— Быть в услужении в доме шейха Карима — это большая честь для жителей Зеландана. Я мечтала получить это место, еще когда была девочкой.
— Тогда почему вы мне сказали?
— Это все из-за Лизана, — ответила Ясмин. — Вы нужны ему, и, если он увидит вас грустной, он будет несчастен.
— И это значит для вас больше, чем ваше место и преданность Кариму?
— Это самое главное. — Глаза Ясмин заблестели. — Что бы ни случилось, Лизана нельзя огорчать. Однажды случилось так, что я слишком беспокоилась о своем месте и потеряла мою Зайлу, Лизан не рассказывал тебе о Зайле?
Билли отрицательно покачала головой:
— Я не знала, что у вас есть дочь. Зайла — это ваша дочь, да?
— Да. — Ясмин тяжело вздохнула. — Я никогда не была замужем. Зайла родилась незаконнорожденной. Я слышала, что в вашей стране в этом нет ничего предосудительного, а в Седихане это преступление, грех. Зайла родилась, когда мне было тридцать, и я верила, что нашла свою любовь. — Ясмин грустно улыбнулась. — Но этот человек был иностранец, у него уже была семья. И все-таки мне удалось родить Зайлу и сохранить свое место.
— Это шейх помог вам? — спросила Билли.
— Я не могла рисковать. Мой поступок был бы слишком постыдным в глазах моих сограждан. Мне удалось сохранить в тайне рождение Зайлы, и я отослала ее к моей матери в Марасеф, чтобы она росла там. Я навещала ее при любой возможности и посылала столько денег, сколько могла. Мне хотелось быть уверенной в том, что Зайла ни в чем не нуждается. — Она покачала головой. — Я должна была быть рядом, чтобы защитить ее.
— Вы сделали все, что смогли, — сказала Билли с чувством.
— Того, что я делала, оказалось недостаточным. Моя мать была уже старой и не могла хорошо следить за ней. Марасеф очень опасный город для тех, кого некому защитить. — Ясмин закрыла глаза и перешла почти на шепот: — Однажды Зайла исчезла. Она была такой милой, симпатичной, веселой и жизнерадостной девочкой. Потом мы узнали, что случилось с ней. — Ясмин прикрыла потемневшие от гнева и боли глаза. — Я была в панике. Сделала все, что только могла. Обратилась в полицию, сама искала ее повсюду. Прошло полгода, но я не нашла никаких следов. И тогда я рассказала Лизану. — Она грустно улыбнулась. — Я не хотела делать этого. Но он видел, что я переживаю, и заставил все рассказать. Спасибо Аллаху.
— Что же он сделал? — спросила потрясенная Билли.
— Он разыскал ее и привел домой, — тихо ответила она. — Он отправился в Марасеф и искал ее, пока не нашел. Он обнаружил ее в публичном доме, как мы и подозревали. Они накачивали ее наркотиками и держали в этом состоянии, чтобы использовать в своих целях. — Голос Ясмин прерывался от гнева. — Моей девочке было тогда только тринадцать лет.
— О Господи. — Билли почувствовала, как к горлу подступили слезы.
— Вы когда-нибудь видели человека, страдающего от наркомании? Это ужасно. И не только для больного, но и для тех, кто пытается помочь ему. Я голову потеряла от горя, я не знала, что делать. Но Лизан не покидал ее ни на минуту, он спас ее. Мы отпаивали ее лекарствами, но на ее страдания было страшно смотреть. — Лицо Ясмин застыло от боли. — Наконец она стала приходить в себя, и это было еще хуже, потому что она начала вспоминать то, что произошло с ней. Ее не покидали страх и ужасные ночные кошмары. В эти минуты Лизан тоже был рядом. Он украшал ее комнату растениями и цветами, приносил ей, как маленькой девочке, воздушные шары. Он окружал ее заботой и вниманием, часами сидел, выслушивая ее исповедь. — По щекам Ясмин текли слезы. — Я не могла этого слышать, сердце мое разрывалось от боли. А Лизан слушал. И постепенно моя девочка начала оживать, ее страх исчезал, лицо оживляла улыбка. Потому что Зайла видела, что для Лизана она осталась таким же прелестным ребенком, каким была раньше. Он был терпелив и ласков с ней, как заботливый брат.
В комнате воцарилась тишина. Ясмин покачала головой, как будто хотела освободиться от тяжелых воспоминаний, и улыбнулась.
— Да, счастье Лизана значит для меня очень много.
— Я понимаю вас, — прошептала Билли. — А где теперь Зайла?
— Доктор посоветовал увезти Зайлу подальше от этих страшных воспоминаний. Лизан отправил ее в Америку, к людям, которые любят ее и заботятся о ней. Я очень по ней скучаю, но для моей девочки так будет лучше. Она часто пишет мне, и по ее письмам я вижу, что она теперь спокойна и может радоваться жизни, как и прежде. Во всяком случае, я надеюсь на это.
— Слава Богу, — мягко сказала Билли.
— Слава Аллаху, — едва слышно произнесла Ясмин. Ее темные глаза вновь обрели прежний блеск. — И, если помогая вам, я сделаю приятное Лизану, я должна это сделать. Это из-за моей Зайлы он теперь в опасности. Когда Зайлу отправили в Америку, Лизан вернулся в Марасеф. Прежде я никогда не видела его разгневанным, но тогда он был просто взбешен. — Ясмин передернула плечами. — Это было ужасно. Он кипел от злости. Лизан обратился к Алексу Бен-Рашиду, и этот притон был уничтожен. Да и сама сеть преступной торговли детьми попала под пристальное внимание властей. А ведь раньше преступники действовали почти в открытую. Судя по всему, люди Ладрама имели ко всему этому самое прямое отношение. Потому-то Ладрам и хочет отомстить Лизану за поражение. Он не привык проигрывать.
— Я не буду больше мучить вас, Ясмин, воспоминаниями, хватит, — сказала Билли. — Вы поможете мне одеться и, если захотите, проводите меня в этот «Серебряный Полумесяц», но дальше я буду действовать самостоятельно. Вы же вернетесь в Казбах.
— Но я не могу оставить вас одну. То, что вы надумали, — чистое безумие! К чему рисковать так безрассудно?!
— Нет, — ответила Билли мягко, но твердо. Она захватила ворох одежды и направилась переодеваться. — Я упряма, Ясмин. Моего друга схватили из-за меня, Юзеф — это моя проблема, и я решу ее сама.
— Охранник сказал, что они держат его в задней части здания, — сказала Ясмин, когда они остановились возле двери маленького магазинчика напротив «Серебряного Полумесяца». — Вторая зеленая дверь.
— Хорошо, — ответила Билли, поправляя волосы и натягивая капюшон, чтобы скрыть лицо. — А теперь возвращайсь в Казбах и ждите меня.
— Я не знаю… — с сомнением в голосе произнесла Ясмин. — Может быть…
— Идите, — твердо сказала Билли и с благодарностью поцеловала Ясмин в щеку. — Спасибо вам за все!
Билли уверенной походкой пересекла улицу и решительно открыла дверь клуба.
Она тут же окунулась в клубы табачного дыма и звуки восточной музыки, исполнявшейся на цимбалах и еще каких-то незнакомых ей местных инструментах. Сквозь табачный дым она с трудом различала силуэты людей, сидевших за столами. Все внимание присутствующих было направлено на площадку в центре зала, на которой в танце стремительно вращала бедрами роскошная красавица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Тогда почему вы мне сказали?
— Это все из-за Лизана, — ответила Ясмин. — Вы нужны ему, и, если он увидит вас грустной, он будет несчастен.
— И это значит для вас больше, чем ваше место и преданность Кариму?
— Это самое главное. — Глаза Ясмин заблестели. — Что бы ни случилось, Лизана нельзя огорчать. Однажды случилось так, что я слишком беспокоилась о своем месте и потеряла мою Зайлу, Лизан не рассказывал тебе о Зайле?
Билли отрицательно покачала головой:
— Я не знала, что у вас есть дочь. Зайла — это ваша дочь, да?
— Да. — Ясмин тяжело вздохнула. — Я никогда не была замужем. Зайла родилась незаконнорожденной. Я слышала, что в вашей стране в этом нет ничего предосудительного, а в Седихане это преступление, грех. Зайла родилась, когда мне было тридцать, и я верила, что нашла свою любовь. — Ясмин грустно улыбнулась. — Но этот человек был иностранец, у него уже была семья. И все-таки мне удалось родить Зайлу и сохранить свое место.
— Это шейх помог вам? — спросила Билли.
— Я не могла рисковать. Мой поступок был бы слишком постыдным в глазах моих сограждан. Мне удалось сохранить в тайне рождение Зайлы, и я отослала ее к моей матери в Марасеф, чтобы она росла там. Я навещала ее при любой возможности и посылала столько денег, сколько могла. Мне хотелось быть уверенной в том, что Зайла ни в чем не нуждается. — Она покачала головой. — Я должна была быть рядом, чтобы защитить ее.
— Вы сделали все, что смогли, — сказала Билли с чувством.
— Того, что я делала, оказалось недостаточным. Моя мать была уже старой и не могла хорошо следить за ней. Марасеф очень опасный город для тех, кого некому защитить. — Ясмин закрыла глаза и перешла почти на шепот: — Однажды Зайла исчезла. Она была такой милой, симпатичной, веселой и жизнерадостной девочкой. Потом мы узнали, что случилось с ней. — Ясмин прикрыла потемневшие от гнева и боли глаза. — Я была в панике. Сделала все, что только могла. Обратилась в полицию, сама искала ее повсюду. Прошло полгода, но я не нашла никаких следов. И тогда я рассказала Лизану. — Она грустно улыбнулась. — Я не хотела делать этого. Но он видел, что я переживаю, и заставил все рассказать. Спасибо Аллаху.
— Что же он сделал? — спросила потрясенная Билли.
— Он разыскал ее и привел домой, — тихо ответила она. — Он отправился в Марасеф и искал ее, пока не нашел. Он обнаружил ее в публичном доме, как мы и подозревали. Они накачивали ее наркотиками и держали в этом состоянии, чтобы использовать в своих целях. — Голос Ясмин прерывался от гнева. — Моей девочке было тогда только тринадцать лет.
— О Господи. — Билли почувствовала, как к горлу подступили слезы.
— Вы когда-нибудь видели человека, страдающего от наркомании? Это ужасно. И не только для больного, но и для тех, кто пытается помочь ему. Я голову потеряла от горя, я не знала, что делать. Но Лизан не покидал ее ни на минуту, он спас ее. Мы отпаивали ее лекарствами, но на ее страдания было страшно смотреть. — Лицо Ясмин застыло от боли. — Наконец она стала приходить в себя, и это было еще хуже, потому что она начала вспоминать то, что произошло с ней. Ее не покидали страх и ужасные ночные кошмары. В эти минуты Лизан тоже был рядом. Он украшал ее комнату растениями и цветами, приносил ей, как маленькой девочке, воздушные шары. Он окружал ее заботой и вниманием, часами сидел, выслушивая ее исповедь. — По щекам Ясмин текли слезы. — Я не могла этого слышать, сердце мое разрывалось от боли. А Лизан слушал. И постепенно моя девочка начала оживать, ее страх исчезал, лицо оживляла улыбка. Потому что Зайла видела, что для Лизана она осталась таким же прелестным ребенком, каким была раньше. Он был терпелив и ласков с ней, как заботливый брат.
В комнате воцарилась тишина. Ясмин покачала головой, как будто хотела освободиться от тяжелых воспоминаний, и улыбнулась.
— Да, счастье Лизана значит для меня очень много.
— Я понимаю вас, — прошептала Билли. — А где теперь Зайла?
— Доктор посоветовал увезти Зайлу подальше от этих страшных воспоминаний. Лизан отправил ее в Америку, к людям, которые любят ее и заботятся о ней. Я очень по ней скучаю, но для моей девочки так будет лучше. Она часто пишет мне, и по ее письмам я вижу, что она теперь спокойна и может радоваться жизни, как и прежде. Во всяком случае, я надеюсь на это.
— Слава Богу, — мягко сказала Билли.
— Слава Аллаху, — едва слышно произнесла Ясмин. Ее темные глаза вновь обрели прежний блеск. — И, если помогая вам, я сделаю приятное Лизану, я должна это сделать. Это из-за моей Зайлы он теперь в опасности. Когда Зайлу отправили в Америку, Лизан вернулся в Марасеф. Прежде я никогда не видела его разгневанным, но тогда он был просто взбешен. — Ясмин передернула плечами. — Это было ужасно. Он кипел от злости. Лизан обратился к Алексу Бен-Рашиду, и этот притон был уничтожен. Да и сама сеть преступной торговли детьми попала под пристальное внимание властей. А ведь раньше преступники действовали почти в открытую. Судя по всему, люди Ладрама имели ко всему этому самое прямое отношение. Потому-то Ладрам и хочет отомстить Лизану за поражение. Он не привык проигрывать.
— Я не буду больше мучить вас, Ясмин, воспоминаниями, хватит, — сказала Билли. — Вы поможете мне одеться и, если захотите, проводите меня в этот «Серебряный Полумесяц», но дальше я буду действовать самостоятельно. Вы же вернетесь в Казбах.
— Но я не могу оставить вас одну. То, что вы надумали, — чистое безумие! К чему рисковать так безрассудно?!
— Нет, — ответила Билли мягко, но твердо. Она захватила ворох одежды и направилась переодеваться. — Я упряма, Ясмин. Моего друга схватили из-за меня, Юзеф — это моя проблема, и я решу ее сама.
— Охранник сказал, что они держат его в задней части здания, — сказала Ясмин, когда они остановились возле двери маленького магазинчика напротив «Серебряного Полумесяца». — Вторая зеленая дверь.
— Хорошо, — ответила Билли, поправляя волосы и натягивая капюшон, чтобы скрыть лицо. — А теперь возвращайсь в Казбах и ждите меня.
— Я не знаю… — с сомнением в голосе произнесла Ясмин. — Может быть…
— Идите, — твердо сказала Билли и с благодарностью поцеловала Ясмин в щеку. — Спасибо вам за все!
Билли уверенной походкой пересекла улицу и решительно открыла дверь клуба.
Она тут же окунулась в клубы табачного дыма и звуки восточной музыки, исполнявшейся на цимбалах и еще каких-то незнакомых ей местных инструментах. Сквозь табачный дым она с трудом различала силуэты людей, сидевших за столами. Все внимание присутствующих было направлено на площадку в центре зала, на которой в танце стремительно вращала бедрами роскошная красавица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40