Никто не знает, где он был все это время и что делал. Но именно тогда он повредил левый глаз и врач не смог спасти его – в противном случае мог пострадать правый глаз.
– И все это пришлось пережить мальчику! – воскликнула Сэнди, и слезы снова навернулись ей на глаза. – Какое право взрослые имели брать его с собой? Ведь это его мать, ему нельзя было ее видеть в таком состоянии! Неужели никому не пришло в голову остановить их?
– Ничто не могло заставить отца Джордана переменить принятое решение. Это был несгибаемый человек, – покачал головой Марч. – И у него было свое представление о воспитании сына. Ему казалось, что тот должен пройти через это. И, конечно, ему и в голову не приходило, что мальчик воспримет смерть матери иначе, чем он сам – смерть жены.
– А как воспринял смерть жены отец Джордана?
– Нашел наиболее подходящее объяснение: что у жены случился нервный срыв. Что она вообще была человеком неуравновешенным. И через год женился на моей матери. – Марч снова сжал губы. – При этом у матери оказалось достаточно денег, чтобы превратить Бандору в туристическую базу. Так сбылась его мечта.
– Восхитительно!
– Но любовь Джордана погасла, как костер под дождем. Оставаться в Бандоре он не мог. Нас обоих отправили учиться в Мельбурн. После смерти отца мать вернулась в Марасеф, а Джордан продал Бандору. Тогда мы купили наш первый отель в Сиднее. Так возникла фирма «Бандора». А четыре года спустя Джордан купил отель у залива. – Марч откинулся на спинку кресла. – Вот и все. Это поможет тебе, малышка?
– Да, – в ее глазах все еще блестели слезы. – Но насколько мне было бы легче, если бы кто-нибудь рассказал мне об этом, когда мы в первый раз встретились с Джорданом. Скольких ошибок мне бы удалось избежать. – И чувство собственника, в котором она обвиняла Джордана, его боязнь оставить ее без присмотра, стремление обеспечить полную безопасность – все теперь предстало в ином свете. Она поднялась. – Что же, лучше поздно, чем никогда. Спасибо, Марч.
Он поднялся, щелкнул каблуками и склонил голову:
– Был рад тебе помочь. Но помни: ты вытянула этот рассказ из меня только после страшных угроз.
– Помню, помню. Ты бы мог оказать мне еще одну услугу?
На лице его промелькнуло недоумение:
– Пойди к пирсу и попроси Джордана прийти сюда, в дом. Мне хочется как можно скорее поговорить с ним. – Она скривила губы. – Джордан ясно показал, что не хочет продолжать разговор.
– Ему нелегко было принять такое решение.
– И он напрасно его выбрал, – проговорила Сэнди, поворачиваясь к лестнице, что вела наверх. – Я сделаю, что угодно, лишь бы все прояснилось как можно быстрее. Но если он и дальше будет упрямиться, то ему несдобровать!
Марч сначала не понял и застыл на месте, потом понимающая улыбка заиграла на его губах:
– Готов поспорить на что угодно, что ты своего добьешься. – И, весело насвистывая, направился к входной двери.
Дверь распахнулась почти сразу же вслед за торопливым стуком, и Джордан шагнул в ее комнату:
– Марч сказал, что ты почувствовала себя хуже. Я же говорил, черт возьми, что ты слишком рано поднялась с постели. Может, вызвать врача?
– Нет, я чувствую себя прекрасно, – Сэнди повернулась от окна лицом к нему. – Просто мне захотелось увидеть тебя.
Он остановился прямо посреди комнаты:
– Похоже, Марч сумел обвести меня вокруг пальца. И, надо сказать, ему удалось испугать меня до чертиков!
– Он не виноват. Это я попросила его. И велела без тебя не возвращаться. – Она улыбнулась. – Небольшое волнение из-за моего здоровья не идет ни в какое сравнение с тем, что тебе придется пережить, когда начнется серьезное сражение.
Джордан нахмурился:
– Что-то я не могу взять в толк, о чем ты говоришь?
– Сейчас поймешь, – серьезно продолжила Сэнди. – Итак. Давай с самого начала: Джордан Бандор, согласен ли ты предпринять еще одну попытку сохранить наши супружеские узы?
На его щеках заиграли желваки. Губы сжались:
– Не могу.
– И тем не менее тебе придется признаться в том, что можешь и должен совершить такой шаг. – Улыбка осветила ее лицо. – Правда, мне странно, что ты вдруг отступился от своего. Скажи – ответ на твой вопрос значит для меня больше всего на свете – ты меня любишь?
Джордан хранил молчание. Но лицо его исказила мука.
– Да?
– Да, – с трудом выдавил он из себя. – Да, я люблю тебя.
– Хорошо. – Только теперь Сэнди смогла перевести дух. – Тогда все становится намного проще.
– Ничего подобного. Не забывай, что по моей вине ты чуть не погибла, – хрипло выговорил Джордан. – И ты не оказалась бы в опасности, если бы мое несносное поведение не вынудило тебя бежать. Снова рисковать тобой – нет уж, это выше моих сил!
– Как ты все усложняешь и запутываешь! – Любящая улыбка появилась на ее лице. – Никогда не думала, что в каких-то вопросах ты, оказывается, совершенно не в состоянии мыслить здраво. Наступило время немного проветрить твои мозги и разорвать паутину, которую ты сплел и в которой сам запутался.
Джордан по-прежнему стоял в напряженной позе.
– Джордан, – негромко проговорила Сэнди. – Не надо путать меня со своей матерью.
Он застыл.
– У Марча слишком длинный язык…
– Ты должен был сам рассказать мне обо всем.
Он не смотрел на нее.
– А что я должен был рассказать тебе? Что я убил свою мать?
– Ты здесь ни при чем. Она покончила жизнь самоубийством.
– Нет, – ответил Джордан, словно не слышал, что она говорила. – Я должен был понять, каково ей. Должен был увидеть…
– Ты не мог отвечать за случившееся. Это не твоя вина, – перебила его Сэнди. – Взрослый человек обязан сам отвечать за свои поступки. У нее была возможность оставить мужа и завести новую семью. Такую, о которой она мечтала.
– Как попыталась ты? – горько проговорил Джордан. – А я рванул за тобой и чуть не погубил при этом…
– Джордан! – Она смотрела на него с нежностью и отчаянием, которые боролись в ней. – Я счастлива, что ты бросился следом за мной. И мне было бы невыносимо жить, если бы ты этого не сделал.
Он двинулся к двери:
– Сердце у тебя всегда было мягким. Но жалость толкает тебя на путь, где ты забываешь о собственной безопасности.
Теперь в голосе Сэнди звучало только отчаяние:
– А у тебя какое сердце? Не слишком ли ты безжалостен? Ведь я люблю тебя.
Его пальцы сжали дверную ручку:
– Прежде ты говорила иначе.
– И была не права.
– Нет, именно тогда была права, – Джордан дернул дверь на себя. – Ты не можешь любить меня.
– Я не позволю тебе убежать, – заявила Сэнди. – Ты хотел, чтобы я приехала на этот остров. И вот я остаюсь здесь. – Она помолчала. – С тобой, Джордан. И если ты уедешь, я тоже поеду с тобой. Теперь будет так. Мы будем… вместе.
– Ты даже не понимаешь, чего сейчас требуешь от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– И все это пришлось пережить мальчику! – воскликнула Сэнди, и слезы снова навернулись ей на глаза. – Какое право взрослые имели брать его с собой? Ведь это его мать, ему нельзя было ее видеть в таком состоянии! Неужели никому не пришло в голову остановить их?
– Ничто не могло заставить отца Джордана переменить принятое решение. Это был несгибаемый человек, – покачал головой Марч. – И у него было свое представление о воспитании сына. Ему казалось, что тот должен пройти через это. И, конечно, ему и в голову не приходило, что мальчик воспримет смерть матери иначе, чем он сам – смерть жены.
– А как воспринял смерть жены отец Джордана?
– Нашел наиболее подходящее объяснение: что у жены случился нервный срыв. Что она вообще была человеком неуравновешенным. И через год женился на моей матери. – Марч снова сжал губы. – При этом у матери оказалось достаточно денег, чтобы превратить Бандору в туристическую базу. Так сбылась его мечта.
– Восхитительно!
– Но любовь Джордана погасла, как костер под дождем. Оставаться в Бандоре он не мог. Нас обоих отправили учиться в Мельбурн. После смерти отца мать вернулась в Марасеф, а Джордан продал Бандору. Тогда мы купили наш первый отель в Сиднее. Так возникла фирма «Бандора». А четыре года спустя Джордан купил отель у залива. – Марч откинулся на спинку кресла. – Вот и все. Это поможет тебе, малышка?
– Да, – в ее глазах все еще блестели слезы. – Но насколько мне было бы легче, если бы кто-нибудь рассказал мне об этом, когда мы в первый раз встретились с Джорданом. Скольких ошибок мне бы удалось избежать. – И чувство собственника, в котором она обвиняла Джордана, его боязнь оставить ее без присмотра, стремление обеспечить полную безопасность – все теперь предстало в ином свете. Она поднялась. – Что же, лучше поздно, чем никогда. Спасибо, Марч.
Он поднялся, щелкнул каблуками и склонил голову:
– Был рад тебе помочь. Но помни: ты вытянула этот рассказ из меня только после страшных угроз.
– Помню, помню. Ты бы мог оказать мне еще одну услугу?
На лице его промелькнуло недоумение:
– Пойди к пирсу и попроси Джордана прийти сюда, в дом. Мне хочется как можно скорее поговорить с ним. – Она скривила губы. – Джордан ясно показал, что не хочет продолжать разговор.
– Ему нелегко было принять такое решение.
– И он напрасно его выбрал, – проговорила Сэнди, поворачиваясь к лестнице, что вела наверх. – Я сделаю, что угодно, лишь бы все прояснилось как можно быстрее. Но если он и дальше будет упрямиться, то ему несдобровать!
Марч сначала не понял и застыл на месте, потом понимающая улыбка заиграла на его губах:
– Готов поспорить на что угодно, что ты своего добьешься. – И, весело насвистывая, направился к входной двери.
Дверь распахнулась почти сразу же вслед за торопливым стуком, и Джордан шагнул в ее комнату:
– Марч сказал, что ты почувствовала себя хуже. Я же говорил, черт возьми, что ты слишком рано поднялась с постели. Может, вызвать врача?
– Нет, я чувствую себя прекрасно, – Сэнди повернулась от окна лицом к нему. – Просто мне захотелось увидеть тебя.
Он остановился прямо посреди комнаты:
– Похоже, Марч сумел обвести меня вокруг пальца. И, надо сказать, ему удалось испугать меня до чертиков!
– Он не виноват. Это я попросила его. И велела без тебя не возвращаться. – Она улыбнулась. – Небольшое волнение из-за моего здоровья не идет ни в какое сравнение с тем, что тебе придется пережить, когда начнется серьезное сражение.
Джордан нахмурился:
– Что-то я не могу взять в толк, о чем ты говоришь?
– Сейчас поймешь, – серьезно продолжила Сэнди. – Итак. Давай с самого начала: Джордан Бандор, согласен ли ты предпринять еще одну попытку сохранить наши супружеские узы?
На его щеках заиграли желваки. Губы сжались:
– Не могу.
– И тем не менее тебе придется признаться в том, что можешь и должен совершить такой шаг. – Улыбка осветила ее лицо. – Правда, мне странно, что ты вдруг отступился от своего. Скажи – ответ на твой вопрос значит для меня больше всего на свете – ты меня любишь?
Джордан хранил молчание. Но лицо его исказила мука.
– Да?
– Да, – с трудом выдавил он из себя. – Да, я люблю тебя.
– Хорошо. – Только теперь Сэнди смогла перевести дух. – Тогда все становится намного проще.
– Ничего подобного. Не забывай, что по моей вине ты чуть не погибла, – хрипло выговорил Джордан. – И ты не оказалась бы в опасности, если бы мое несносное поведение не вынудило тебя бежать. Снова рисковать тобой – нет уж, это выше моих сил!
– Как ты все усложняешь и запутываешь! – Любящая улыбка появилась на ее лице. – Никогда не думала, что в каких-то вопросах ты, оказывается, совершенно не в состоянии мыслить здраво. Наступило время немного проветрить твои мозги и разорвать паутину, которую ты сплел и в которой сам запутался.
Джордан по-прежнему стоял в напряженной позе.
– Джордан, – негромко проговорила Сэнди. – Не надо путать меня со своей матерью.
Он застыл.
– У Марча слишком длинный язык…
– Ты должен был сам рассказать мне обо всем.
Он не смотрел на нее.
– А что я должен был рассказать тебе? Что я убил свою мать?
– Ты здесь ни при чем. Она покончила жизнь самоубийством.
– Нет, – ответил Джордан, словно не слышал, что она говорила. – Я должен был понять, каково ей. Должен был увидеть…
– Ты не мог отвечать за случившееся. Это не твоя вина, – перебила его Сэнди. – Взрослый человек обязан сам отвечать за свои поступки. У нее была возможность оставить мужа и завести новую семью. Такую, о которой она мечтала.
– Как попыталась ты? – горько проговорил Джордан. – А я рванул за тобой и чуть не погубил при этом…
– Джордан! – Она смотрела на него с нежностью и отчаянием, которые боролись в ней. – Я счастлива, что ты бросился следом за мной. И мне было бы невыносимо жить, если бы ты этого не сделал.
Он двинулся к двери:
– Сердце у тебя всегда было мягким. Но жалость толкает тебя на путь, где ты забываешь о собственной безопасности.
Теперь в голосе Сэнди звучало только отчаяние:
– А у тебя какое сердце? Не слишком ли ты безжалостен? Ведь я люблю тебя.
Его пальцы сжали дверную ручку:
– Прежде ты говорила иначе.
– И была не права.
– Нет, именно тогда была права, – Джордан дернул дверь на себя. – Ты не можешь любить меня.
– Я не позволю тебе убежать, – заявила Сэнди. – Ты хотел, чтобы я приехала на этот остров. И вот я остаюсь здесь. – Она помолчала. – С тобой, Джордан. И если ты уедешь, я тоже поеду с тобой. Теперь будет так. Мы будем… вместе.
– Ты даже не понимаешь, чего сейчас требуешь от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40