морган, вернувшись в дом. — Гэлен отправил туда человека, чтобы найти его.
— Это хорошо. — Алекс бросила взгляд на экран компьютера. — Тогда я, пожалуй, загляну еще на один сайт и…
— Нет, — твердо сказал Морган. — Ты и так сделала достаточно много. Я считаю, что тебе пора отдохнуть.
— Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, — вздохнула Алекс. — Я слишком взвинчена, чтобы отдыхать.
— Как знаешь. — Морган пожал плечами. — В таком случае я, пожалуй, попрошу тебя сделать одну вещь. Ты смогла бы быстро проявить пленку и напечатать фотографию человека, который выбежал из дома Пауэрса?
— Но ведь ты, кажется, сказал, что знаешь, кто это был! — удивилась Алекс.
— Да, знаю, но я хочу быть уверен на сто процентов. Ну, так как?
Алекс кивнула.
— Я сделаю это. Только, пожалуйста, достань бачки и приготовь растворы, а я пока выпью кофе.
— Честно говоря, узнать этого типа по такому снимку довольно трудно, — сказала Алекс, вытирая руки полотенцем. — Ракурс удачный, но у него все лицо залито кровью.
Морган осторожно взял в руки еще мокрый отпечаток.
— Я знаю, кто это. Никаких сомнений быть не может.
— Рунн? — Алекс, прищурившись, внимательно посмотрела ему в лицо.
Морган кивнул:
— Да, это Рунн. Впрочем, ты права: кроме меня, никто не сможет с уверенностью сказать, он это или не он. Но тебе, мне кажется, следует знать это лицо.
Морган достал карандаш, блокнот для эскизов и минут десять работал над наброском.
— Вот он — Рунн, — сказал он наконец, протягивая ей вырванный из альбома лист.
Алекс взглянула на бумагу. На ней был изображен довольно привлекательный молодой мужчина с пристальным взглядом немного раскосых темных глаз, пухлыми, чувственными губами и чуть приплюснутым носом. Его даже можно было бы назвать красивым, если бы не лежащая на лице печать глубокой душевной муки.
— Как быстро ты его нарисовал… — пробормотала Алекс, не зная, что еще сказать.
— Я мог бы нарисовать его даже во сне, — просто ответил Морган. — Я часто его рисую. Можно сказать, что до недавнего времени Рунн был моим любимым персонажем. Пока не появилась ты, — уточнил он с улыбкой.
— У него раскосые глаза… Он что, индеец?
— Рунн наполовину кореец, наполовину американец.
— Он выглядит так, словно его… словно у него большое горе.
— Так и есть. — Морган забрал у нее набросок. — Впрочем, сейчас он наверняка выглядит по-другому. Судя по твоей фотографии, Пауэре ранил его в нижнюю часть лица, скорее всего — в щеку. Значит, надо нарисовать несколько швов… — Он взял у нее набросок и добавил необходимые подробности. — Примерно так. И вот что, Алекс: если увидишь кого-то, кто хотя бы отдаленно напомнит тебе этого человека, — беги так, словно за тобой черти гонятся.
— Ах вот, оказывается, чем ты был занят все это время!
Морган очень серьезно кивнул.
— Ты его… боишься?
— Да.
Несколько мгновений Алекс недоверчиво рассматривала его лицо.
— Ты не врешь?
— Рунн охотится за мной уже довольно давно. С какой стати я бы стал прятаться, если бы его не боялся?
— Это ты скажи мне — с какой стати! — Алекс вздохнула. — Впрочем, ты, конечно, не скажешь. Ведь это означало бы сократить дистанцию. — Она подошла к керосиновой плитке в углу. — К сожалению, здесь только растворимый кофе. Сделать тебе чашечку?
— Две, и побольше. Растворимый кофе нужно пить большими чашками.
Некоторое время Морган молча следил, как она движется по кухонному закутку, потом внезапно сказал:
— А ведь ему только двадцать два года. Алекс пожала плечами.
— Я слышала, что гремучие змеи смертельно опасны с самого рождения, а это — самые ядовитые и злобные пресмыкающиеся во всей Северной Америке. — Она протянула ему самую большую кружку, какая только нашлась в буфете. — Я своими глазами видела, как Рунн обошелся с женой Пауэрса, и мне непонятно, почему ты его жалеешь.
— Я его вовсе не жалею. Это можно назвать скорее эмпатией, сопереживанием. Когда я смотрю на него, я вижу себя. И я знаю, что он сделает дальше, потому что я на его месте поступил бы точно так же. — Морган невидящим взглядом уставился на чашку с кофе, которую держал в руке. — Его полное имя — Рунн Шин Той, и он — незаконный сын американской проститутки и северокорейского генерала Кай Хон Шина.
Алекс вздрогнула.
— Того самого, которого тебя послали убить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Черт!
— Ну вот, опять ты видишь все только в черном свете. А между тем дела обстоят вовсе не так плохо. Насколько мне известно, Логан терпеть не может глухие стены. Подобные вещи действуют на него, как красная тряпка на быка, и если он встречает глухую стену, можно не сомневаться — очень скоро в ней появится преизрядная дыра. Логан обещал мне позвонить, как только что-нибудь узнает, и я тебе сразу же об этом сообщу. — Гэлен сделал небольшую паузу. — Значит, говоришь, термальные каналы?.. Это плохая новость, Морган. С такими вещами шутить не рекомендуется.
— Не так плохи термальные каналы, как то, что некие силы пытаются получить доступ к энергии ядра Земли. Одному богу известно, что вся эта компания собиралась делать с раскаленной магмой… Кстати, как там Элейн?
— Странные у тебя ассоциации: расплавленная магма и Элейн. — Гэлен усмехнулся. — По-твоему, между ними много общего?
— Так, некоторое сходство… Я, собственно, просто хотел узнать, можно ли на тебя рассчитывать, если ты нам срочно понадобишься.
— А почему бы тебе не спросить об этом у самой Элейн?
— Я серьезно, Гэлен. Возможно, мне придется привезти Алекс к тебе. К Логану она не поедет, потому что этот тип немедленно запрет ее в своей неприступной крепости, и она это знает.
На сей раз Гэлен замолчал надолго.
— Я не хотел бы подвергать опасности Элейн и ребенка, Морган, — сказал он наконец.
— И все-таки спроси у нее, ладно? Элейн хорошо знает, как чувствует себя человек, на которого идет загонная охота.
Гэлен еще немного помолчал, потом спросил:
— Ты думаешь, к нам Алекс поедет?
— Сейчас, скорее всего, нет. Но может настать такое время, когда я буду представлять для нее куда большую опасность, чем Юргенс и Бетуорт, вместе взятые. Ей просто нельзя будет оставаться со мной.
— Хорошо, — нехотя промолвил Гэлен, — я спрошу Элейн. Но запомни, Морган: я ничего не обещаю!
Он дал отбой, и Морган выключил аппарат почти с облегчением. Несмотря на последние слова Гэлена, он почти наверняка знал: его старый друг сделает все, что только будет в его силах. Другое дело Элейн. Она всегда была упряма, неуступчива, злопамятна, а с недавних пор считала своим долгом защищать мужа от недобросовестных друзей.
«Что ж, — решил он, — поживем — увидим».
— В последние годы Лонтана жил в Нассау, — сказал Морган, вернувшись в дом. — Гэлен отправил туда человека, чтобы найти его.
— Это хорошо. — Алекс бросила взгляд на экран компьютера. — Тогда я, пожалуй, загляну еще на один сайт и…
— Нет, — твердо сказал Морган. — Ты и так сделала достаточно много. Я считаю, что тебе пора отдохнуть.
— Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, — вздохнула Алекс. — Я слишком взвинчена, чтобы отдыхать.
— Как знаешь. — Морган пожал плечами. — В таком случае я, пожалуй, попрошу тебя сделать одну вещь. Ты смогла бы быстро проявить пленку и напечатать фотографию человека, который выбежал из дома Пауэрса?
— Но ведь ты, кажется, сказал, что знаешь, кто это был! — удивилась Алекс.
— Да, знаю, но я хочу быть уверен на сто процентов. Ну, так как?
Алекс кивнула.
— Я сделаю это. Только, пожалуйста, достань бачки и приготовь растворы, а я пока выпью кофе.
— Честно говоря, узнать этого типа по такому снимку довольно трудно, — сказала Алекс, вытирая руки полотенцем. — Ракурс удачный, но у него все лицо залито кровью.
Морган осторожно взял в руки еще мокрый отпечаток.
— Я знаю, кто это. Никаких сомнений быть не может.
— Рунн? — Алекс, прищурившись, внимательно посмотрела ему в лицо.
Морган кивнул:
— Да, это Рунн. Впрочем, ты права: кроме меня, никто не сможет с уверенностью сказать, он это или не он. Но тебе, мне кажется, следует знать это лицо.
Морган достал карандаш, блокнот для эскизов и минут десять работал над наброском.
— Вот он — Рунн, — сказал он наконец, протягивая ей вырванный из альбома лист.
Алекс взглянула на бумагу. На ней был изображен довольно привлекательный молодой мужчина с пристальным взглядом немного раскосых темных глаз, пухлыми, чувственными губами и чуть приплюснутым носом. Его даже можно было бы назвать красивым, если бы не лежащая на лице печать глубокой душевной муки.
— Как быстро ты его нарисовал… — пробормотала Алекс, не зная, что еще сказать.
— Я мог бы нарисовать его даже во сне, — просто ответил Морган. — Я часто его рисую. Можно сказать, что до недавнего времени Рунн был моим любимым персонажем. Пока не появилась ты, — уточнил он с улыбкой.
— У него раскосые глаза… Он что, индеец?
— Рунн наполовину кореец, наполовину американец.
— Он выглядит так, словно его… словно у него большое горе.
— Так и есть. — Морган забрал у нее набросок. — Впрочем, сейчас он наверняка выглядит по-другому. Судя по твоей фотографии, Пауэре ранил его в нижнюю часть лица, скорее всего — в щеку. Значит, надо нарисовать несколько швов… — Он взял у нее набросок и добавил необходимые подробности. — Примерно так. И вот что, Алекс: если увидишь кого-то, кто хотя бы отдаленно напомнит тебе этого человека, — беги так, словно за тобой черти гонятся.
— Ах вот, оказывается, чем ты был занят все это время!
Морган очень серьезно кивнул.
— Ты его… боишься?
— Да.
Несколько мгновений Алекс недоверчиво рассматривала его лицо.
— Ты не врешь?
— Рунн охотится за мной уже довольно давно. С какой стати я бы стал прятаться, если бы его не боялся?
— Это ты скажи мне — с какой стати! — Алекс вздохнула. — Впрочем, ты, конечно, не скажешь. Ведь это означало бы сократить дистанцию. — Она подошла к керосиновой плитке в углу. — К сожалению, здесь только растворимый кофе. Сделать тебе чашечку?
— Две, и побольше. Растворимый кофе нужно пить большими чашками.
Некоторое время Морган молча следил, как она движется по кухонному закутку, потом внезапно сказал:
— А ведь ему только двадцать два года. Алекс пожала плечами.
— Я слышала, что гремучие змеи смертельно опасны с самого рождения, а это — самые ядовитые и злобные пресмыкающиеся во всей Северной Америке. — Она протянула ему самую большую кружку, какая только нашлась в буфете. — Я своими глазами видела, как Рунн обошелся с женой Пауэрса, и мне непонятно, почему ты его жалеешь.
— Я его вовсе не жалею. Это можно назвать скорее эмпатией, сопереживанием. Когда я смотрю на него, я вижу себя. И я знаю, что он сделает дальше, потому что я на его месте поступил бы точно так же. — Морган невидящим взглядом уставился на чашку с кофе, которую держал в руке. — Его полное имя — Рунн Шин Той, и он — незаконный сын американской проститутки и северокорейского генерала Кай Хон Шина.
Алекс вздрогнула.
— Того самого, которого тебя послали убить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91